Сейчас или никогда (СИ) - Май Алена

Мы вышли из отеля, и на этот раз я должна была искупаться в море, чего бы это мне ни стоило. Карина привела меня на ту часть пляжа, где был песок. Я моментально разделась до купальника, закрыла глаза и потянулась навстречу солнцу. Прохладный ветерок не мог остановить меня, и вот я уже погружаюсь с головой в соленую воду, раскачиваюсь на волнах, рассматриваю ракушки, прибившиеся к берегу. Как ребенок. Одно расстраивало — толпа. Хоть и был конец сезона, но люди пытались, как и я, успеть насладиться последними лучами еще теплого осеннего солнца.

Карина не разделила со мной радость и веселье. Погрузившись в свои мысли, и в мой телефон, она без остановки смотрела в него.

— Что там интересного?

— А… Да ничего. Думаю, надо съездить домой, — я отжала волосы и села рядом с ней. — Ты права. Мне пора поговорить с ним. Но мне так тошно, Алин. Даже видеть его не хочу!

— Понимаю. Но я с тобой. Я здесь. Ты всегда можешь уйти.

— Я знаю… Я возьму из дома телефон старый. Не могу же я вечно пользоваться твоим, тем более тебе уже пора домой.

— Сегодня я еще здесь. И раз вчерашний вечер не задался, сегодняшний ты мне должна, — я положила голову ей на плечо.

— Ох, надеюсь всё пройдет гладко.

***

Карина в очередной раз мялась перед порогом дома. Дома, в котором она никогда не чувствовала себя защищенной. Это всегда было лишь место, где она живет, но домом не было. Она не была уверена, что Давид здесь. Её скорее пугало то, что его может не быть. Столкнуться с его родителями, разговаривать с ними — было бы для неё сейчас пыткой.

Ворота скрипнули.

— О, Кариночка, куда ты пропала? Мы уже распереживались, — это был лишь свёкр.

— Давид вам ничего не говорил?

— Нет. А должен был?

— Не знаю. Наверное, — Карина стушевалась, скрепила руки в замок, и умоляла вселенную, чтобы тот поскорее ушёл.

Её молитвы были услышаны. Артур Григорьевич торжественно сообщил, что они с женой уезжают к дочери в гости на неделю, и что дом в нашем с Давидом полном распоряжении, затем вернулся в машину и выехал с территории. Карина даже не стала смотреть на свекровь, развернулась и вошла в калитку.

Нелегко было сделать шаг, но она делала. Шаг за шагом продвигаясь вглубь дома, к лестнице, наверх. Теперь её пугало, что они тут будут совсем одни. Вспомнила, как он реагировал на нее последние дни, как зажимал рот, как пытался ответить на пощечину. По спине пробежали мурашки, но она продолжила идти.

Давид лежал на кровати, в полной тишине. Спал. Она аккуратно подошла, посмотрела на лицо спящего мужа. И не почувствовала ничего. Не было обиды, не было злости, сердце не затрепетало. Для неё сейчас это был просто парень. Один из многих. Не её мужчина. Больше не её.

Единственное, что ее терзало в этот момент — сожаления об упущенном времени.

— Давид, — она потрепала его по плечу. — Давид, проснись.

— М-м… Карина?

Он приподнялся на локтях, потер глаза. От него разило перегаром. Видимо, ночь удалась не только у Карины.

— Ты хотел поговорить. Давай поговорим.

— Секунду, не могу прийти в себя, — он сел, потряс головой, запустил руки в волосы, выдохнул. — Только не кричи. И не бей меня. Я могу не сдержаться.

Она не ожидала таких слов. Не стала ничего отвечать, дала ему шанс начать первым.

— Карина, всё зашло слишком далеко. Вся наша жизнь, семья, всё вообще. Мне не нравится. Я больше не люблю тебя. Я хочу развод.

— Из-за неё?

— Да причем тут она вообще?! — Давид вскочил с кровати. — Как же ты не поймешь! Она — одна из многих. Сколько ты еще будешь терпеть, сколько я должен тебя терпеть?! Мы на дне, Карина!

— Не кричи на меня, ты сам хотел разговора. Я пришла. А то я тоже могу не сдержаться.

Давид закатил глаза, но Карина была спокойна. Она удивлялась самой себе. Ей было сейчас все равно, что он говорит, ведь она знала итог и, как ни странно, была готова к нему. Развод.

Еще вчера она пребывала в сомнениях, терзалась, мучилась, думала. Но прошлая ночь поставила всё на свои места. Незнакомец будоражил её намного больше, чем собственный муж. Было ли это всё лишь наваждением, волей случая, или она реально этого всего хотела — она не знала. Она знала лишь то, что простить Давида не сможет никогда. И лучше закончить это сейчас, чем терзаться дальше, зная, что сердце её мужа ей не принадлежит.

— Ты был рад, когда я забеременела.

— Да. Рад. Я хотел и хочу ребенка.

— Но ты уже спал с ней тогда. Если бы всё было хорошо, ты бы продолжил с ней видеться?

— Это всё не связано. Рано или поздно, я бы всё равно ушел от тебя.

— Ты так легко об этом говоришь.

— Нет, мне нелегко об этом говорить. Ребенка я бы любил, будь даже ты его матерью. Но видимо и слава богу, что у нас не сложилось.

— Что мне делать? — она подняла на него глаза. — Съехать? Сейчас слишком дорого снимать квартиру, а у меня даже работы нет.

— Я не знаю. Ну поживи на квартире, пока не устроишься.

— Ты же её сдаешь?

— Жильцы скоро съедут. Сможешь побыть там какое-то время.

— Спасибо.

И Карина действительно была ему сейчас благодарна сейчас. Но всё это скоро закончится. Её ждет новая жизнь. В городе, который так её и не принял. Жизнь в полном одиночестве.

«Я не буду перед ним плакать», — Карина сдержала слёзы. Ей нельзя было отступать. Раз решила вести себя по-взрослому, надо идти до конца. Возможно, она еще пожалеет о своем решении.

— Дашь мне старый телефон с собой? Я свой разбила.

— Бери всё, что нужно и уходи. Пожалуйста, уходи.

***

Я бездумно слонялась по набережной, фотографировала море, людей, интересного вида отели. Было жарко, приближался обед. Хотелось уже спрятаться от солнца и людей в какое-нибудь милое заведение, где меня бы от души накормили. Заметила рядом ресторан, людей не было, на потолке лениво крутились вентиляторы. Я подошла к стойке с меню, посмотрела цены, вздрогнула.

— Перебор, — закрыла меню и двинулась дальше.

Я поднялась выше, уходя от берега, плутала между улочек, пестрящих частными домами. Мое внимание привлекло кафе, выполненное в ретро-стиле, где вместо привычных стульев — диваны в виде сидений автомобиля, а официанты все одеты по форме как из американских фильмов. Но это было не самое главное. Панорамные окна кафе открывали взору почти всю прибрежную линию города: можно было сидеть и рассматривать всё в округе, никуда не торопясь.

При всей отдаленности от набережной, где собиралась большая часть отдыхающих, в кафе кипела жизнь. И по великому везению, мне нашлось место за небольшим уютным столиком на двоих прямо у окна.

Я расположилась, официант с белоснежной улыбкой рассказал мне об их кухне, помог выбрать напитки.

«Как же хорошо!» — я прикрыла глаза, направив лицо навстречу солнцу. И хоть сквозь стекло оно не грело, меня это устраивало, уж слишком долго гуляла.

Муж не ответил на мой звонок, а мне так хотелось с ним поделиться впечатлениями, поэтому закидала его фотографиями. Сообщения были прочитаны, но оставлены без ответа. Меня это дико раздражало.

Как бы сильно мы ни любили с мужем друг друга, но в такие моменты казалось, что мы по разные стороны баррикад. Мои ожидания всегда разбивались о реальность, но людей не переделать. Им можно только сообщить о своих чувствах, а примут они их или нет — дело случая. Разговаривать очень важно, но не все, что важно нам, важно нашей второй половинке. Так и сейчас мой муж не разделяет со мной радостей отдыха, оставляя меня в неловкой «тишине» и чувство одиночества наполняет меня с новой силой.

Но как бы ни было мне сейчас тошно, головой я понимаю, что это не самое для меня важное в наших отношениях. И хоть последнее время мы часто переходим видимые и невидимые границы, в моей душе теплится надежда на то, что всё наладится, что мы просто устали, и эти выходные порознь дадут нам посмотреть друг на друга иначе, и, наконец, обсудить всё, что нас так долго мучило.

За своими размышлениями я не заметила звонка Карины. Сообщив ей своё местоположение, я принялась ожидать подругу, которой сейчас было явно хуже, чем мне.