Последняя из Танов - Лорен Хо
Глава 9
Понедельник, 29 февраля (високосный день!)
6:25. Вот черт, снова понедельник.
7:20. Зачем люди шлют мне мемы о високосном дне? Черт возьми, это же лишний рабочий день.
7:45. В поезде. Меня пихнули локтем, облапали и пару раз наступили на ноги.
8:10. Ох, Суреш только что прислал письмо – сообщил, что принесет шоколадные круассаны в офис.
8:12. Я не должна есть круассаны врага. Показать ему свою любовь к углеводам и сладкому – это слабость.
8:20. Вообще-то он и так видит, что я постоянно ем сладкое. Я даже держу на столе сахарницу, из которой он обычно кладет сахар в чай. Суреш уже слышал мои стоны, когда я наслаждаюсь кусочком торта, хоть это бывает и нечасто.
8:22. Я просто съем один круассан.
8:25. Или два. Когда он выйдет из кухни.
9:40. Бедняга Суреш сегодня получил по заслугам. Мы пили на кухне чай с круассанами, и он рассказал, что в выходные пойдет на свадьбу своей школьной приятельницы и подарит ей деньги в красном конверте, поскольку недостаточно хорошо ее знает, чтобы выбрать подарок.
– И сколько ты положишь в конверт? – полюбопытствовала я.
Сурешу явно стало неловко это обсуждать. Может, потому, что я нависала над ним, как озабоченная старуха.
– Ну. Не знаю. Пятьдесят?
– Что за прием: обед или ужин? В какой гостинице? Четыре или пять звезд?
– Ужин. А название не помню, какое-то модное. Свадьба точно будет роскошной, потому что жених – старший партнер аудиторской компании «Большой четверки». Да какая разница? – Он пожал плечами. – Мы с ней едва знакомы. Я иду туда только потому, что они с Анушей дальние родственницы, и меня пригласили из вежливости. Что бы я ни подарил, им все равно.
– Ты что, сбрендил? Это же массовое самоубийство. – Я высунулась из кухни и прокричала: – Кай, поди-ка сюда!
В кухню вошла Кай в белоснежном льняном платье и замшевых туфлях-лодочках.
– Что случилось? – спросила она взволнованно.
Я объяснила ситуацию, и она захохотала во весь голос.
– Ох, тебе это будут припоминать всю жизнь. Проще собрать вещи и сбежать из Сингапура, – сказала она.
Суреш поднял бровь:
– Я не понимаю, из-за чего весь сыр-бор. – Он помотал головой. – Это же просто масштабная свадьба с кучей гостей. Все будут дарить подарки или деньги, так какая разница, сколько я положу в красный конверт? Всем плевать.
– Всем плевать?! – воскликнула я. – Ты что, с луны свалился? Ах да, я забыла, ты же и правда здесь недавно. Дружок, позволь тебе кое-что объяснить, никому не пле…
– Что тут за сборище? – послышался зловещий голос. Женевьева Бэй, мой главный враг, с любопытством без предупреждения вплыла на кухню в облаке своего парфюма из дохлых мышей.
Я закатила глаза, мгновенно заслезившиеся от этого мерзкого запаха, но придержала язык. Сейчас никто, кроме нее, не мог лучше донести до Суреша всю серьезность ситуации в случае, если он будет действовать по своему плану. Женевьева была воплощением помешанной на деньгах, бездушной и расчетливой женщины, которую я хотела представить Сурешу. Я быстро пересказала ей основные факты.
– Суреш, ты что, вчера родился? Нельзя просто дарить любую сумму, которая взбрела тебе в голову, – есть рыночные ставки! – воскликнула Женевьева с таким возмущением, будто Суреш сказал, что прыгнет с парашютом в одних трусах. – Неужели ты не знаешь о моей авторской методике расчета суммы в красном конверте?
– Хмм, нет. Прошу, просвети меня.
Голос Женевьевы дрожал от накала эмоций – такое нечасто случается.
– Я посвятила долгие годы скрупулезным исследованиям и обработке данных в «Экселе», чтобы установить оптимальную сумму, которую следует дарить на праздники в Сингапуре в зависимости от места проведения, обстановки, статуса хозяина мероприятия, гостей. Также важно, один ли ты идешь туда или с партнером. В прошлом году я отправляла ссылку на это исследование, чтобы просветить весь офис! Чтобы никто больше не попадал впросак! Формула безупречна!
– Она действительно учла все: китайский Новый год, свадьбы, похороны, особые случаи. А еще она каждый год обновляет формулу, – добавила Кай.
Суреш перевел на нее пустой взгляд.
– Так ты не слышал о моей методике? – спросила Женевьева с недоверием.
– Хмм, нет, – повторил Суреш. Мне было ясно, что всех нас он считает психами, но так как он приличный британский мальчик из хорошей школы, он задал единственный вопрос, который мог возникнуть у того, кто услышал эту информацию: – А что за особые случаи?
– Китайская бар-мицва, второй брак, визит зубной феи. Что угодно. – Женевьева аж лоснилась от самодовольства.
– Понятно, – сказал Суреш. – И что будет, если, э-э-э, отклониться от рыночных ставок?
Женевьева похлопала его по руке.
– Друг мой, позволь я расскажу тебе страшилку из собственного опыта. Три года назад у моей первой дочери, Гвендолин, выпал первый молочный зуб. Она тогда еще верила в зубную фею, так что мы с мужем положили ей под подушку пять долларов.
– Ого, щедро, – сказал Суреш. – Я от гадкой английской зубной феи получил всего пятьдесят пенсов.
Женевьева мрачно хихикнула.
– Ах, Суреш, Суреш. Мы с мужем тоже сочли, что это достаточная компенсация за гнилой кусок кальция, но как же мы ошибались! На следующий день, когда Гвенни пошла в школу и там рассказала друзьям, что оставила зубная фея, ее высмеяла Аспен, внучка какого-то Тан Сри[17] из Малайзии. Оказывается, нынешняя ставка зубной феи в частной школе Гвенни – двадцать сингапурских долларов! А эта маленькая паршивка Аспен получила в копилку аж триста американских долларов! Отвратительно так портить рынок[18]. Гвенни была так расстроена. Ей пришлось несколько недель разбирать это с психотерапевтом, чтобы перестать стыдиться звания самого бедного ребенка в школе. – Она вздрогнула. – Короче, Суреш, попомни мои слова: уважай рыночные ставки, если хочешь, чтобы уважали тебя.
Позже, в безопасной обстановке нашего кабинета, Суреш повернулся ко
