Стану ему женой. Ребенок от монстра - Мария Устинова
— Тише, — шептал он, пока я самозабвенно рыдала. — Тише, Лена…
У меня впервые в жизни был секс пополам с истерикой. Оргазм со слезами на глазах. В сердце — нежность, в животе — наслаждение, и черная боль в душе, оставшаяся от той страшной раны.
— Успокойся…
Он гладил волосы и шептал, пока я не затихла, не веря, что это наяву. Из объятий Андрей выпустил, когда я выплакала большую часть эмоций.
— Ты голая.
Андрей подобрал и набросил мне на плечи пиджак.
Я с наслаждением уткнулась носом в лацкан. От него пахло лимонным парфюмом, куревом и Андреем… Запах мечты.
Поверх рубашки у него действительно была надета наплечная кобура, но во время секса я этого не замечала — разум отключился.
— Идем… Нам надо поговорить, — он положил руку мне на спину и вывел из каморки.
Люди Глодова так и ждали нас в комнате. Я, абсолютно голая под пиджаком Андрея, смущенно смотрела в пол. Моих вещей уже не было — уничтожили, как им сказали.
— Найдите одежду для женщины, — сказал он и повел меня из комнаты, подобрав Анину куклу.
Успокаивало, как он держал ладонь на моей спине. Жест покровителя. В конце коридора оказалась спальня.
— Хочешь принять душ?
Я помотала головой, кутаясь в пиджак, хотя на бедре остались следы спермы. Безопасный у меня день или не очень я понятия не имела, и мне было все равно. Презерватива у нас не было. Ну и что. И идти одна в душ не хочу.
Андрей не стал включать верхний свет — зажег торшер на тумбе. Снял кобуру, положил под лампу, рядом бросил куклу. Усадил меня на кровать, и я взяла его за руку, словно боялась, что исчезнет.
Что-то хотел сказать — губы шевельнулись.
Но вздохнув, опустил голову и лбом уперся мне в колени. Я запустила ему пальцы в волосы, гладила, утешая за эту слабость. Начала целовать затылок.
В сердце всё никак не заживало наше расставание. Метель, территория заснеженного госпиталя и мои слезы. Может, я бы быстрее свыклась, если бы Дина не призналась, что Андрей мог погибнуть, и не сказала, что его душили в машине…
Я думала, он погиб.
Андрей поднял голову, и я на ощупь, глядя ему в глаза, расстегнула несколько верхних пуговиц рубашки: новых шрамов не прибавилось. А его шею я еще в подсобке всю исцеловала.
Дина не могла меня обмануть. Она сама проливала по нему слезы. А я как будто опомнилась: как я могла поверить, что его убили? Ведь знаю, какой он живучий. Три недели лежал в лесу с винтовкой, чтобы выследить меня. Врагов пришил за минуты. Его при мне вешали и били толпой, он все перенес. В моих глазах он был непобедимым героем. Я нежно поцеловала изгиб брови.
— Ласковая девочка… — голос дрогнул. — Я по тебе скучал.
Мы крепко обнялись, надолго, как близкие на вокзале.
Я ведь и вправду его люблю. Как себя или дочку — словно он часть нас. Пусть у нас не было романтики и стандартного романа с цветами и конфетами, и были вместе мы совсем чуть-чуть, пусть он никогда не любил меня так, как другую, но так, как он, меня только мама в детстве обнимала.
Андрей меня отпустил.
— Что произошло, Лена?
— Разве не я должна спрашивать?
— Нет, не ты, — Андрей доброжелательно прищурился.
Ну да.
Я не имею права знать, как он спасся, как оказался здесь, и кто он теперь. Ну и не надо.
— Ты работаешь на Глодова? Мне сказали, он меня искал… Это был ты?
Я снова взяла его за руку.
— Не надо волноваться.
— Он искал из-за убийства.
— Глодов тебя не тронет, — Андрей заправил за ухо мои растрепанные волосы. — Ты моя семья. А он только благодаря мне еще не составил компанию своим друзьям-жмурикам. Он от меня зависит.
Я выдохнула, опустив голову.
— Кто втянул тебя в убийство? Как ты там оказалась? — ласково повторил он.
— А ты? — я подняла глаза.
— Я думал, тебя нет в стране, — покачал он головой. — Пока не узнал, что ты свидетельница убийства его старого партнера. Увидел твое фото в личном деле, обомлел. Естественно, я тебя искал, Лена.
Он про Геннадия Александровича.
Точно, раз Андрей работает на Глодова, то занимается убийствами, тем более, если в деле снайпер.
— Через отдел кадров узнал твою новую фамилию, ее Кац менял?
— Да.
— Послал людей, чтобы тебя нашли. Тебя два раза из-под носа уводили. Кто это был?
— Это охрана, ее Эмиль нанял.
— Так и думал, — Андрей криво усмехнулся. Мои ладони лежали у него на лице, я все еще гладила его — не могла наласкаться. — Лен, с тех пор, как мы расстались, я… Ушел на дно, знаешь. Для всех меня нет. Я не мог сказать им или Кацу, что это я тебя ищу. Прости, что испугал.
Я ткнулась ему в лицо и ущипнула теплые губы, целуя.
— Ничего, я понимаю… Но кто-то про тебя знает, Андрей.
— В смысле?
— Когда Эмиль разрешил вернуться, я разместила резюме в интернете. Искала работу. На это место меня устроил человек, который застрелил директора.
Андрей нахмурился и снял ладони со своего лица — они мешали ему думать.
— Откуда ты знаешь?
Сейчас он меня убьет.
Я неосознанно съежилась — убьет, когда узнает, куда влезла.
— Во время выстрела я была рядом и засекла блик от оптики, — призналась я, Андрей внимательно слушал не перебивая. — Я видела убийцу.
— Ты видела, кто стрелял? — не поверил Андрей, пальцы сжались на предплечьях.
— Это он меня впутал, — робко продолжила я. — Устроил на работу, как будто они сами меня нашли, потом зачем-то забирался в мой номер в гостинице.
Глаза Андрея расширились — я впервые видела такую реакцию. Обычно он носит маску — нейтрально-дружелюбное выражение. Или становится неживым и уставшим, когда настоящий. Удивление и безумный страх в глазах я видела впервые.
— Он вас трогал? — речь чуть-чуть съехала, став неразборчивой.
Я покачала головой и опустила глаза, вспомнив картинку, как снайпер, заметив, что я принимаю душ, решил самоудовлетвориться, прежде чем уйти.
Об этом даже думать стыдно.
— Нет…
Он крепко обнял меня, прижав к себе — как будто мог меня потерять. Раньше он меня от всех скрывал. Прятал, как хищник прячет логово с детенышами, чтобы не разорили. Я оторвалась от плеча, чтобы взглянуть в глаза.
— Как он выглядел? — спросил Андрей.
— Около тридцати, немного выше тебя
