Нельзя уйти. Нельзя остаться - Екатерина Велесова
Соня повернулась на бок, и в треугольном вырезе пуловера ложбинка стала ещё привлекательнее, а изгиб тела – манящим. На что Сашка шумно выдохнул и лёг опять на живот.
Он, конечно, далеко уже не «юноша бледный, со взором горящим», но пора, наверное, заглянуть к Аллочке. В конце концов, она своё дело знает. Всплывшая перед глазами картинка «многостаночной умелицы» окатила холодным душем и тело вернулось спиной на ковёр.
Оставалось одно - быть независимым. Но как-то поздновато переходить на ручное обслуживание, когда даже в юности в этом не было особой надобности. Ибо, девчонки сами его тащили в постель, без всякого намёка на какие-либо обязательства. Наверное, и на Машке женился, потому что уламывал месяца три, после чего потащил сразу в ЗАГС. Знал бы тогда…
Сашка ухмыльнулся, пытаясь разглядеть в полумраке люстру, но очертания плафонов поплыли и глаза закрылись. А через мгновение, откуда-то издалека, послышался шёпот:
— Саша, Саааш.
В лицо брызнул неяркий свет, а по щеке скользнуло тёплое прикосновение. Он помассировал пальцами глаза, прогоняя сон, и сел, посмотрев на Соню. Та устроилась рядом и в светлой полосе, струящейся из прихожей, удивлённый взгляд сверкал испуганными искрами.
— Саш, что случилось?
— Ничего, ты просто уснула.
— Здесь? Но я помню, как мы…А как же Кекс? Он мне тоже приснился?
Сашка привлёк её к себе, заключив в объятия и попросил:
— Расскажи, что тебе приснилось, а потом я расскажу, как было на самом деле.
И оказалось, что Соня идеально помнила всё, ровно до того момента, как вышла из кафе и подошла к Олегу.
— Ты не помнишь, как оказалась в машине, и он сделал укол?
Она отстранилась и приподняла рукав. На вене в локтевом сгибе растёкся кровоподтёк:
— Наверное, я сопротивлялась. Может потом вспомню. Психика, видимо, барьер поставила.
— А в вену то зачем?
— У Олега внутримышечная иглофобия.
— Чего у него?
Соня пожала плечами:
— Он боится внутримышечных уколов. И себе никогда не ставит и другим. А что было дальше?
Сашка опять прижал её к себе и хмыкнул иронично:
— А что было? Ничего. Я вышел и вежливо попросил. Твой муж, как воспитанный человек, не смог отказать и позволил перенести спящую царевну в её колесницу. Ну а дальше включились высокие технологии, и мы телепортировались сюда.
— Шутишь?
Он вздохнул и прошептал ей в висок:
— Да какие тут шутки. Сонь, мне кажется, что тебе пора уже всё мне рассказать.
— Зачем?
— Я должен понимать, как вести себя и что делать, если…
— Если я начну вести себя неадекватно? — Она отстранилась и подняла умоляющий взгляд, готовый хлынуть водопадом, — Я же говорила, что ему все верят. Но я – нормальная. Понимаешь, я здесь уже два раза прошла обследование. И даже в Москву летала, — слёзы всё-таки ливанули, и она почти крикнула, попытавшись встать, — Не веришь? Я могу доказать, у меня все документы на руках, я же…
Но Сашка резко притянул её назад и захватил губы в плен, не давая опомниться и промолвить ещё хоть слово. И только, когда ответ её растворился в чувственном поцелуе, а руки нежно скользнули по его затылку, дал возможность продышаться и улыбнулся:
— В том то и дело, что я верю тебе. И мне не нужны никакие…
— А зачем…
Но он опять не дал договорить и накрыл её губы своими, прорвался внутрь и ласкал так, чтобы она поняла уже, для чего ей нужен ротик, и перестала перебивать.
Это была игра, правила которой устанавливал мужчина, а Соня пыталась разгадать.
— Да поняла я, поняла, — отклонила она, наконец, голову и воскликнула сквозь смех, — Но я не смогу молчать всегда!
Он хотел повторить манёвр, но лишь озорно посмотрел на её губы, перевёл шутливый взгляд выше и вздохнул, — Я всегда знал, что идеальных женщин не существует.
— Кстати, а где мои цветы?
Озвучивать правду о несчастной судьбе букета не стоило. Потому что тот погиб смертью храбрых, в неравном бою с пятой точкой олуха Вадика, торопливо приземлившегося на пассажирское сиденье. И оставалось лишь дать обещание:
— Я тебе другие подарю.
На что Соня вздохнула и перевела тему разговора:
— Я так есть хочу. А ты?
Мужчина вскинул вверх левую бровь и с лёгкой иронией кивнул в сторону выхода:
— Вернёмся назад? Обед оплачен.
— Нет, что-то мне расхотелось есть солянку.
— Твоё предложение?
— Давай сгоняем за продуктами, и я что-нибудь приготовлю.
— Сонь, я не…
— Не можешь остаться?
Он посмотрел в погрустневшие глаза и улыбнулся:
— Мне кажется, или тебе понравилось наказание за болтливость? Я не могу остаться, потому что нужно привести себя в порядок и переодеться. В конце концов, мне завтра на смену выходить, а формы чистой нет. Давай купим всё для ужина и пока ты будешь готовить, я метнусь в общежитие?
Соня на мгновение задумалась, скользнула взглядом по его губам и неосознанно облизнула свои:
— Пить хочу. И у меня другой план. Мы едем в магазин, потом заезжаем к тебе за вещами и вместе возвращаемся. Я обещаю долго не занимать ванную, а стиральная машинка постирает всё и высушит. Здорово я придумала?
— И вместе будем готовить ужин?
— Конечно.
Сашка прижал её голову к себе, сдерживая фейерверк, что проснулся внутри, но вслух лишь пробубнил недовольно:
— Женское коварство готово на всё, только чтобы припахать мужика на кухне.
«Коварство» хихикнуло ему в грудь и обречённо вздохнуло:
— Мужская жизнь – сплошная боль.
Глава 14
Но сколько бы ни играла Соня в беззаботность, пытаясь расслабиться, настоящие чувства: тревога и страх, проявились раньше, чем они вышли из подъезда. А Сашка заподозрил себя в паранойе, когда неосознанно оглядывался по сторонам, усаживая в машину спутницу, сжавшуюся, как пружина, и занимал водительское место сам. Фары осветили припаркованный автомобиль, а нервы натянулись, потому что в первую секунду показалось, что это машина Олега. Да и в супермаркете, заполненном толпой, он не спускал глаз с Сони. И каждая её попытка отойти дальше, чем на пару метров, затерявшись среди покупателей, кидала его в холодный пот.
Поэтому, загрузив пакеты с продуктами в машину и вырулив на проспект, он не стал ходить вокруг да около, а
