Договорились - Ирина Воробей
В этот вечер они разболтались о разном. Надя стала спрашивать Карину об ее семье, что-то рассказывала о своей. Говорили о парнях, косметике, учебе, профессии и призвании. Встреча перестала казаться испытанием, а действительно превратилась в дружескую посиделку. Алкоголь развязывал язык всем. После пары часов застолья другие парни и девушки начали обращать на Карину внимание, задавали стандартные и не очень вопросы, но Влад всегда ее спасал, отбиваясь от любознательных друзей шуточками.
Когда Влад вышел покурить с несколькими друзьями-волейболистами, она отправилась в туалет, чтобы не оставаться наедине с его компанией. Надя флиртовала с парнем напротив.
Закрывшись в кабинке, она услышала знакомый голос.
– Мы еще не спали. Она вообще девственница, – Влад отвечал на чей-то вопрос.
Карина огляделась кругом и увидела зарешеченную форточку под потолком, в которой мелькали кроссовки и ботинки. Среди прочих сразу бросались в глаза красные кеды Влада.
– Да ладно?! – удивлялись все, а кто-то один заметил, – А по ней не скажешь.
– Реально, она как будто со съемок порнухи сбежала. В таком платье.
Парни заржали.
– Да-да, я думал, у вас уже ролевые игры в ходу, – хихикал голос с хрипотцой.
Влад тоже смеялся. Карина нахмурилась и натянулась вся пружиной, но пока ничего не могла анализировать, слушала дальше. Все ее внимание переключилось на голоса.
– И как ты до сих пор ее не жахнул?
– Выдержка, – похвалил самый басовитый. – Че реально цепанула?
Влада слышно не было, но через секунду парни в унисон протянули насмешливое «Ууу».
– Пацан влюбился.
– Пацан пропал.
Девушка закраснелась, прикрыв улыбающийся рот рукой. Спина расслабилась. Плечи опустились.
– Ну, она… красивая… и скромная, – тише проговорил Влад, когда все успокоились.
– Насчет скромности я бы поспорил… – засмеялся снова басовитый.
– Вдруг прикидывается? И не девственница вовсе? – предположил хриплый. – Есть же такие стервы. Таких дурачков, как ты, только так юзают.
– Да ну вас, – махнул Влад.
Бычок упал между кед. Он потушил его подошвой. Толпа зашебуршила к входу в подвал. Карина только теперь вспомнила, зачем пришла в туалет.
* * *
Платье она решила оставить Полине на «Последний звонок» и кинула его обратно в шкаф. Для косметики понадобился отдельный чемоданчик, который используют для ручной клади в самолетах. Все остальное поместилось в один большой. Из личных вещей она успела нажить только ноутбук и одежду.
– Давай, ешь, и поедем, – сказала девушка Полине, надавливая на крышку чемодана, чтобы плотно его закрыть.
Девчонка со скрипом и охами поднялась с дивана и наступила прямо в Зайкинскую рубашку, которая лежала там со вчерашнего дня.
– Ой, это че? – она продемонстрировала сестре находку и насупилась, принюхавшись. – Мужская?
– Трунова, – соврала Карина и отобрала рубашку.
– Хм, кокосом пахнет, – Полина выдавила смешок. – У него что ли такой аромат? Какой-то не брутальный.
Девушка не стала отвечать, просто кинув рубашку к остальным вещам в чемодан.
Когда они одевались в прихожей, окруженные вещами, мать выбежала из кухни. Руки были в муке. На голове ситцевая косынка в цветочек сидела чуть криво. Клеенчатый фартук, заляпанный непонятно чем, трескался сразу в нескольких местах.
– Что, Карочка, присядем на дорожку?
Сестры переглянулись с усмешками, но легче было выполнить простецкий суеверный ритуал, чем объяснять, что в этом нет смысла. Они сели на чемоданы, мать – на табурет. Отец оставался в комнате, неслышимый и невидимый, как будто и не существовал вовсе.
– Ну, ты заходи хоть. Мы всегда рады тебя видеть, – улыбнулась мать неуверенно, словно сомневалась в собственных словах.
Карина ей тоже не поверила, но ответила равнодушно:
– Конечно. Ну, все пока.
Они взяли чемоданы и вышли. Мать из двери провожала их взглядом, пока сестры не скрылись под лестничным пролетом в темноте подъезда.
Глава 3. Гости, которых не звали
Квартира-студия находилась в новостройке на окраине города, зато близко к метро. Собственник специально сделал ремонт перед сдачей в аренду, причем не абы какой, а уникальный, с душой и со вкусом. Интерьер покорил Карину с первого взгляда. Она даже согласилась переплачивать только за этот дизайн, хотя легко могла снять квартиру с условиями не хуже и гораздо дешевле.
Прихожую обозначал шкаф-купе с зеркальными дверцами и напольная зона из черного керамогранита, а напротив находилась ванная – единственная закрытая комната в этой квартире. Самой ванной не было, только стеклянный душ. Почти вплотную к ней пристроился унитаз, а дальше шла раковина со стиральной машиной и шкафчики. Все пространство использовалось по максимуму. То, что некуда было ставить, вешалось на стены почти до самого потолка.
Вытянутое помещение зонировалось срединной нишей в форме куба с отделкой под дерево. Там пряталась спальня, точнее двуспальная кровать с полками на стенах и ящиками под, являясь одновременно стильным и функциональным решением и уютным домиком в домике. В таком можно было лежать и мечтательно глядеть на небо через окно. В детстве Карина бы пришла в восторг от такого гнездышка. Его можно было закрыть римской шторой от любопытных глаз или яркого света, а внутри создать романтическую обстановку за счет ночников и арома-свечей.
С наружной стороны ниши дизайнер впихнул бежевый кухонный гарнитур с минимально необходимым: холодильником-полуросликом, микроволной печью, узкой, но глубокой мойкой и варочной панелью на две конфорки. Для девушки этого уже было много. Готовить она не любила. Напротив ниши, образуя узкий коридор между, вписались навесные шкафы и продолговатый стол полметра шириной, за которым можно было и есть, и работать и заниматься чем-нибудь еще.
В этой крохотной квартире даже гостиной место нашлось. В угол вписался кожаный диван. В разложенном виде он упирался в комод напротив с телевизором. Плоский ящик Карине не был нужен. Она даже на «Ютьюбе» почти не сидела, а фильмы предпочитала смотреть либо в кинотеатре, либо на ноутбуке, положив его на живот, но для декора он хорошо подходил.
Огромное окно выходило на лоджию, где девушка планировала хранить всякий хлам, а заодно прятать рабочие инструменты и реквизит. Спортивную сумку с работы она сразу закинула туда, пока Полина до нее не добралась.
Но больше всего ее зацепил постер с расплывчатым и непонятным изображением под акварель сине-розовато-фиолетовых оттенков. Линии, как лепестки роз в бутоне, наслаивались, вытягиваясь в грушевидную форму с уплотнением в центре. С первого взгляда картина вызывала ассоциации с вагиной,
