Дневник Веры - Вероника Франко
Немногим больше, чем через два часа, появляется бескрайняя синева моря, поверхность которого подёрнута лёгкой рябью. То там, то здесь белеют яхты и катера. С высоты серпантина они кажутся жемчужными бусинами.
Первый раз я увидела море всего несколько месяцев назад и сразу поняла, почему столько произведений написано о море, почему люди восхищаются им и стремятся к нему. Водная стихия моментально покорила меня своей необузданной силой, мощной энергетикой. Небывалое чувство свободы охватило всё моё существо при виде бирюзовых просторов, пенных волн, накатывающих на скалы и с грохотом разбивающихся о них миллионами хрустальных брызг.
Лигурийское море по цвету совершенно другое, нежели то, которое я видела на Сардинии. Там оно было аквамариновое, а здесь – глубокого сапфирового цвета. Завороженно смотрю на пролетающее за окном машины побережье.
Курортный городок Рапалло встречает нас колоритными особняками прошлого века, маленькими разноцветными домиками и шикарной флорой. Гигантские средиземноморские сосны, сочные агавы, розовые и белые олеандры, и, конечно же, королевские пальмы превратили это местечко в райский сад.
Мы оставляем машину на стоянке. Прежде, чем отправиться на прогулку по лигурийскому городку, Джорджио предлагает выпить по чашечке кофе. Мужчина залпом проглатывает огненный эспрессо, в то время, как я отказываюсь. Мне ближе чай, чем кофе. Но в итальянских барах обычно предлагают ромашку вместо нормального чая. А её я не люблю.
Когда мы идём по набережной, с жадностью вдыхаю солёный морской воздух. Наслаждаюсь ласковым осенним солнцем и криком чаек в васильковом поднебесье. Слабый ветерок шевелит кроны высоких пальм.
Туристов на улицах немного, потому что сезон отпусков давно позади. Однако с завидной периодичностью слышу русскую речь. Меня это напрягает. Я стараюсь обходить стороной бывших соотечественников и предпочитаю делать вид, что не понимаю русский язык.
На то есть несколько причин. Во-первых, печальный опыт с двоюродной сестрой научил, что «наши» в Италии меняются до неузнаваемости. От них только и жди подставы. А во-вторых, русские, попавшие заграницу, становятся чересчур любопытными и словоохотливыми. Мне лишние вопросы от посторонних людей ни к чему.
Джорджио же, напротив, прислушивается к русскоговорящим прохожим. Наверное, как и многие итальянцы, он находит язык Пушкина и Толстого экзотическим.
– Хочешь мороженое? – спрашивает мой спутник, когда видит джелатерию ( прим. автора: ит. gelateria– магазинчик мороженого).
– Давай, – соглашаюсь.
– Какой вкус тебе нравится? Хотя, постой! Не отвечай! Дай, угадаю, – Джорджио задумывается на секунду. – Клубника? Нет, слишком просто. Амарена? (прим. автора: ит. amarena вишня).
Я смеюсь. В данный момент молодой мужчина выглядит как азартный мальчишка.
– Но ведь не просто амарена, да? С шоколадом?
– И сливками, – добавляю с улыбкой.
– Да!
Джорджио покупает мне огромный вафельный рожок, доверху наполненный мороженым. Оно состоит из двух вкусов – вишнёвого с шоколадной крошкой и сливочного пломбира.
Приступаю к поеданию лакомства, пока оно не растаяло и не потекло липкими ручейками по рукам. Мужчина внимательно наблюдает за мной сквозь солнцезащитные очки.
– Любишь сладкое? – интересуется чуть хрипловатым голосом.
– Вообще, я спокойно к нему отношусь. Но мороженое в Италии – это сказка. Невозможно устоять!
– Ты ведь не итальянка, – констатирует Джорджио. – Откуда ты? Из Словении?
– Давай оставим эту тему, – уклончиво бормочу. Сосредотачиваюсь на холодном десерте, чтобы рот был занят.
– Вероника, ты мне очень нравишься. Я хочу узнать о тебе, как можно больше, – мужчина перехватывает мою руку за запястье и откусывает кусочек мороженого.
– Тогда начни с себя, – перевожу стрелки. – Я тоже ничего о тебе не знаю.
– Не вопрос. Спрашивай, что хочешь, – Джорджио снова покушается на моё мороженое. Я не против.
– Чем ты занимаешься?
– Бизнесом. У меня своя компания в Америке.
– Для американца ты очень хорошо говоришь по-итальянски.
– Мой отчим – итальянец. Я с семи лет жил с ним.
– А мама – американка?
– Нет, она русская. Эмигрировала в Штаты больше двадцати лет назад. Там вышла замуж за Лоренцо и перевезла меня из России.
Застываю в лёгком шоке. Вот так совпадение! Оказывается, Джорждио – русский. Никогда бы не подумала! Он совсем не похож на моих соотечественников. Вот почему мужчина прислушивался к русским туристам. Видимо, пытался вспомнить родную речь.
– Удивлена? – улыбается мой спутник.
– Да, есть немного, – произношу растерянно. – А что ты в Италии делаешь?
– Приехал заключать контракт с автомобильным концерном.
– И как успехи? – спрашиваю задумчиво.
Он скоро вернётся в Америку. Это хорошо. Можно расслабиться. Быть собой и не бояться, что вскроется правда о том, чем я занимаюсь в Милане.
– Отлично! Мы с партнёрами пришли к соглашению. В среду должны подписать договор.
– Поздравляю, – пристально смотрю на мужчину. – Ты говоришь по-русски? – задаю вопрос на родном языке.
– Ооо! Так ты русская? Охренеть! – отвечает Джорджио на смеси языков.
– Угу, – смеюсь.
– Я понимаю русский, а говорю уже плохо, – с акцентом произносит он. – Но я хорошо помню свою жизнь в России. До отъезда в Штаты.
Глава 15. Джорджио
Мы спускаемся на небольшой пляж. Усевшись прямо на гальку, начинаем разговаривать на русском. Время от времени мой собеседник переходит на итальянский и даже на английский. Ему трудно подбирать некоторые слова.
Часы пролетают незаметно. Мы весело смеёмся, вспоминая советские мультики, комедии, салат «Под шубой» и то, как коллекционировали вкладыши от жвачек. Внезапно оказалось, что, несмотря на разницу в возрасте, у нас с Джорджио на двоих одни воспоминания.
Я не задумываюсь о том, что такое эмоциональное сближение опасно. Для меня этот мужчина стал санаторием после чудовищной автокатастрофы. Не только потому, что он не пытается залезть ко мне в трусы, но и потому, что так легко и спокойно я никогда ни с кем себя не чувствовала.
– Надо возвращаться в Милан, – с грустью произношу, когда небо меняет свой цвет с перламутрово-розового на охровый. Солнце неумолимо катится за горизонт, окрашивая сусальным золотом море, деревья, дома и лодки.
– Ты же сказала, что не работаешь завтра, – напоминает Джорджио.
– Сказала. Но не можем же мы ночевать на пляже? – смеюсь, поднимаясь с песка и отряхивая джинсы.
– Мы можем заночевать в каком-нибудь отеле, – мой собеседник встаёт рядом. – И не переживай, если не захочешь, между нами ничего не будет, – уточняет тихо.
– Захочу, – смущаясь, прячу взгляд. Мой род деятельности не смог окончательно убить во мне стыд. И почему-то именно в присутствии Джорджио чувствую себя наивной девочкой.
Мужчина наклоняется и легко касается моих губ своими губами. Отвечаю на ласку, обвивая Джорджио за шею руками. Он крепче прижимает меня к себе. Гладит спину. Проникает языком
