Спой для меня (СИ) - Рина Старкова
Я внимала каждому его приближающемуся шагу.
Легкое прикосновение тыльной стороны его ладони к моему лицу заставило меня слегка отстраниться.
— Не бойся и ни о чем не думай. Я не сделаю тебе больно, Вика. — Рука скользнула по шее, ниже, к груди. Его прикосновение отозвалось колкими импульсами под кожей, приятной рассыпающейся вибрацией. Пальцы задели чувствительный сосок, и я невольно запрокинула голову, издавая смущенный стон.
— Я тебе верю, — зачем-то прохрипела я, поддаваясь уверенным напористым ласкам. Герман притянул меня к себе так, чтобы я чувствовала прикосновения его торса кожей и мощный член, упиравшийся в мое обнаженное бедро. Боже, он такой большой!
Горячая мужская ладонь нежно прошлась по животу, отчего я сдвинула колени. Я такая мокрая и горячая впервые, чувствую собственную пульсацию и приятное томление внизу живота, расплывающееся жаром по спине.
Губы Амурского прибились к моей щеке осторожным прикосновением, пьянящим с первого глотка, как русская водка. Я повернулась ему навстречу, нервно распахнула рот, боясь открывать глаза. Будто все это мне приснилось, и мой идеальный мужчина сейчас же растает, стоит мне на него посмотреть.
Жадные губы требовательно накрыли мой рот, язык с напором облизнул нижнюю губу, проник вглубь. Герман терзал меня, дрожащую и неопытную. Я целовалась впервые, и от этого голова кружилась, а он будто знал каждую чувствительную точку внутри меня и ласкал ее.
Вихрь наслаждения пронесся во мне, когда пальцы моего Амурского дотронулись до клитора и вычертили на нем уверенный узор. Снова и снова. Мой Амурский. Я запомнила эти прикосновения каждым миллиметром тела, и сейчас с удовольствием подалась вперед, чтобы прочувствовать былые ощущения. Его палец опустился ниже, раздвинул складочки, пачкаясь во влаге. Смело и откровенно проник вглубь меня, дразня и подбрасывая дров в мое пламя.
Стон пронесся по кабинету, и Герман жадно проглотил его, изучая мои губы и оставляя на них колкие вибрации.
— Ты потрясающая. Мокрая. Маленькая. — Его голос над моим ухом, заставил меня шире распахнуть ноги и присесть на край стола, двинув бедра навстречу. Я открыла глаза, наконец осматривая уверенные движения внутри меня взглядом.
Герман спустил штаны, оставаясь абсолютно голым. Его свободная рука накрыла мужское достоинство у самого основания и скользнула вверх, к потемневшей от возбуждения головке. Амурский заметил мой взгляд, и довольно улыбнулся.
— Теперь ты! — мой идеальный взял мою руку и положил на член, сжимая дрожащие пальцы.
— У меня не получится, я не умею так, как ты, — выдавила из себя признание сквозь горячие тихие стоны, отвела взгляд, умирая со стыда.
— А ты попробуй, вот так, не бойся, — Герман уверенно подвинул мою ладонь. Вверх-вниз. Ничего сложного. Как только миллиардер почувствовал, что движения стали увереннее, перестал мне помогать и пустил все на самотек. Я двигала руку, стараясь доставить ему хоть каплю удовольствия.
— Вот так, — выдохнул мне на ухо, одобряя мои действия.
Я потеряла счет секундам, растворяясь в новых ощущениях, изучая его тело, как шедевр искусства и отдаваясь на его напористые ласки. В один момент Герман оказался передо мной, опрокинул мое тело на стол так, чтобы я придерживалась на локтях и нагло улыбнулся. Я хотела сдвинуть колени, скрыть от его глаз то, что считала неподлежащим осмотру, но не смогла — мужчина удержал мои ноги, подвинул к себе. Головка члена потерлась о клитор, я задрожала от страха и возбуждения.
— Расслабься, — прохрипел бархатный голос, и я полностью опрокинула тело на стол. Расслабиться не получалось, как бы сильно я этого не желала.
Герман вошел медленно и осторожно, задерживаясь во мне, давая привыкнуть к ощущению наполненности. Его руки гладили мои бедра, а я не могла унять тело, подпрыгивающее на столе, будто в конвульсиях.
Боли не чувствовалось. Лишь новизна ощущений и их порочность заставляли рассудок сходить с ума. Первые смелые, но аккуратные движения не вызвали приятного давления, но потом! С каждым новым толчком меня накрывало. Сначала я старалась не стонать громко, закрывала рот рукой, но вскоре сдавалась. Цунами безумия захлестнуло с головой. Я хотела кричать, просить еще, и еще, снова и снова. Руки сами потянулись к груди, одаривая ее дополнительной лаской. Ноги сами раскинулись шире, разрешая Герману наполнять меня всю без остатка, разрешая влажным шлепкам его тяжелой мошонки о мою промежность окрашивать мои щеки румянцем.
Я со стоном подалась вперед, руки обхватили его шею. Я чувствовала фейерверк внутри, рассыпающиеся электрические разряды, жар внизу живота и холодный пот на спине. Жадно глотала горячий воздух и громкими стонами отправляла его в плечо моему любовнику. Это был мой пик, мое седьмое небо, мое райское наслаждение.
Герман вышел из меня, повалил тело на стол, белые горячие капли упали мне на живот, тяжело поднимавшийся от напряженного дыхания. Так просто не бывает! Такого не может быть! Амурский бурно кончал на мое тело, и я покорно принимала это. Мне нравилось до потери памяти, до бешеной дрожи и обезумевших криков.
Я столько лет избегала секса! Даже одного упоминания о близости было достаточно, чтобы я покраснела и сбежала. А Амурский показал мне, что все страхи были напрасны.
И я благодарна ему, что он стал моим первым.
5.1
И телом, и душой: Вика
Я построю маяк до неба,
Я на небе зажгу звезду!
Чтоб кем бы ты ни был и где бы ты не был,
Ты знал, что тебя я жду.
Из мюзикла «Алые паруса»
Я проснулась намного раньше, чем планировала.
Германа рядом не оказалось. За окном расплывалась темнота, рассеянная светом желтоватого фонаря. Все еще слышались раскаты грома, а над соснами далеко-далеко мелькали вспышки молний. Гроза продлилась всю ночь, и даже сейчас, в четыре утра, все еще не закончилась.
Шторы смело взмывали к потолку, когда потоки холодного влажного воздуха проникали в комнату, наполняя пространство приятным запахом сырого леса. Я влюблена в этот дом, в этот свежий воздух, в это вульгарное богатство. Я никогда не чувствовала себя так тепло, так уютно, так комфортно.
Всю жизнь я считала своим домом маленькую квартиру, где с трудом хватало места мне, отцу и матери, потом только отцу и мне. Как бы я не старалась сделать наше неказистое жилье светлым и красивым, мне всегда мешали — ясно, кто.
Я соскучилась по домашним делам. Меня тянуло схватить в руки фибру и протереть пыль, намыть пол до блеска, расправить подушки, но в
