Не ломайся, девочка! (СИ) - Лакс Айрин
Я даже вижу, как разлетаются брызги капель…
Я в шоке…
Он смотрит на меня, стряхивает капли…
— Глаша.
Отступаю назад.
— Извини. Я… Я не хотела подсматривать…
— Стой! — быстро натягивает штаны. — Стой. Я…
Тихон бежит ко мне, хватает за руку. Я в шоке смотрю на его пальцы, которыми он держит меня за запястье. Они еще немного влажные.
В его следах…
— Все хорошо. Правда? Эй… Просто сдерживаться сложно. Да е мое, — выдыхает. — Впервые чувствую себя… смущенным. Пздц, Глаш… — осторожно целует. — Просто… Пздц как хочется!
— Ммм?
— Тебя хочу… — признается жарко.
Мне кажется, я вот-вот грохнусь в обморок.
От такого накала!
Глава 24
Глава 24
Тихон
Глаша выглядит так, словно сейчас вниз по стенке сползет и в обморок шлепнется. А я тоже, хорош. До ванный, блять, три шага не смог пройти. Так привалило к концу, думал, ебаааать, я сейчас себе трусы обкончаю, как подросток в пубертате.
Вот и обкончал… стену.
Пздц, зашквар!
Продемонстрировал себя во всей красе.
Теперь Малыха смотрит на меня с ужасом, как бы снова себе чего не придумала в своей светлой и жутко замудренной головке. Скажет еще, что я — извращенец. Стенки обдрачиваю.Точно, пиздюк, недостойный внимания, тот, от которого стоит держаться подальше.
Но, может быть, так и надо, а?
Нам — порознь.
У меня запросы слишком острые и пошлые. Я ебаться привык, как не в себя, совать всюду, куда суется, до яиц всаживать! А Глаша, черт… Тоненькая, маленькая, глупенькая недотрога. Такое ощущение, как будто у нее эмоциональное развитие на уровне школьницы. Ребенка совратить пытаюсь. Так, что ли? Точно, извращуга!
Поправляю на себе одежду, а сам взглядом кошу на Глашу. И ведь какая горячая, от поцелуев и трения киски об мой стояк улетела… Напрочь! К херам все… Так завела, что и я едва не налил себе в трусы после ее реакции.
Но все-таки… Все-таки… Я бы ей насовал от души. И между ножек, и в ротик этот, ути-пути, давилась бы моей спермой… Нет, блин! Даже представить не могу, чтобы она сосала, чтобы по подбородку слюни текли, пока конец долбит ей в глотку.
Нет, блин. Не то. Не получится… Долго уламывать придется. Она какая-то инфантильная. Не по мне девчонка. Сладкая, да, без базара. Но пускай с ней другой возится, конфетно-букетный, прочие няшные ништячки, а мне другие отношения по нраву. Свободные, острые, с жаркой, сочной еблей, с девкой отвязной настолько, чтобы даже посреди танцпола задрать юбку, сдвинуть в сторону трусики и трахнуть немного. Потом отойти немного к стене и отшпилить на всю готову…
Как-то раз с Иркой так и отрывался… Она еще ни капли не стеснительная, жопу так отклячила, будто готова была и на анал при посторонних. Впрочем, клуб свободных нравов. Там бы нас не осудили, а админ заведения, напротив, при следующем посещении сделал немаленькую скидку. Ведь такое поведение раскрепощает и остальных. Люди в угаре чего только не творят! И меньше всего контролирует денежные расходы… Так что, лайф в кайф не только для тех, кто уходит в отрыв, но и для остальных…
Заставляю себя вспомнить про Глашу. Так и стоит, как это там…. былиночка! Во.
Сам с себя в ахере.
Слова-то я какие знаю, полный ахуй.
Из меня вообще в ее присутствии нежность какая-то так и сочится. Забота, несвойственная. Будто из собственной грязной шкуры вылезти пытаюсь, а надо ли.
Я грязный, Малыха. Дела, связи, бабы… Жутко грязный. Ты от меня потом, как от сажи со смолой, фиг отмоешься.
Принимаю решение оставить девчонку в покое.
Так… Приглядывать изредка. И на этом — все.
Типа старшего брата. Чтобы в очередное говно не вляпалась…
— Ты на свой счет это не воспринимай, идет?
— То есть? — бледнеет, смотрит на меня, на стену…
Со следами моего семяизвержения. Полил как из брандспойта.
— Глаш. Я мужик. Понимаешь? Твои поцелуйчики и реакция завели, вот и все. И не смотри на меня с таким ужасом. Стену я сейчас протру и все, больше… В трусы к тебе не полезу.
Глаша отступает. Пятится.
Шаг за шагом, спотыкается о какой-то шнур, хватается за косяк.
— Больше не полезешь.?
Глаза огромные. Со слезами…
Хоспади, Кэп… Ну вот, к кому ты полез, смотри! Она же разреветься готова, что к ней в трусы… даже, блять, не полезли, а просто об этом подумали.
Не знаю, что у нее там, в голове. Может быть, мечты об идеальном и единственном. Один раз и на всю жизнь!
Но это не про меня, детка.
Не про меня.
— Больше в трусы к тебе не полезу. Клянусь! — отвечаю немного раздраженно.
Смущают меня ее взгляды. Никогда не смущался, а сейчас, пиздец просто. Чувствую себя неправым. Озабоченным. Просто уродом!
Поэтому быстро навожу порядок. Да, блять, стены от спермы мне еще отмывать не приходилось. Попутно слышу, звонит кто-то. Ирка. Ирка, блять, моя же… шлендра дырявая! Тебя-то мне как раз и не хватает!
Быстро набираю ей смс: «Перезвоню, кис. Занят. Скучаю. Твой Тим»
***
Справляюсь быстро. Глаша не высовывает носа из комнаты. Из единственной комнаты в квартире.
Атмосфера давящая, что еще больше действует мне на нервы.
Не могу я под тотальным осуждением находиться долго, сразу на всякие выверты тянет. Хрень всякую. Именно осуждение висит в воздухе, я его чувствую остро, потому что слишком много его испытывал на себе.
— Я пошел, — застываю на пороге.
Глаша сняла постельное, бросила, перестилает сейчас другое.
Вот чистюля, а! Ей даже на простыни полежать противно, что ли? Мы только что там были…
Ну, точно, секс мне с ней не светит. А если даже я ей всадить смогу, то при первом же влажном шлепке, или когда киска переполненная, с хлюпаньем начнет издавать разные громкие звуки, от стыда сгорит.
Цаца!
Ишь ты…
Нет, нафиг. Держите меня от нее подальше…
— Иди, — отвечает бесцветно. — До свидания.
— Я предупрежу, когда надо будет появиться.
— Да, конечно. Тут еще твои вещи остались.
— Да выкинь их… Не парься. Другие куплю.
Надо уйти. Чего мнусь?
— Ну, я пошел?
— Да, конечно. У меня дел полно. Куча…
— Пока, Глаш.
— Пока.
Делаю несколько шагов к двери, открываю ключ и… закрываю неожиданно громко. Какого хера, злюсь, а?! Ну, вот какого хераа!
Спустя секунду до меня доносится звук плача.
Глаша рыдает навзрыд, и я… сбегаю.
Теперь уже по-настоящему.
***
Спустя неделю
Жизнь катит свое колесо.
Дни забитые — отсыпаюсь, встречаюсь с братом, тот напирает о необходимости приехать в гости к отцу. Вечерами то работаю, то с Иркой зависаю.
Брат не отстает, постоянно о себе напоминает. И я снова думаю, что не с пустыми руками надо. Неохотно вспоминаю про бизнес, который мне должен был передать Расул.
Назначаю встречу, обсуждаю без лишних тем. Мирасов, кажется, в себя пришел немного, словно в счастье влился и теперь готов размышлять здраво. Потому что задает вопрос:
— Тебя реально на цепь посадили?
Ах, поздно же ты спохватился! Не подумал, что можешь меня подставить, да?
Но какое это имеет значение сейчас?
Я пожимаю плечами, не хочу больше с ним дел иметь. Поэтому сухо интересуюсь:
— Тут все чисто? Учти, я проверю.
— Проверяй. Чисто.
— Тогда я погнал.
— Эй… — останавливает меня окриком у самых дверей. Зовет. — Кэп. Эй, Кэп…
Замираю, немного обернувшись. Мирасов настигает.
— У меня не было иного выбора. Только действовать напролом. О побочном ущербе не думал.
Вот так, ска… Я — побочный ущерб.
— Когда-нибудь ты поймешь, — бросает. — Если вдруг… появится такой человек в твоей жизни. Ради которого готов на все, и плевать на всех остальных.
— Чао, Мирасов. Бизнес проверю. Надеюсь, там комар носа не подточит, или мне придется сделать то, что тебе очень и очень не понравится, и ты дотянуться не сможешь в ответку. Ведь у меня сейчас, что? Протекция!
