Развернуться на скорости - Елена Николаева
— Может покуришь? — голос Вала выдёргивает меня из омута захлестнувших эмоций. Причём не самых позитивных. Таких, что хочется громить все вокруг. Сам не знаю, с чего вдруг такая реакция.
— Что? — разжимаю задеревенелые пальцы, выходя из оцепенения. — А? Н-нет. Не сейчас, Вал.
— Жека, кто она? — кум внимательно оценивает ситуацию. В этом деле он спец. — Малышка совершенно не вписывается в их компанию.
«Как твоя Лера…» — хочу ответить, но сдерживаю порыв, сжимая плотно челюсти.
— Младшая сестра старой знакомой — жены Исаева, — тутже даю пояснения. — Девчонки, которую я искал четыре года назад. Помнишь?
— Вика? Исаева? Та самая, что ли?
— Да вот нашлась, и все мои планы полетели в тартарары.
Замечаю позади Яны возню. Рабочий персонал резко начинает суетится. Грохот падения подноса с посудой взрывает расслабленную в зале атмосферу, вынуждая посетителей вздрогнуть и устремить внимание в сторону шума.
Несколько охранников с рациями в руках входят в помещение, отыскивают девчонку глазами. На инстинктах поднимаюсь из-за стола, сам не знаю зачем, но вся эта ситуация заставляет напрячься и ощутить в животе растущую тревогу. Сердце заходится в рваном ритме, как на старте.
— Женя? Ты куда? — голос Леры доносится сквозь туман, потому что в следующий момент я наблюдаю, как после короткой беседы побледневшая Яна поднимается со стула, неуклюже опрокидывая бокалы на пол. Находясь в шоковом состоянии, заваливается в руки амбала, лишаясь чувств.
— Твою ж мать! — слышу свой собственный рык. Во рту пересыхает от волнения. Срываюсь к ней, едва удерживая контроль…
Яна
— Яна Александровна! Очнитесь, Яна Александровна! Слышите меня? Яна!
Кровь больно бьёт в виски тяжёлым потоком. В голове — ничего, кроме тумана и гула едва различимых голосов…
— Черт! Нашатырь дайте! Аптечку принесите, вашу мать!
— В больницу её! В Склифосовского! Викторию Александровну туда на скорой отвезли.
— А босс? Данила Викторович, что с Андреем Георгиевичем?
— Скончался в машине вместе с водителем.
— Сука! — проносится эхом в ушах, заглушая другие звуки.
Морщусь от вспышки боли, едва выдыхая стон. Голова не моя. Словно находится в огромном барабане, по которому нещадно лупят деревянной колотушкой. Кружится. Чувствую жар чьих-то рук на своём теле и пряный запах кардамона. Немного резкий… Тошнотворный…
— Влад! В машину её, быстрей!
— Пропустите, мужики! Что с ней?! Яна!
Отзвучие знакомого голоса растворяется в пространстве. Веки, налитые свинцом, не двигаются. Не могу их открыть, удостовериться, что рядом кто-то из своих…
— Вы кто ей будете?
— Старый друг семьи! Яна! — врывается в голову очередным выстрелом. — Что с ней?
— Семья разбилась в автокатастрофе. Сестра с мужем не жильцы…
— Виктория? Хозяйка вечера?
«Не жильцы… Не жильцы… Не жильцы…» — пульсирует в висках набатом.
Плотно закрываю веки, чувствуя на щеках обжигающие дорожки слез. В глазах пляшут тёмные блики, раздражающие узоры, какие-то яркие пересечения…
— А-ха… Черт! Это же… Да нет! Она же только что здесь… Блять! Куда вы её везёте?
— В Склиф.
— Я за вами! — доносится сквозь вату…
Вика… Милая, это же неправда… Ведь неправда!
Сердце делает рваный толчок. Ещё один и ещё. Больно! Словно натыкается на острую иглу.
Хочу открыть рот, издать пронзительный вопль, хотя бы один звук… Выдавить одно слово из налитой тяжестью груди… Всё, на что меня хватает: обессилено висеть на чужих руках и погружаться в бездну… Холодную… Одинокую… Душераздирающую… Страх пронзает кожу ледяным ознобом.
Вика… Викуличка… Родная моя… Это шутка… Ты же дома… С Тимом, верно? Это ложь… А как же Тим..?Викуся… А как же я? А что мне делать?.. Что? Что прикажешь делать мне?!
Нашатырь…..
— Топи педаль газа и гони! Тоннель перекрыт. В объезд…
Глава 12
Больнее чем боль
Яна
— Мама, где сажать клематис?
— Возле колодца, Викуль. Дядя Боря арку обещал смастерить.
— А Янка где? Мне нужна её помощь, — со стороны сада доносится раздосадованный голос сестры.
— С мальчишками к пруду ускакала рыбу ловить, стрекоза малая, — произносит с улыбкой мама. — Сказала на час.
— Ты её разбаловала. Я не могу всю работу по дому тянуть одна. У меня экзамены на носу. Ох… Лиса малая…
Зажимаю в кулаке находку и лечу к ним. Думаю, сестре понравится подарок. Дядя Боря просверлит дырочку и можно сделать кулон. Осталось только почистить серебро…
— Вика! Мам! Смотрите, что я нашла!
— Янусь, у тебя совесть есть? — с облегчением выдыхает она, отставляя в сторону тяпку. — Забор не крашен, а ты рыбачишь.
— Ага. Держи, Викуль. Монетка на счастье. Старинная. Серебряная. Из неё кулон красивый получится.
Сестра берёт её в руку, подносит вверх и с интересом рассматривает с разных сторон, прокручивая в солнечных бликах.
— Ян… Очень красивая. Но нельзя монетки подбирать. К слезам это, родная…
— Вика, ты чего? Веришь в разную чушь? Она редкая. Не хочешь, я себе оставлю.
— К слезам это… Яна… К слезам… — звучит грустными нотками и растворяется в голове отдалённым эхо вместе с образом Виктории.
— Вика? — вздрагиваю, будто от разряда тока. Распахиваю веки. Вокруг белая мгла и специфичный запах лекарств щекочет ноздри. Не понимаю, где я. Пару раз закрываю плотно веки, моргаю, осматриваясь по сторонам. Замечаю застывший силуэт у окна. — Где моя сестра?
— В реанимации. Врачи борются за её жизнь, — звучит сдавленно, но слишком знакомо.
Сосредоточиваю взгляд на высоком мужчине. Евгений..?
— Что Вы здесь делаете? — резко сажусь на больничной кровати, в недоумении пялясь на причину моих бед. Он сегодня решил окончательно меня добить, преследуя?
— Вопросы сейчас лишние, Яна, — подходит ко мне и садится на край матраца, поправляя белый халат, наброшенный на широкие плечи. — Я здесь, чтобы помочь.
Его взгляд полон соболезнования, но мне оно ни к чему, ведь если бы не он, ничего этого
