Не просто лучший друг - Юлия Оайдер
– Да, ты чего звонишь? – отвечаю я, изображая сонный голос и продолжая смотреть на него.
– Не мог уснуть, промаялся всю ночь и решил пойти выгулять Анубиса, да и… бляха! – вижу, как Анубис резко дергает Глеба в сторону какой-то птицы. Парень не кричит, не ругается, а просто властно накручивает поводок на руку и не показывает Бису своей секундной слабости. Снова улыбаюсь, бездумно закусив губу. – Решил сделать завтрак тебе, порадовать. Если ты еще не вставала, то бегом на кухню!
– Хорошо, уже бегу, – говорю я и отключаюсь, все так же продолжая стоять у окна.
Кусаю ноготь на большом пальце и любуюсь, пока есть такая возможность. “Залипла” – иначе и не скажешь про мое нынешнее состояние.
Залипла на улыбку своего друга и ямочки на щеках, на его осанку и громкое “домой”, сказанное Анубису приказным тоном. Залипла банально на то, как ему идет красный цвет толстовки и…
Как бы невзначай, Глеб поднимает взгляд к окну нашей кухни, где стою и любуюсь им я. Наши взгляды пересекаются и у меня даже перехватывает дыхание от неожиданности.
Застукал.
Отхожу от окна и чувствую, как горят мои щеки. Глеб, наверное, все понял по моему взгляду и сейчас спросит что-то или подстегнет, что я им любовалась.
Но нет, мои прогнозы не сбываются: парень возвращается в квартиру и просто спрашивает:
– Позавтракала?
Улыбается и подходит ко мне, глядя сверху вниз, но при этом как-то виновато, из-за вчерашнего вечера видимо.
– Уже почти, спасибо, вкусно, – улыбаюсь в ответ я.
– Прости, я вчера реально поехал, – произносит Глеб и в его взгляде плещется целый океан сожаления. – Знаю что напугал, Веснушка. Больше не буду так сильно увлекаться и настаивать на чем-то. Если хочешь, верни правило про “не распускать руки”, – усмехается он и мне тоже становится смешно.
После того, куда мы с ним уже зашли – сложно будет вернуться на ту давнюю точку отсчета.
– Все нормально, ты же меня… услышал, – нервно кусаю губу и обнимаю себя за плечи.
– Иди сюда, – фыркает Глеб и дергает меня на себя.
Крепко обнимает и мне не остается ничего, кроме как прижаться к нему и вдыхать тот самый, сводящий с ума, запах его дезодоранта. Парень целует меня в макушку и облегченно выдыхает, словно бы он думал, что я оттолкну его или потребую прекратить общение.
В его объятиях тепло и хорошо. Чувство такое, будто моя душа, будучи испуганным котенком, вдруг обрела дом и свернулась клубочком. Хочу запечатлеть это чувство умиротворения и одновременного сладкого волнения, потому что такое со мной раньше не случалось.
– Твой браслет выдает тебя с потрохами, – ехидно усмехается мой друг и я дергаюсь в его объятиях, отступаю и прячу руку с вибрирующими смарт-часами на спину.
Он прав, нужно отключить эту идиотскую функцию, предупреждающую о пульсе свыше ста.
– Нужно собираться, а то опоздаем на пары, – говорю я и глажу подошедшего Анубиса по голове.
– Ты права, сегодня большой день, – кивает он и, бросив короткий взгляд на мои губы, уходит к себе в комнату.
Я же, спокойно доедаю свой завтрак и собираюсь на учебу, прокручивая параллельно план работы на сегодня, ведь мне еще нужно в приют. Не знаю, как буду работать без Глеба, привыкла к его присутствию.
Добираемся до университета как обычно, занятия проходят в режиме “лайт”, ровно как и наше совместное сидение за одной партой. По Глебу видно, что он старается держать себя в руках и не “наседать” на меня, создает для меня зону комфорта, наверное, чтобы не спугнуть.
После пар я отправляюсь сразу в приют, при этом Глеб рвется меня проводить и мне с трудом удается его убедить, что Анубису он сейчас дома нужнее. Приезжаю на место, прохожу в ангар и переодеваюсь в подсобке. Я решила использовать для работы в приюте свой старый спортивный костюм и фартук из плащевки, у которого, кстати, есть очень удобный карман, в который я сложила все средства гигиены и другие мелочи.
Первым делом, пока я “относительно чистая”, получаю задание пойти и проверить животных с повреждениями. У кого-то сползли бинты, у кого-то открылось кровотечение и разлизали раны… В кабинет с надписью “Лечебница” меня не пустили и я даже впала в ступор от такого.
– А как же я пойду делать перевязки и обрабатывать? – непонимающе хлопаю ресницами, глядя на мужчину-ветеринара.
– Там Славик тебе поможет, – кивает он мне в сторону рядов с клетками, – возьми чемодан с перевязочными и в путь.
– Как мне поможет ваш Славик?
– Наденет намордник, зафиксирует, чтобы не тяпнули, – смотрит на меня как на дурочку мужчина.
– Ясно, спасибо, – со вздохом прихватив чемодан с медикаментами и материалами, я выхожу на улицу к вольерам.
Честно говоря, я думала что животных будут приводить по одному в лечебный кабинет и там я буду делать свою работу, но видимо здесь так не принято. Что, кстати, наверное и логично, тут не клиника, а приют, где животных очень много, а времени мало.
Где бы теперь найти этого “Славика”. Осматриваюсь по сторонам и вижу высокого мужчину в кепке козырьком назад возле одного из вольеров – думаю, стоит спросить у него.
– Извините, здравствуйте, а… – когда он поворачивается ко мне лицом, я теряю дар речи.
– Староста? – удивленно приподнимает брови Райский Вячеслав Олегович, собственной персоной. – Ты тут тоже волонтерствуешь?
– Да… А вы… Тоже? – едва могу сложить пару слогов в слова, настолько я в шоке.
На преподавателе обычные замызганные джинсы, уже все изляпанные в разного рода субстанциях, кофта с длинным рукавом, не уступающая по загрязнениям, и спортивная кепка, надетая козырьком назад. Так непривычно увидеть его не в строгом костюме и даже не в рубашке с брюками, а… Вот таким.
– Как видишь, – усмехается он. – Ты к больным, помощь нужна?
– Мне сказали, тут поможет некий Славик, но…
– Славик это я, – улыбается Райский. – Так что пойдем, оказывать помощь страждущим.
Киваю и иду вдоль клеток, высматривая животных с признаками повреждений или с бинтами на теле. Все в груди сжимается от непонимания, как себя вести, как разговаривать с мужчиной. Максимально неловкая ситуация.
Что-то много их в моей
