Мой бывший муж - Айрин Лакс

— Ничего не выйдет, Ринат. Ничего…

— Ты даже не пытаешься.

— И не буду.

— Объясни, почему?

Мне стоит больших усилий, чтобы солгать ему о причине:

— Я люблю другого мужчину.

— Кто он?!

Пальцы до боли впиваются в горло. Кулак бьёт по железу двери рядом с моим лицом.

— Говори, кто он?! Я убью его!

Ринат держит меня за горло словно стальными тисками. Он зол и не контролирует силу.

Я начинаю задыхаться, хрипеть и царапать его железное запястье. Хватка не ослабевает. Взмахнув, попадаю по лицу, прочертив ногтями глубокую кровоточащую царапину на щеке.

Лишь после этого Ринат трезвеет.

Тиски разжимаются. С бурным всхлипом вдыхаю воздух. Я едва держусь на ногах, растирая горящую кожу шеи.

— Прости, я не хотел. Я…

В моей жизни нет и не было мужчин, кроме Рината.

Я солгала и теперь пожинаю плоды его ярости.

— Уходи. Поздно… — говорю осипшим голосом. — Не будет второго шанса. Только не для тебя.

— Дай посмотрю! — тянется к шее.

— Не трогай!

От страха, что он снова вопьётся мне в глотку, как дикий зверь, я вжимаюсь спиной в дверь.

Я с паникой смотрю в ожесточившееся лицо, не видя в нём того, кого я полюбила и снова упрямо твержу:

— Ты сломал всё. Я люблю другого мужчину…

И не лгу.

Я люблю другого Рината, а не этого, вернувшегося ко мне спустя два года тем же мужчиной — внешне, и совершенно другим — изнутри.

Тру и тру шею, желая стереть обжигающий след от его пальцев. Наверное, завтра тут будут следы.

Ринат переводит взгляд с моего лица на свои пальцы, резко сжавшиеся в кулаки.

Его лицо каменеет от осознания того, что он наделал.

С лица бывшего мужа пропадают все эмоции. Широкие плечи опускаются. Ринат отходит на шаг назад.

Из его глаз пропадает всякое осмысленное выражение, когда он смотрит на меня.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Пустые-пустые глаза, и в тёмных, расширенных зрачках я вижу только свою уменьшенную копию.

— Варя. Прости…

В ответ я могу лишь промолчать.

Сил не осталось.

Ему нечего больше ломать внутри меня.

Прежний Ринат никогда не причинял мне боль.

Но всё когда-то бывает впервые…

И когда он это понимает, то выглядит потерянным, ещё более потерянным, чем я.

Ринат словно призрак — появляется и снова исчезает. После стычки у подъезда он ушёл, оставив меня одну.

Меня не покидает ощущение, что мы были не одни.

Следом за машиной Рината стартовала неприметная легковушка, которую я заметила, лишь когда она проехала мимо меня, застывшей без движения.

Водитель седана выбросил окурок, опустив стекло и взглянув прямиком мне в лицо.

Мне совсем не понравился его взгляд — тяжёлый, оценивающий. Лицо мужчин было мне незнакомо. Но оно заставило меня понервничать.

На следующее утро меня будит громкий телефонный звонок. Я отвечаю, не посмотрев на номер.

— Доброе утро, Варя.

— Вадим?

Голос хриплый. Разлепив глаза, пялюсь на будильник, стоящий на тумбочке возле кровати и пытаюсь понять, который час.

Стрелки дёргаются на месте, значит, у дешёвого китайского будильника села батарейка, и я проспала.

— Дверь откроешь?

— Что-что?

— Я стою в подъезде. У твоей двери.

Слышится стук.

Он ударяет сразу с двух сторон, звучит из коридора и дублируется в динамике телефона.

Звуки накладываются, отличаясь по тональности, захватывают меня в плен и словно берут в ловушку, из которой не выбраться.

— Варь?

— Прости. Я сейчас… Да, конечно, я тебя запущу. Дай мне минуту.

От Вадима зависит слишком многое, чтобы я вставала в позу не гостеприимной хозяйки.

Ступни касаются прохладного пола, и я окончательно просыпаюсь. Торопливо заправляю диван и переодеваюсь в домашние брюки и футболку.

Вчера я рухнула на диван и уснула прямиком в верхней одежде. Ополаскиваю лицо ледяной водой и наспех собираю волосы в конский хвост.

После этого запускаю Вадима в квартиру. Отчим выглядит собранным, деловитым. У него на лице всегда лежит печать серьёзного, властного человека, для которого контроль — это не пустой звук.

— Извини, я проспала.

— Значит, завтрак, что я принёс, будет весьма кстати.

Отчим протягивает мне картонный пакет со свежей выпечкой и направляется на кухню. Во второй руке отчима — картонный держатель с двумя большими стаканчиками кофе.

Я провожаю взглядом спину отчима и иду следом. Не понимаю, как так получается, что рядом с Вадимом я всегда и везде чувствую себя гостьей, даже в пределах своей квартиры, купленной самостоятельно.

Но Вадим именно такой — подавляющий, и за двенадцать лет знакомства с отчимом я так и не отучилась робеть перед ним.

Вадим максимально упростил мне задачу, чем накормить незваного гостя, он принёс завтрак с собой. Я расставляю миниатюрные капкейки и пончики на тарелке, и мне не придётся краснеть за пустые полки холодильника и за чай в одноразовых пирамидках.

Сев за стол, Вадим забрасывает ногу на ногу и сбивает носком пустую бутылку вина. Она катится под стол со звоном.

Покраснев, прячу тёмно-зелёное стекло в урну под пристальным взглядом отчима.

— Весёлый вечер? — интересуется.

Наверное, до сих пор считает себя ответственным за моё воспитание.

Я всего лишь выпила остатки вина после стычки с Ринатом.

— Скорее, наоборот.

— Пить в одиночку не лучший вариант.

Осуждает?

— Других не было.

— Да неужели? — показывает на себя.

— Кажется, ты говорил, что сильно занят.

— Так и есть. Но сейчас свободен…

Вадим вытягивает вперёд длинные ноги. На днях я подумала, что он выглядит так же, как и двенадцать лет назад, но сейчас, когда на нём