Маурин Ли - Мечты Энни
Майк, не отрывая взгляда, с обожанием смотрел на Сильвию. С другого конца комнаты за ними пристально наблюдала девушка лет восемнадцати. Сильвия встретилась взглядом с Энни и весело подмигнула.
— А ты обратил внимание на Кена? — вдруг сказала Дот. — От него остались кожа да кости. Я с ним потом поговорю, скажу, чтобы он сходил к доктору. Налей им пунша, Энни. Алан принес новую партию.
— Ну разве она не прелестна? — сказал отец, когда к нему подошла Энни. — Разве моя Роза не загляденье?
— Боже мой, папа, ты что, пил? — У него был довольно глупый вид, а по впалым щекам текли слезы.
— Только пунш, твоя мама его очень любит.
— Тут все почему-то плачут, — пожаловалась Энни. — Дот, мама Доны, а теперь вот и ты!
Энни танцевала с лучшим мужчиной, Колином Донелли, когда Сильвия тронула ее за плечо.
— Идем скорей. У твоего кузена истерика!
— У какого кузена? — раздраженно спросила Энни, с большой неохотой покидая объятия Колина. Она поймала себя на мысли, что впервые в жизни флиртовала с мужчиной.
— Майк. Он намерен покончить с собой, потому что я не хочу выходить за него замуж. — Сильвия вдруг расхохоталась. — Я, конечно, не думаю, что он говорит серьезно, но все же, что нам делать?
— Я присмотрю за ним, — сказал Колин. — Где он?
Майк, обычно такой веселый и озорной, сидел на кухне, жалобно всхлипывая.
— Я люблю ее, Энни, — плача, сказал он, когда они подошли, — а она не хочет выходить за меня замуж.
— Он что, пьян?
Сильвия отрицательно покачала головой.
— Он, как и я, пил только пунш.
— Ну же, старина, возьми себя в руки. — Колин ударил Майка по спине. — Будь мужчиной!
Он украдкой посмотрел на девочек, чтобы увидеть, какое впечатление произвел. Энни с Сильвией прыснули от смеха.
Было видно, что самолюбие Колина задето.
— Что тут смешного?
— Ума не приложу, — хихикнула Сильвия.
Они с Энни побежали обратно в зал и стали наблюдать за гостями. Спустя некоторое время к ним присоединился Майк. Сев возле Сильвии, он не спускал с нее печального взгляда и то и дело умилительно шмыгал носом, а девочки изо всех сил старались не рассмеяться. Получившая отставку Памела ушла домой вся в слезах.
Вскоре вернулся Колин и, окинув Энни и Сильвию холодным взглядом, пригласил на танец Мари.
Во время вальса «Дунайские волны» свет погасили, и Энни с изумлением наблюдала за тем, как мимо них проплывают в танце мама с папой. Глаза Розы были закрыты, однако она улыбалась, склонив голову набок. Отец смотрел на нее каким-то безумным взглядом, приоткрыв от удивления рот.
К своему ужасу, Энни вдруг почувствовала желание расхохотаться. Да что с ней такое? Она поднесла руку к губам, всеми силами стараясь сохранять хладнокровие. И тут она заметила, что стоящая рядом с ней Сильвия тихонько плачет.
— Да что с тобой? — резко спросила она.
— Твои мама и папа!.. Какая прекрасная пара! Это так печально, Энни.
Майк обнял ее за плечи, и она прижалась к его груди. Майк тоже заплакал.
— Черт подери! — с отвращением сказала Энни.
Она пошла в кухню и обнаружила там Алана, который выливал бутылку водки в чашу с пуншем.
— Ах ты, негодник! — закричала она. — Неудивительно, что все кругом плачут. Они просто пьяны!
Алан оставался невозмутимым.
— Мне показалось, что получится премилая шуточка. Я раздобыл водку у товарища по колледжу — целый ящик.
— Всем жителям Бутла, включая меня, гарантирована головная боль!
Неудивительно, что она заигрывала с Колином и смеялась над своими бедными родителями.
Мари ворвалась в кухню, обливаясь потом.
— Эй, Энни, с нашим отцом только что случился нервный припадок, — сказала она, тяжело дыша.
— Но ведь несколько минут назад он танцевал с мамой! — изумленно сказала Энни. Ей вдруг показалось, что мир сошел с ума.
— Знаю, но внезапно он сполз на пол и заревел белугой. Дот и Берт приглядывают за ним в одной из спальных комнат.
— Пожалуй, я присмотрю за мамой.
— В этом нет необходимости. Она танцует румбу с каким-то мужчиной.
— Иисус, Мария и Иосиф! Это какой-то сумасшедший дом, а не свадьба. И все из-за тебя! — набросилась Энни на Алана. — Ничего бы этого не случилось, если бы ты не добавил водку в этот чертов пунш.
— Но ведь никого же не заставляли его пить! — И с этими словами Алан с очередной чашей направился к выходу.
Мари повернулась к Энни спиной.
— Расстегни, пожалуйста, сестричка, мне трудно дышать.
Она неловко передернула плечами, когда Энни принялась тянуть «молнию» вниз.
— Ничего не пойму. Ведь еще совсем недавно это платье сидело на мне просто идеально. Даже моя грудь, похоже, стала больше.
— О Мари! — Энни охватило тревожное предчувствие. — А ты случайно не… — Она не решилась закончить фразу.
— Беременна? — спокойно сказала Мари. Затем ее милое личико исказилось от ужаса. — О боже, Энни, это все объясняет!
Уставившись друг на друга, сестры несколько секунд не произносили ни слова, а затем разрыдались.
— И что же нам теперь делать? — спросила Энни в воскресенье, на следующий после свадьбы день.
Сестры в ванной комнате обсуждали щекотливое положение, в которое попала Мари.
— Понятия не имею, — угрюмо сказала Мари.
— И какой у тебя срок?
— Понятия не имею, — снова ответила Мари. — У меня месячные идут не так регулярно, как у тебя. Вот почему мне даже в голову не пришла мысль о беременности.
— И вы, как это называется, не предохранялись?
Энни до сих пор не оправилась от потрясения. Мари с детства встречалась с мальчиками, однако даже после того как Энни увидела ее в отеле, она и подумать не могла, что ее сестра занимается чем-нибудь подобным.
— Не пори чушь! — Глаза Мари вспыхнули от гнева. — Если бы я предохранялась, то не оказалась бы в интересном положении, не так ли? Да и потом, где бы я достала противозачаточные средства?
— Я лишь хочу тебе помочь, — обиженно сказала Энни.
— Прости, — пробормотала Мари.
Какой же это был ужасный день! На дворе по-прежнему стояла жара, но небо заволокло черными тучами. Надвигалась буря.
И тут Мари, словно прочитав мысли сестры, сказала:
— Я ненавижу эту комнату, терпеть не могу этот дом и эту улицу. Недавно я была в гостях у подруги, и там стены увешаны плакатами с изображением звезд экрана: Фрэнка Синатры, Джина Келли, Монтгомери Клифта. А от этого места просто смердит.
Энни, которая в полной растерянности сидела на кровати, закинув ногу на ногу, начала нервно теребить пуховое покрывало. Мари вела себя так вызывающе, словно вся вина за случившееся лежала на Энни. «Возможно, мне следовало больше заботиться о сестре», — виновато подумала Энни.
