Залог (СИ) - Селезнева Виктория Николаевна

Помимо нас с мамой, проститься с братом пришли еще три его близких друга, наша троюродная тетя, живущая в Подмосковье и какая-то одна из его девушек.

Могила брата была расположена недалеко от дороги, но в то же время, в довольно спокойном месте. Дорога эта вела в тупик, так что ездили по ней только те, кто приехал навестить своих близких в этой части кладбища.

Мы стояли с мамой, обнявшись. Мама моя плакала, а у меня, как ни странно, кончились слезы. Осталась только едкая черная боль, которая не давала потерять связь с реальностью.

Когда уже церемония подходила к концу, я услышала шум колес. Слегка повернув голову, я увидела черный большой автомобиль. И даже несмотря на то, что Тимур обычно ездит на другом, я знала, что это он. Вот просто знала, и все.

Машина остановилась, и из нее вышел мужчина в черном костюме и четырьмя розами в руке. Вот что ему надо сейчас? Не хочу с ним говорить, по крайней мере, в данный момент.

Я показательно отвернулась, а вот моя мама напротив – уставилась на Тимура.

- Кто это? – тихо спросила она.

- Знакомый.

Я поняла, что игнорировать его при желании не получится.

- Я сейчас.

Я отошла от могилы, и направилась к незваному гостю.

- Привет. Что ты тут делаешь? – спросила я, подойдя к мужчине.

- Нужно поговорить, - ответил он, окидывая меня внимательным взглядом.

- Сейчас? – спросила я, громче, чем стоило бы.

- Сейчас. – Как всегда спокойно ответил Тимур.

Глава 31

Меня возмутила его самоуверенность. Даже несмотря на то, что он оплачивает похороны, он не имеет никакого морального права врываться посреди церемонии и диктовать мне свои условия.

- Тебе не кажется, что сейчас не самый лучший момент? – с вызовом в голосе, спросила я Тимура.

- Я не займу у тебя много времени, - проигнорировал мой вопрос мужчина. – Я узнал некие подробности о смерти твоего брата.

Я обернулась на маму. Несмотря на горе, она внимательно следила за мной, словно чувствовала исходившую от мужчины опасность.

- И что же ты узнал? – с неким раздражением спросила я. Как ни крути, но не мне тягаться с Тимуром в самообладании.

- Я узнал, что твоего брата жестко пытали. И, ко всему прочему, что-то искали в квартире. С учетом того, что они это не нашли, а брат твой мертв, они продолжат поиски. Только, скорее всего, уже при твоем участии.

- Что ты хочешь сказать? – спросила я, чувствуя, как колотится сердце.

- Ты поняла. Тебе угрожает опасность.

Я подавила смешок.

- Но я ничего не знаю о делах брата! Причем я тут могу быть?

- Это я в курсе, что ты не знаешь, а они, кем бы те люди ни были, нет. И они, навряд ли, поверят тебе на слово.

Я прикрыла глаза. Прекрасно. Просто замечательно!

- И что мне делать? Возвращаться в свою деревню, становиться дояркой и радоваться вниманию какого-нибудь тракториста?

Тимур слегка усмехнулся.

- Можно и так. Но я предлагаю тебе менее кардинальный вариант.

Я снова взглянула на маму. Она сейчас общалась с одним из друзей Юры, и я была рада, что она не видит моего нервного состояния.

- Какой? – спросила я, снова разворачиваясь к Тимуру.

- Свою защиту. Пока идет следствие, и пока выясняется, кто это был, в том числе и моими людьми, поживешь у меня.

Нет! Нет, нет, нет!

Мне хотелось сразу отказаться. Но я сдержала эмоции, решив выяснить все до конца.

- Что я должна буду для этого сделать? – уточнила я.

- Дать согласие, перевезти свои вещи, взять академический отпуск в университете, уволиться с работы, - перечислил мужчина.

Резко заболели виски. Захотелось сжать их, зажмуриться, а когда я открою глаза, чтобы ни Тимура, ни всего того, что он мне наговорил, не видеть и не знать.

- А тебе? Что я буду должна тебе за защиту?

Я посмотрела мужчине прямо в глаза. Ну же! Все же не спроста!

- Ничего, – ответил Тимур. – Только беспрекословно слушаться, потому что одна ты не вытянешь все это.

Я помотала головой.

- Мне надо подумать. Это все очень… Я хочу закончить похороны.

- Я не буду предлагать дважды, - продолжил он, - как ты понимаешь, мне это не столько нужно, сколько тебе. Время тебе подумать я дам до окончания поминок, к тому моменту ты должна все взвесить и решить.

Тимур замолчал, я тоже. Очень много информации, и очень не вовремя.

- Почему ты пришел сейчас? Почему не дождался завтра? – спросила я. Конечно, это наглость, указывать, когда стоит предложить помощь, а когда нет. Но мне казалось, что это сделано показательно – мол, вот я, хозяин жизни. И делаю, что хочу и когда хочу. Но ответ оказался гораздо приземленнее. И после слов Тимура мне даже стало немного стыдно.

- Посмотри вокруг, - я огляделась, ничего в итоге не поняв, - кладбище - открытое место, на котором легко совершить все, что угодно. Кем бы ни были те отморозки, они явно знают про меня. И не рискнут ничего тебе сделать, если я появлюсь на похоронах. Вот, - Тимур протянул мне цветы, - положи на могилу своему брату. Я не буду говорить громких речей, с моей стороны — это будет лицемерием, просто подумай, к чему могут привести вспыльчивые и необдуманные решения.

На этих словах мужчина развернулся и пошел в сторону своего автомобиля.

- Что он хотел? – спросила меня мама, как только я подошла с цветами к могиле.

- Приехал проститься с братом, - ответила я, мысленно прося у мамы прощение за очередную ложь.

- Что же он сам не подошел? – уточнила она.

- Торопился…

Мама мне, думаю, не поверила. Но и дальнейший расспрос вести не стала. Я оглядела присутствующих: друзья брата смотрели на меня с удивлением, а девчонка, пришедшая почтить душу Юры, с интересом разглядывала отъезжающую машину. Видимо, думала, можно ли как-то ее перехватить.

Похоже, только мы с мамой искренни на этом грустном событии.

Глава 32

Я не хотела поминок. По мне застолье – это праздник, развлечение и смерть человека не повод для посиделок. Но культура и устоявшиеся традиции обязывают к этому, поэтому было решено снять банкетный зал. Все, за счет Тимура, кончено же. Мне даже суммы не озвучивали, но я твердо решила, что попрошу после похорон список всего с ценами, и как-нибудь расплачусь. Возьму кредит, в конце концов. Это же не десять миллионов, все-таки.

В зале было душно. Нас с мамой сюда привез автомобиль с тем же водителем, что отвозил меня на вокзал за мамой, а остальных микроавтобус. Мне сразу не понравилась обстановка – слишком светло, слишком уютно. Но я постаралась абстрагироваться от собственных заморочек, и как-то спокойно пережить этот день.

Но, конечно, полностью забыться, я не могла. Стоял открытым вопрос моей дальнейшей жизни. Мне казалось, что Тимур преувеличивает уровень опасности, накаляет, так сказать, обстановку. Все же сейчас не девяностые, чтобы кто-то откровенно занимался таким разбоем. Хотя, брата-то нет. Но и я не он, я никуда не влезаю, с незаконными делами ничего общего не имею.

Короче, взвесив все «за» и «против», и придя к выводу, что следствие может никого и не найти в принципе, я решила отказаться от предложения Тимура. К тому же, слишком кардинальное оно было. Что я буду у него дома делать? Сидеть в четырех стенах? Глупость какая.

А поминки, тем временем, набирали обороты. Люди подпили, и уже забыли, по какому поводу собрались. Тут и там слышался легкий смех, девка, пришедшая вся в черном и с грустной миной, уже вовсю кокетничала с другом брата, который явно был не против.

Я закипала. Хотелось выкинуть всех за шкирку, и еще пинка под зад отвесить. Но, видимо, мама, сидевшая рядом со мной, уловила мое состояние.

- Спокойно, Аня, - погладила она меня по руке.

- Я не могу быть спокойна, когда вижу весь этот фарс, - сквозь зубы, процедила я.

- Анют, пойми, они молодые ребята, и искренне сожалеют о смерти Юры. Но им она не так трагична, как нам. Думаю, Юра был бы рад, если бы видел, что его друзья провожают его с таким легким настроением.