Не тихоня (СИ) - Лаванда Май
Бывшая не отстанет от меня, пока не добьётся своего. Мне так или иначе придётся поговорить с матерью. Поэтому, пользуясь минутами спокойствия, беру в руку мобильный и открываю диалог с матерью.
— Привет, мам, — набираю сообщение. — Как у тебя дела? Мне нужен новый номер телефона Константина. Скинешь мне его?
Нажимаю «отправить» и коротко вздыхаю. Её нет онлайн, но она точно появится в течение дня. Мать ежедневно заходит в социальную сеть, чтобы, как минимум, посмотреть очередной рецепт в любимой группе на кулинарную тематику.
Но, думая, что мать заинтересуется для кого я пытаюсь достать номер её мужа, я ошибся. Уже в конце учебного дня, когда заканчивалась последняя пара, мне поступил входящий вызов от неё. Я отпросился выйти в коридор и принял звонок.
— Артём, — заговорила мать, как только я нажал на изображение телефонной трубки на экране, — привет.
— Привет, мам.
— Неужели ты созрел для нормального разговора?
— Ты о чём? — не успеваю сообразить о чём она говорит сейчас.
— Ты просишь номер Кости. Зачем?
— Ах, это… Ты решила, что я хочу поболтать с ним по душам? — усмехаюсь, не скрывая ироничных ноток в своём голосе.
— Тогда что тебе от него нужно?
— Просто хочу иметь его номер на всякий случай.
Ничего умней я, к сожалению, не придумал.
— На какой такой случай, Артём? Что ты задумал?
— Почему это я сразу что-то задумал? — начинаю раздражаться. — Разве я к вам лез хоть раз после того случая?
— Что ты так агрессивно сразу… — шумно вздыхает, а мне даже совестно становится.
Ох, не зря я не хотел помогать Кристине. Во что ввязался?
— Ладно, мам. Мне не особо-то и важно. Можешь и не скидывать его номер. Просто ляпнул, не подумав.
— Я скину. Может, и поговорите наконец.
Как бы не так. Ни за что на свете. Уж лучше хмурое лицо Одарии в ответ на мои шутки, чем вечно самодовольная рожа Константина.
Глава 19
Одария
Машка сегодня вся светится, как новогодняя ёлка. Глаза горят, щёки то и дело покрываются красными пятнами. Никаких высказываний о погоде или советов прекратить мне свой затворнический образ жизни. Девчонка просто сидит рядом и загадочно улыбается всю перемену. На ней чёрно-белая полосатая футболка и любимая джинсовая рубашка сверху. А также аура первой влюблённости. Ох, как бы бедняге падать потом больно не пришлось.
Невольно в голове всплывают образы из моего прошлого, где я и Ваня идём вместе по городскому парку под редким дождём, держась за руки. Первый курс обучения, ещё яркое и тёплое сентябрьское солнце, а вскоре и радуга, что появилась после короткого дождливого эпизода. Такая яркая и красивая. Мы тогда с Ваней сфотографировались на её фоне. А потом много целовались всю дорогу до тех пор, пока не пришли к нему домой и не набросились друг на друга, как голодные звери.
А ведь с Угольниковым даже поцелуем не обменялись вчера. Могли бы и скрепить свой договор прикосновением губ… Ну, ничего — сегодня вечером наверстаем. Интересно, так же ли парень дерзок в постели, как вне её?
— Машка, я же ослепну скоро, — усмехаюсь одновременно и подруге и своим шаловливым мыслям.
— Почему? — она недоуменно заморгала.
— Светишься, как диско-шар. Ну, рассказывай, что там с твоим свиданием.
— Хорошо всё.
Типичный ответ Мартыновой. Скромно и сдержанно. Нет, от неё никогда не дождёшься эмоциональных визгов и уж тем более каких-то пикантных подробностей. Ну и ладно, не буду её терроризировать — скоро и сама получу свою дозу счастья. Конечно, вряд-ли моя стеснительная подруженька получила что-то большее, чем поцелуй в щёчку, но ей и этого, думаю, достаточно пока что.
А вот мне нужно нечто большее.
Наверное, это первый день за последние месяцы, когда я не думаю о книгах с синей обложкой. Так сильно ждала наступления вечера, что он всё никак не наступал. Дурацкие пары, надоедливый студенческий шум, домашние заботы…
Но я таки дождалась. Вот он: вечер. Я стою на пороге квартиры Угольникова, а затем меня провожают в комнату, где и стоит обещанная удобная кровать. Широкая.
— Неплохо бы было освежиться, — это первое что я говорю после приветствия при входе в дом парня.
— Мой бар пуст, — Артём с извиняющимся видом разводит руками.
— Я о том, чтобы принять душ, — коротко смеюсь. — У тебя что-ли есть бар?
— Вообще-то нет, — с улыбкой проводит ладонью по своему затылку.
— Вообще не пьёшь?
— Иногда. По приглашению. А ты?
— Аналогично.
— Стоило ли мне купить бутылку вина и виноград?
— Мы же не на свидании, балбес! — не сдерживаю смех.
Так, блин, и представляю: я, Артём и едва ли не накрытый стол с романтическим ужином между нами. Смешно же. Наша схема будет проста: встретились, увлекательной гимнастикой позанимались, разошлись каждый по своим делам. При чём тут вино-то? Вот смешной он всё-таки.
— Даже сейчас обзываешься, — вглядывается в не глубокое декольте моего топа. — Злая ты.
— Как собака?
— Она самая, — кивает, возвращая взгляд на моё лицо.
— А ты смешной, как клоун.
— Лучше пойдём, я покажу тебе ванную, а то ужасно хочется заткнуть тебе рот.
— Ну, так и заткни мне его, — приподнимаю бровь, с вызовом глядя ему прямо в глаза.
Угольников долго не мешкает. Он резким широким шагом оказывается вплотную ко мне, и не успеваю я даже глазом моргнуть, как мужские губы впиваются в мои, а широкие ладони обхватывают за бёдра. Ну, а затем… А затем я отвечаю парню с не меньшим пылом, мимолётно отмечая, каким шумным становится наше дыхание и как усиливается нажим от его рук. Одна секунда, две, и с каждой последующей секундой всё отчётливей слышно собственное сердце. Вспыхнула, просто как спичка! Вот что значит «давно не было»… Напоследок легко кусаю его нижнюю губу, за что получаю шлепок по попе, прячущейся под грубой тканью джинс. Отстраняюсь, разрывая контакт, где вкусно пахнет мятной жвачкой и тепло пальцев приятно прожигает даже сквозь одежду.
— Иди первый, — шутливо шлёпаю Артёма в ответ по соблазнительным выпуклостям снизу, вызвав тем самым удивлённый взгляд.
Привыкай, дорогой.
— Как пожелаешь, — криво усмехается он.
Как пожелаю, говоришь? Звучит уже интересно.
Вскоре Угольников исчезает за дверью ванной, и через минуту я слышу звук льющейся воды. В это время бегло осматриваю его квартиру, но ничего особо интересного в ней не нахожу. Это типичное съёмное жильё, в котором довольно мало личного
