Любовь, как оправдание (СИ) - Остин Аида "Снежинка"

А он изменился, стал старше и еще надменнее, опасней. Властный, неприступный и циничный взгляд темных глаз опаляет холодной ненавистью. Почему он смотрит на меня так, будто это я его предала? Глупости. Возможно, он вообще меня не узнал. Подходит к моему креслу, делает приглашающий жест и я, иду к нему, на ватных ногах, неуклюже спотыкаясь.

— Извините.

— Бывает.

Падаю в кресло. Горячие ладони ложатся на мои плечи, на секунду крепко сжимают, легко скользят и исчезают. Холодно. Что же это такое? Тысячи раз клялась себе забыть его, выбросить из головы. Невозможно ненавидеть и так реагировать, ведь все прошло, закончилось тем августовским днем.

Или нет?

12.

Громов сидел и наслаждался видом очаровательной красотки с бархатными карими глазами. Счел, что девушка выглядит довольно мило и откинулся на спинку кресла, хмурясь сильнее. Хм, действительно мило? Да какой там. Как он может спокойно сидеть и смотреть на бывшую любимую при этом не сорваться? Равнодушие в подобном случае подобно спору с чертом, кто дольше продержится, танцуя на раскаленной сковородке и без башмаков. Всего пятнадцать минут прошло, а его силы и терпение заканчивались, так и хотелось вскочить, приказать посторонним убраться и остаться с ней наедине, посмотреть в глаза и заорать «Почему?». Но нельзя. Скрипнув зубами, Павел отвернулся к окну. Громов признал, что появление Алисы в его жизни второй раз перевернуло привычный мир с ног на голову, мозг уже выносит от въедливого желания быть с ней и послать куда подальше. Тут же хочется обнять, поговорить о прошлом, рассказать, как было на самом деле и покаяться. Он мог бы стать для нее самым нежным и надежным, если бы верил в их воссоединение. С их последней встречи прошло много лет и оба изменились, вот только покоя не дают воспоминания. Да и Алису не забывал он никогда. Хотел, но не мог. Давно привык быть один, сжился с теплым чувством потерянного счастья и собственной виной. Громов давно простил Алису, понял, что тогда слишком строго отнесся к девчонке, не справедливо.

А она изменилась. Если раньше мужчина принимал ее за раненую птичку, то сейчас девушка выросла, стала красивой взрослой жар-птицей, с гордостью и достоинством распространяя ауру своего обаяния. А то, как мисс Эллис защищает интересы компании, достойно уважения.

«Но, черт возьми, неужели нельзя было одеться скромнее?! И зачем всем подряд демонстрировать свои прелести. Если будет и дальше так много жестикулировать, для воображения у мужиков не останется места. А ее грудь, руки так и тянутся стянуть края развратной алой блузки или снять ее совсем.»

— Кхм…кхм.

— Воды?

Забота подчиненных воодушевила Громова на очередное нападение.

— Не надо. Продолжайте. Мне нужны, более развернутые ответы.

Один взмах руки и обсуждение сделки возобновляется. Все, кто присутствует, до мелочей перетирают договора, один генеральный директор почти не вникает в суть дела. Зачем, если Алиса была права, когда возмутилась, Стеблев действительно подсунул им не очень хороших поставщиков, кто-то другой был бы доволен, но не она. Принцесса привыкла получать все самое лучшее? Похвально. Молодец, научилась отстаивать свои права и больше не нуждается в защитнике. Ему стало обидно, но тут он сам виноват.

— Павел Алексеевич, вы согласны со мной?

Голос девушки, напрямую обращенный к Громову, на несколько секунд выбил его из колеи, заставил встрепенуться и да, смутил. Что ж, не так уж оказалась и сильна его оборона равнодушия.

— Должен признать, что ваши слова звучать довольно убедительно для новичка.

Ответив вслепую, он следил за ее реакцией. Алиса с порозовевшим лицом, терзающая губы, наверное, в сотый раз прикусывая их, нравилась ему куда больше, чем холодная леди, контролирующая каждый шаг. Ее нервозность, взгляды больших глаз, до сих пор не верящих, что они встретились, и терзание полной губы дразнили и это, было опасно. «Девочка, не нужно со мной играть».

— Я не новичок и довольно давно кручусь в этих делах.

— Да? И сколько же, если не секрет? Мне просто любопытно, сколько времени нужно, чтобы научиться давать оценку решению генерального директора с более чем десятилетним стажем?

Громов понимал, что перегибает палку, строя из себя тирана и пугая народ. Сам не понимал для чего, выбрал именно такой путь, возможно, сыграло задетое самолюбие и ревность. Да, скорее всего именно в ней дело. Темные оводы глаз не одобрительно остановились на красном лоскутке, обманчиво именуемом «блузкой».

— Почти три года.

— Серьезно? Вы хотите сказать, что опыт работы в течение трех лет дает вам преимущество?

— Нет, но я должна сказать, что еще не совершила, ни одной ошибки и никто не усомнился в моем профессионализме.

— Похвально. В таком случае прошу обратить внимание на то, что вы прилетели работать в другую страну, где взгляды на ведение дел немного отличаются от зарубежных.

Алиса выпрямилась, отчего края алого соблазна разъехались в стороны, приковывая взгляды мужчин. Громов это заметил, гнев его потихоньку стал закипать и столько времени удерживаемый контроль вырывался наружу.

— В любой стране партнер имеет право на проверку другой стороны.

Склонившись вперед и упираясь локтями в стол, Павел вел с девушкой глупый спор. Для него он лишь ширма, а Алиса в силу своего характера не сдается, давая ему возможность любоваться ею во всей красе. Этим утром Громов должен был улететь по делам, но отправил вместо себя другого человека. Ему пришлось много чего выслушать от Стеблева, где-то с ним поспорить, припугнуть лишением премии и, наконец, просить, чтобы отстал и помалкивал на совещании. Павел не любит уступать, а вот ради Алисы наступил на горло гордости.

— Согласен.

«Черт возьми, что она так таращиться на этого Сомова, словно от него зависит ее жизнь? А он, зачем дал ей столько власти? Нет, признаю, девочка умеет держать оборону и неплохо разбирается в делах, но, на мой взгляд, слишком юная и дерзкая. Это может плохо кончиться».

— Павел Алексеевич, думаю, что наши переговоры нужно немного приостановить. Как на счет того, чтобы прерваться на обед?

Стеблев не выдержал представления и сдался первым.

идея, приглашаю всех в ресторан.

Громов ожидал интересного обеда, а получил целый час в компании Сомова, под пристальным взглядом его жены. Алиса не пришла, позвонила Шерри, предупредила, чтобы ее не ждали. Жаль, ему очень хотелось выпить с ней кофе.

Алиса.

«Это какой-то кошмар. Думала, что самые страшные дни в моей жизни прошли, а оказалось, что нет. Громов. Как он оказался владельцем компании, с которой решил сотрудничать отец Шерри? И эти его придирки, они смешные и ничего не значат. Главное, что каждый из присутствующих это понимал, но не удосужился прервать идиотские вопросы начальства.»

Девушка подъехала к дому и остановила машину. Вместо того, чтобы вернуться в кабинет, она поехала кататься, ей просто необходимо было остыть, подумать и принять правду — она все еще не равнодушна к нему. Столько лет веры в отсутствие любви к предавшему ее человеку, оказались не больше, чем забвением. Стукнув дверью, Алиса вошла во двор. Этот дом тоже был сильнейшим напоминанием о прошлом, хотелось собрать вещи и сбежать отсюда, но тогда придется объяснять причину, а это значит рассказать всю правду.

Алису встретила Шерри, она сидела на диване и строго смотрела на вошедшую подругу.

— Почему ты не пошла с нами на обед и что это было сегодня?

— Например?

— Эллис, не строй из себя глупую, объяснись. Разве ты не понимаешь, что не только твоя карьера поставлена на кон, весь наш бизнес может полететь к черту, если мы будем так плохо относиться к нашим партнерам, тем более, что эти люди нам помогают. Я понимаю, что ты не хотела возвращаться, но не нужно срываться за наш счет.

Шерри поднялась и подошла к камину, поправила на нем фотографию с изображением ее и Арсения, сделанную во время медового месяца.

Алиса подошла и тихо извинилась.