Охота на миллиардера (СИ) - Мельникова Надежда Анатольевна

Не замечаю, что делаю несколько шагов в его сторону.

— Ты не посмеешь! И Виктор не станет слушать, ты всего лишь хозяин компании, а не рабовладелец.

— Вот и посмотрим, кого он любит больше, — еще одна циничная ухмылка.

Сверлю его возмущённым взглядом, но хозяина жизни это не трогает.

— Ну и что это за кандидатуры? Те, что позволяют трахать стюардесс во время полета? И улыбаются, когда их мужчина притаскивает кого-то в дом и привязывает к стулу?

Он делает глубокую затяжку. С шумом выдыхая дым, поворачивается, смотрит на меня, оглядывая с ног до головы.

— Я понимаю. То, что случилось между нами, для тебя великое событие. Но относись к этому проще, Вера Образцова.

Придушила бы гада.

Он говорит ужасные вещи, но, когда он так на меня смотрит, знакомый жар непроизвольно растекается по телу. Ненавижу его, ненавижу себя, за то, что так реагирую. Это немыслимо! Где мои мозги? Где чувство собственного достоинства? То, чего никогда не бывает рядом с Виктором, вспыхивает рядом с богатым индюком моментально. Извращение какое-то.

— Я насчитала аж четыре выхода на балкон в этом крыле. Но курить тебе, король жизни, захотелось именно на моем.

Наши глаза встречаются. Мы злимся, презираем, не хотим общаться, осуждаем и даже ненавидим. Но не можем перестать смотреть друг на друга.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Дарьи тебе явно мало. Она тебя не удовлетворяет, Руслан Владимирович? Нужно что-то поострее, например, поиметь хабалку, которая так раздражает, что аж хочется нагнуть ее над столом.

Он выкидывает сигарету и идет ко мне. Грубо хватает за подбородок и пристально смотрит в глаза, толкает, заставляя отступать. Я отхожу, упираясь спиной в цветочную перегородку. В кожу что-то вонзается, волосы цепляются за иголки цветов, а олигарх небрежно отпускает мое лицо. А я снова на него реагирую. Вся горю от его близости и власти надо мной. Полянский тяжело дышит, опускает злой взгляд на мою грудь, что не сжата бельем и свободно колышется при каждом движении. На мне нет лифчика, в этом платье его просто некуда деть. Богач поднимает руку и проводит костяшками по контуру груди, там, где нет ткани платья. Заметив выступивший через ткань сосок, сжимает его и тянет, моментально меня возбуждая.

Надо кричать «караул», а я дышу ртом, наслаждаясь пульсацией во всем теле. Хоть и пытаюсь скрыть свою реакцию, но тело плывет под его руками. У нас уже все было. И я знаю, КАК это с ним бывает. Нет, не так, с Полянским у нас не просто было, я слетала в космос, совершила марш-бросок во Вселенную и вернулась обратно, раздавленная самым сильным в своей жизни оргазмом. И сейчас искрит так, что еще чуть-чуть и в здании произойдет короткое замыкание.

— Ты самая несносная женщина из всех, кого я встречал, — его голос садится, он говорит хрипло.

А меня будто вкопали.

— Ты должна быть благодарна мне за доставленное удовольствие.

— Не было никакого удовольствия, — вру, шепчу, жадно разглядывая его губы.

— Было и сейчас есть, может, проверим еще разок?

Снова тянет несчастный сосок, на этот раз левый. Приказываю себе не реагировать на прострелы в низу живота. Но это так сложно, особенно, когда от него так хорошо пахнет настоящим мужиком.

Желание меня окутывает, я бледнею, хочется его пальцы и руки, и тело, и укусов, синяков. Мне снова хочется ублюдка Полянского.

— Да уж конечно, — смеюсь, — еще разок?

Снова вру, глядя в его манящие глаза.

— Только через мой труп, Полянский. Я после того раза теперь дважды в неделю к психологу хожу, чтобы избавиться от навязчивых образов.

— Избавится от образов, и перестать ласкать себя, вспоминая? — ухмыляется олигарх.

Выворачиваюсь, чтобы он не мог больше трогать мою грудь. Но в ответ на мои действия, он грубо сжимает ее, мнет двумя руками, будто имеет на это право. А мне и отступать-то некуда, сзади цветочная перегородка.

— Накажу тебя прямо здесь. Ты должна знать свое место.

— Все у тебя, олигарх, должны знать свое место. А я не хочу. Я тебя не хочу, Руслан Владимирович, — вру, вру, безбожно вру. — И да, ты меня не впечатлил. Говорить и делать я буду все, что мне нравится. И ты мне не указ.

Он отпускает грудь, кривится, зло хватает оба запястья, поднимая мои руки над головой. Сжимает очень больно, до синяков, будто оковы или наручники. Словно раздумывая, что со мной делать дальше: прибить, скинуть с балкона или затрахать до смерти. А затем разжимает пальцы и отбрасывает мои руки, как ненужный мусор. Оскорбившись, отходит в сторону.

Я вздрагиваю и сжимаюсь в маленький комочек, внутри творится что-то немыслимое. Хватаюсь за перила, а он молчит, засовывает руки в карманы и просто наблюдает за мной, как будто с призрением.

Дверь за нами скрипит, привлекая внимание.

— Милая, я тебя потерял, — голос Виктора кажется чужим, будто совсем из другой истории.

Беру себя в руки, немедля успокаиваясь. Полянский щурится. А я тут же приклеиваюсь к Виктору, мужчине, с которым пришла сюда. Жмусь к тому, кто уважает меня и ценит, как женщину. Вместе мы покидаем балкон.



Глава 22

Мой правильный и добрый Виктор, он выглядит растерянным и несчастным. Иногда я думаю, зачем ему все эти татуировки? Он ведь совсем не рисковый парень, скорее наоборот.

В загородную поездку, в гости к знаменитым на всю Европу владельцам ювелирного дома «Акиншины» Виктор брать меня не хотел. Но моя незримая битва с Полянским продолжается. И не нагадить ему в данном случае — сильнее меня. Все эти мероприятия только выглядят встречей друзей, на самом деле, здесь решаются важные дела и совершаются масштабные сделки.

Я не дура, и прекрасно понимаю, что Полянский свою угрозу выполнил, богатый говнюк, слов на ветер не бросает. Конечно же, он сообщил Виктору, что наши отношения лучше прекратить.

Но неожиданно для хозяина жизни, Виктор выбрал меня, хотя и боится потерять работу. Он хотел перевести наши отношение в разряд тайных, но чёрта с два я позволю Полянскому победить меня так легко. Раз я его нервирую, значит, буду продолжать нервировать дальше.

В такие минуты я особенно счастлива. Вчера по телевизору видела целый фильм про их семейство. Милый рассказ о сыне хозяина империи Полянских, преподносивший его как невероятно замечательного, душевного и очень трудолюбивого человека. Поедая спагетти собственного приготовления, я устала закатывать глаза, слушая всю ту нелепицу, что лилась на меня из экрана. А еще оказалось, что Дарья приехала к нам из Волгодонска, выиграла конкурс красоты и присосалась к знаменитому бизнесмену двумя наманикюренными лапками. В репортаже вспомнили и обо мне. Недолгий роман с простолюдинкой ни к чему не привел, и сам сошел на нет. Дарья олигарха простила и приняла обратно, на этих словах я долго ржала, даже чаем подавилась, расплескав его по ковру.

Виктор сегодня в белой хлопковой рубашке и легких штанах из той же ткани, она красиво оттеняет его темные волосы и благородный южный загар кожи. Я же облачилась в шорты и майку, сделала высокий хвост и стала лет на пятнадцать младше. Мой спутник молча ведёт машину, а я переписываюсь с девчонками.

Люба переживает, она получила новое задание и очень хочет победить. Просто из кожи вон лезет, мечтая получить золотую карточку. Моя победа над Полянским, если это можно так назвать, ее очень вдохновила. Он по-прежнему кажется ей потрясающим мужиком, и я ничего не рассказываю, чтобы не расстраивать ее, просто подтверждаю, что встречаюсь с его подчиненным.

«Владелец автосалона любит мокнуть в сауне. Но сразу же светиться в купальнике — это какая-то жопа».

«Может тебе парео надеть?» — пишет Надя.

«Закрытый купальник», — предлагаю я.

«До колена», — хнычущий смайлик от Любы.

Смеюсь, читая девчонок, Виктор молча смотрит на меня, продолжая вести машину.