Дочка для владельца Империи - Татьяна Тэя
Говорят, Будда мог отстраниться от всех своих эмоций и от причин, которые их порождали, и уверял в своих проповедях, что каждый человек способен это сделать. Долгое время я мог игнорировать печаль, счастье и радость. А вот гнев – нет… Для позитивных эмоций не было места. Печаль не могла прийти. Оставался лишь гнев, как невозможность контролировать ситуацию. И много чего другого.
Протягиваю руку и смотрю на разозлённое лицо бога, слишком долго он стоял ко мне этой стороной. Возможно, пора что-то менять.
Пальцы ложатся на тёплый янтарь, поворот, и теперь на меня смотрит радостное лицо. До счастья, конечно, далеко, но, по крайней мере, я чувствую свет. А это уже кое-что.
Глава 9. Путешествие по прошлому. Курс на сближение
Уже неделю живу у Всеволода, и виделись мы за это время всего несколько раз. Наши графики катастрофически не совпадают. А чего я жду? Что он будет возиться со мной? Интересоваться, как дела? Может быть, помогать дальше?
Боже, он ведь не мой опекун, а я не его подопечная.
Да и помочь больше, чем он уже помог, невозможно. Может быть, кто-то другой на моём месте обнаглел бы и просил ещё, но я не могу. И так переступаю через себя, соглашаясь на его предложение, хотя взамен мне предложить ему нечего, кроме своей искренней благодарности.
Первые два вечера жду Всеволода, не сажусь ужинать, а потом так нервничаю, что ложусь спать на пустой желудок. Как и во сколько он приходит, не слышу. Но на утро обнаруживаю использованные приборы в посудомойке. Значит, ночевал здесь, а, позавтракав, быстро уехал. Видимо, такие воротилы, как он, не привыкли скучать дома. Вечно в делах.
Во второй вечер ситуация повторяется, с той лишь разницей, что готовлю я сама. Мне хочется хоть как-то отблагодарить его, поэтому стараюсь и делаю именно то, что у меня получается лучше всего и на сто процентов будет вкусно. Сева опять не появляется допоздна, но ужин съедает и оставляет стикер на дверце холодильника с одним коротким спасибо.
У него есть мой телефон, но он предпочитает вот такое общение, короткое и обезличенное. С другой стороны, номер – это лишь способ связи, а говорить нам особо и не о чем.
Мы действительно абсолютные незнакомцы, он помогает мне не из-за какого-то интереса, а по доброте душевной. Да?
Много ли я знаю обеспеченных мужчин, готовых поступить подобным образом? Ни одного. Это не мой круг общения. Но за один вечер на входе в «Манго» я насмотрелась на всяких. И спокойных, и не очень, высокомерным и деланно дружелюбных, ровных и безразличных, со скользкими взглядами и не смотрящих на тебя вовсе. Сомнительно, чтобы кто-то из них поступил так же как Всеволод. Ещё более сомнительно, чтобы я согласилась.
А вот с ним… решилась.
Так что если в моей голове и появляется идея, что, оставляя меня в своём доме, Сева преследует какие-то тайные цели, то она окончательно испаряется, когда к вечеру среды он пишет, что уезжает по делам и вернётся только на выходных.
Что мне ему ответить? Хорошей поездки? Береги себя? Возвращайся скорей? Всё, что приходит в голову, рождает нервный смех. Так что я ограничиваюсь коротким «понятно». Всеобъемлющим словом с почти безграничным смыслом.
Сосредотачиваюсь на учёбе и даже выхожу на промо-акцию два вечера подряд, звоню маме каждый день, болтаю с братом, стараюсь быть весёлой и вру, что у меня всё отлично… Ладно, проблема с жильём и едой пока что решена, но деньги мне нужны по-прежнему. Сева оставляет мне наличности на столике в гостиной, но я к этой стопке не притрагиваюсь. Это уже кажется мне перебором.
За время моего отсутствия на учёбе холодильник наполняется едой, а квартира начищается до блеска. Сева не предупреждал, что у него заказан клининг и доставка еды, да и не обязан, в общем-то, ничего пояснять. Его привычная жизнь не должна пошатнуться из-за какой-то внезапно впялившейся в неё пигалицы, вроде меня. Пусть всё идёт своим чередом. Я немного встану на ноги и съеду. И забуду про его существование. Наверное, забуду.
* * *
В очередной раз пытаюсь набрать Асю, но её телефон молчит. Вчера я всё-таки съездила к Ренату домой, только не получила результата. Квартира, видимо, пуста. На мои звонки никто не ответил, а соседка, выглянувшая на лестницу после того, как я добрых десять минут жала на кнопку звонка, сообщила, что хозяин не появлялся несколько дней, и что нет смысла шататься в чужих подъездах, беспокоить народ. Ещё таким взглядом меня окинула, будто сложила два и два и сделала определённые выводы о том, кто я такая и что мне от Рената нужно.
Теперь по привычке набираю Асю пару раз в день, чтобы услышать, что номер вне зоны доступа.
На часах почти одиннадцать, моя смена вот-вот будет закончена. Делаю кофе припозднившимся гостям. Здесь почти все свои. Чаевые не бог весть какие, кто-то оставляет просто из симпатии, за что я им бескрайне благодарна. На банке наклеен стикер «на отпуск», но на самом деле – я всё отправляю маме и брату на лечение. Там каждая копеечка важна.
Ставлю ноут на стойку и добиваю билеты к госэкзамену. Осталось штук десять, а дальше меня ждёт натуральная зубрёжка. Потому что воды в ответе я могу налить, но без фактов она ничего не будет стоить. Придётся поднапрячь мозги.
Только вот в последние дни ничего не учится. В голове совсем другие мысли.
И они, кажется, материализуются, когда на меня ложиться чья-то тень.
Вскидываю взгляд и утыкаюсь в тёмный галстук, а чуть выше – в знакомое лицо с красивым ровным носом и кажущимися мне сейчас по-особенному синими глазами. Губа у Севы полностью зажила, и следа от удара не осталось. Оказывается, под деловым костюмом скрывается вполне себе сильное тренированное тело, способное отправить в нокаут обнаглевших преступников.
Я уже думала над его поступком, что он не побоялся вступиться за меня. Многие ведь могли сделать вид, что ничего не происходит, и пройти мимо. Времена сейчас такие. Тотальной слепоты. Слышала я про такие случаи и в новостях читала.
- Что-то ты не удивлена встрече, - он первым нарушает молчание.
Я, полностью погруженная
