14 недель - Джессика Гаджиала
Он выпрямился, оттолкнувшись от стены, и убрал телефон.
— Когда, бл*ть, ты в последний раз что-нибудь ела?
От неожиданности я слегка отпрянула назад.
Потом все вернулось.
Я.
Я вернулась.
Это было так быстро.
— Ну, и тебе доброе утро, Тиг, — сказала я, вставила ключ в замок и вошла внутрь, глубоко вдыхая, внутренне волнуясь обо всех мелочах, которые я забыла учесть раньше. Например, полицейская лента. Пятна крови. Например, пыль от отпечатков пальцев.
Но когда я включила свет, ничего не было.
На самом деле, там был отчетливый запах отбеливателя и дезинфицирующего средства, которому там не место. Мы с Кас решили, что пожертвуем роскошью уборщиц, делая уборку сами, потому что это позволило нам получить дополнительные деньги, чтобы открыть «Лакс» в лучшем районе города.
Поэтому запах чистоты был неуместен, так как Кас пропала, а я не появлялась.
— После того, как копы освободили место преступления, я убрался, — предложил Тиг объяснение без моего вопроса. — Не хотел, чтобы ты наткнулась на это, когда вернешься.
Это было слишком хорошо.
Какая-то часть меня хотела разозлиться на него. Я не была навязчивой женщиной, но я была, по крайней мере, слегка оскорблена тем, что он убежал и спрятался после одного поцелуя, одного сеанса сухих ласк. Это было трусостью. И это было оскорбительно. Это также было непрофессионально, поскольку я платила ему за то, чтобы он был рядом.
Значит, он был милым и подумал о чем-то подобном? Да, из-за этого невозможно было сдержать гнев.
— Спасибо, — сказала я, вошла, положила сумочку на стол и двинулась к задней части магазина, проделывая все действия по открытию.
По мере того, как шли минуты, я все больше и больше понимала, сколько бизнеса я потеряла, затаившись, спрятавшись. Месяц предстоял напряженный. В целом, «Лакс» всегда был в минусе. С тех пор, как я открылась, не было ни одного безубыточного месяца.
И Кэсси, ну, она бы разозлилась на меня за это.
Мы вложили в магазин все.
Это было пощечиной для нее — позволить ему прогореть. Не то, чтобы я лично выслеживала зацепки, активно пыталась найти ее. У меня не было таких навыков. Нет, я просто была ленива и полностью погружена в страдания.
Это не было достаточно веской причиной.
— Кенз, — позвал Тиг, его голос, казалось, содержал какое-то предупреждение по причинам, которые я не могла назвать.
— Что? — спросила я, выходя из подсобки и обнаружив его стоящим у стола с поднятой бровью.
— Ты не ответила на мой вопрос.
— Я съела половину бублика на завтрак.
— А до этого?
— Если хочешь знать, не так уж много оставалось внутри, — сообщила я ему, выходя вперед и щелкая табличкой «Открыто» на двери.
— Кенз…
Его голос был печальным, звук, который казался неуместным, исходящим от такого большого, устрашающего на вид мужчины.
Казалось, он проникает куда-то внутрь, заставляя место, где я заперла свою обиду и разочарование по отношению к нему, дать трещину, позволяя уязвимости просочиться наружу.
Это объясняло мой следующий комментарий.
— Где ты был, Тиг?
Молчание после моих слов было тяжелым и достаточно долгим, чтобы заставить меня повернуться, слегка приподняв подбородок, как всегда делала моя мать. Надменность, как назвал это один из моих бывших. Возможно, так оно и было, но я всегда предпочитала выглядеть уверенной, чем неуверенной в себе.
Его взгляд был сосредоточен на мне, совершенно нечитаемый.
— Мне нужно было сосредоточиться, дорогая. Я не мог… Я не мог прийти к тебе, не имея ни хрена, из того что можно тебе принести.
«Потому что он думал, что Кэсси — это клин между нами».
— Тиг, я знаю, что пришла к тебе с этим, но это… — я махнула рукой, не желая произносить это вслух, «это не на тебе».
— Я понимаю это, Кенз, но я также знаю, что я не могу пытаться начать что-то здесь, когда это между нами.
«Начать что-то».
Я не представляла себе это.
Он сказал это.
Значит, он держался в стороне не потому, что вел себя как трус, сожалея об этом, но не имея смелости сказать мне это. Он держался в стороне, потому что боялся, что я буду думать о нем хуже, потому что он не смог найти мою пропавшую лучшую подругу. Неважно, что они не смогли найти никого, кроме него, кому они могли поручить это дело.
Мило? Конечно.
Неправильно? Безусловно.
Мне даже в голову не приходило думать о нем хуже, потому что он не был каким-то супергероем. Он был всего лишь человеком. Он мог сделать не так много.
Но то, что он смотрел на это именно так, что он хотел попытаться «сделать все правильно», прежде чем начинать что-то. Я не была уверена, что когда-либо сталкивалась с этим раньше. Это было освежающе ответственно, зрело, сильно. Слабые мужчины не брали на себя бремя, если им это было не нужно. Сильные мужчины, ну, очевидно, брали.
Невозможно было ошибиться в том, что это было, и в том, что моя мама назвала его — хорошим.
Возможно, доброта была достаточной причиной, чтобы выйти из зоны комфорта, дать ему шанс.
И поскольку я никогда не была женщиной, которая «ждет мужчину», я двинулась к нему, позволяя своему бедру коснуться его бедра, пока я двигалась за столом и клала свою сумочку, ожидая, пока он повернется, а затем перешла к делу сама.
— Что ты делаешь сегодня?
Его брови сошлись вместе, прежде чем он махнул рукой.
— Присматриваю за тобой.
Идеально.
Я почувствовала, как мои губы слегка изогнулись.
— Хорошо. Тогда как насчет того, чтобы ты присматривал за мной через стол в «Семейном» сегодня вечером?
Осознание медленно поднималось по его лицу.
И когда оно переместилось с его глаз на губы, они слегка дрогнули.
— Ты приглашаешь меня на свидание?
— Ты удивлен? Разве я похожа на человека, который не может взять то, что хочет?
На это его улыбка расплылась, и огромная рука поднялась и потерла его челюсть, слегка оскалившись, его мысли направились именно туда, куда я и думала — к тому, как я играла с ним неделю назад.
— Нет, дорогая, я не думаю, что у тебя есть такая проблема.
— Так ты собираешься пригласить
