Усатый-полосатый, бедный и богатый (СИ) - Милок Анна
— Где твоя машина? — маленький сыщик не стала ходить вокруг да около и перешла в наступление.
— Забрали на штраф-стоянку. Или вообще забрали, — честно ответил я.
— Ты собрался пешком идти до гостиницы? Это же очень далеко…
— Из гостиницы меня выгнали, платить за неё больше нечем, — я затянулся сигаретой, планируя продолжить.
— Садись в машину, — скомандовала Надя, опередив мои раскаяния и потуги посыпать голову пеплом.
Вспомнив свою утреннюю науку, а именно отпустить всё к чертям и плыть по течению, я плюхнулся на пустое заднее сиденье. Приветственно помахал свободной рукой Синицыну, который сжал руль своей жестянки так, что его пальцы побелели.
— Сигарету выбрось, — процедил он сквозь зубы. Уверен, если бы не Надя, он и не подумал бы о такой благотворительности, как подбросить несчастного меня. — Куда его?
Фу, как невежливо. Приписав мысленно редиске Михаилу несколько нелестных эпитетов, я послушно выбросил окурок в окно.
— Ко мне, — ответила Надя, возвращаясь на пассажирское сиденье.
Улыбнулся и подмигнул отражению Синицына, который буравил меня тяжёлым взглядом в зеркало заднего вида, и откинулся на спинку кресел. Это даже лучше хостела. Нет, это намного лучше хостела.
Глава 12. Плюшевый зайчик
Надя
Глядя на Диму беззаботно распивающего чай с вареньем, меня распирало сразу два чувства: веселье и раздражение. Стоило только взглянуть на него, как губы предательски расползались в улыбке. Вещей у экс-мажора при себе не оказалось и его могучие телеса пришлось кое-как прикрывать моим плюшевым халатом, полы которого едва сходились на его груди. Теперь на моей кухне сидел большой розовый зайчик и вовсю наслаждался произведённым эффектом.
— Значит, сумку с вещами ты решил не брать? — уточнила я, хотя прекрасно расслышала Диму и с первого раза.
— Я взял только самое необходимое…
Окинула взглядом то самое необходимое и снова во мне забурлило раздражение. Зарядка и документы… Какой же бестолковый! Все парни такие или мне везёт по жизни? Как-то раз Маша сказала, что я слишком добрая, а идиоты это чувствуют и стекаются ко мне со всех уголков нашей необъятной. Видимо, она была права.
— А машина?
— На штрафстоянке.
— Или? — то, что приходилось из него всё вытаскивать словно клещами, начинало злить.
— Или уже в Симферополе.
Я громко вздохнула, подперев голову руками. Плюшевый зайчик как ни в чём не бывало мазал хлеб вареньем, совершенно не задумываясь о дне грядущем.
— Кто съел мою морковку?! Я не ел твою морковку…
Я подняла голову на звук и увидела, как Дима корчит рожицы своему отражению в окне, натянув на голову капюшон с ушками. Ну вот как на него злиться можно?
— Завтра выходной, так что с самого утра поедем на стоянку. Может повезёт и вещи твои ещё там, — наметила я план и немного успокоилась. Может и правда всё не так плохо. — Не вечно же тебе ходить в моём халате.
— Я могу и без халата, — моментально потерял интерес к своему отражению зайчик и перевёл свой взгляд на меня.
— Не стоит, — я спрятала свою улыбку за чашкой чая.
— Синицын запрещает? — вдруг посерьезнел Дима, а я вспомнила, какие красноречивые взгляды они бросали друг на друга всю дорогу. Будто два самца не могли поделить территорию.
Дима этого не мог заметить, но Миша успел несколько раз спросить у меня, уверена ли я в том, что творю. Уверена я не была, но бросить Журавлёва тоже не могла.
— Синицына это больше не касается, — наконец ответила я, и по приподнятым бровям своего плюшевого гостя поняла, что ляпнула лишнее. Но это ведь не тайна мадридского двора, рано или поздно он и сам всё узнает. — Мы раньше были вместе.
— А сейчас?
— А сейчас нет, — равнодушно пожала плечами, не понимая с чего вдруг такой интерес к моей личной жизни. Я же не спрашиваю, кто все те девицы с фотографий, которыми пестрит поиск интернета.
— Почему вы тогда работаете вместе?
Теперь настал мой черёд удивлённо приподнять брови. Он это серьезно?
— Может потому что мы взрослые адекватные люди? И городок у нас не слишком большой, самое то, чтобы ценить стабильность.
Дима задумался или по крайней мере сделал вид.
— Наверное, у вас всё было несерьезно. Вы это поняли и расстались на дружеской ноте, — предположил после долгой паузы этот невероятный Шерлок.
— Он встретил другую, мы расстались далеко не на дружеской ноте, пока не поняли, что всё это несерьезно, — глядя на тщётные попытки Димы докопаться до истины, нельзя было не улыбнуться. Сейчас все эти проблемы, казалось, не стоили и выеденного яйца.
— Кого? — Журавлёв удивился так, словно я вдруг оказалась последней женщиной на целой планете.
— Вы вряд ли знакомы, но она тоже работает в парке. В кассе.
— Выхухоль с длинными когтями?!
Мне оставалось только посмеяться. Я знала от кого растут ноги у этого дурацкого прозвища.
— Поменьше Машу слушай.
Дима подзавис и даже меня не слушал. Наверное, ему такое принять не просто. У обычных смертных нет возможности скрываться от своих прошлых ошибок, убегать от них на другой континент, с ними приходится жить. И я тому не исключение.
— Санта Барбара какая-то, — Дима наконец перезагрузился.
Я отдала Диме свою постель. Просто потому что мне было неловко стелить для него мамин диван. Это же мой гость…
Проводив Диму в мою, теперь его, комнату, я сама легла в зале. Долго не могла уснуть, разглядывая белый потолок и думая обо всём на свете. Я понимала обеспокоенность Миши и даже его ревность. Вдруг кто-то проявил ко мне интерес и это его задело не на шутку. Вот только меня это совершенно не трогало.
Мог ли Дима меня приревновать? Он ведь спросил зачем-то о бывшем. Могу ли я правда быть ему интересной? Я пыталась отрешиться от этих мыслей, но они снова возвращались к Диме и суматошным попыткам вспомнить, не оставила ли я чего лишнего на столе или тумбочке.
О благородном порыве приютить обедневшего миллионера я пожалела уже на следующее утро.
— Твою мать!
Жуткий грохот и не менее нагнетающий вопль Димы заставил меня буквально подскочить с дивана. Толком не соображая, кто я, где я и зачем, ломанулась в коридор в одной пижаме. Ещё не проснувшееся сознание подкидывало ужасные картинки: к нам забрались грабители, Диме плохо, кому-то плохо от Димы… Плохо в итоге стало мне, когда я на полном ходу врезалась в его голую, мокрую, холодную грудь.
Журавлёв, выскочивший из под струй ледяного душа в чём мама родила, босыми мокрыми ступнями скользил по линолеуму лучше, чем камень для кёрлинга по льду. И, вероятно, успел бы скрыться с места преступления, если бы я не выскочила навстречу.
В попытках вновь обрести равновесие мы вцепились друг в друга. И пожалуй только сейчас до меня начало доходить, что Дима абсолютно голый. Было бы враньём сказать, что я почувствовала это. Холодный душ не щадит ни одного мужчину… Но догадаться было несложно: за его спиной на крючке остался висеть халат.
— Какого чёрта?! — я не выдержала первой, вывернувшись из его рук, подскочила к двери и бросила в Журавлёва его плюшевое одеяние.
Дима подхватил халат и прикрылся им на манер щита. Рыцарь недоделанный. Вот только лучше мне от этого не стало: в трюмо у противоположной стены по-прежнему отображалась его голая задница.
— Признавайся, ты за мной подглядывала?
— Оденься ради Бога, — я развернулась на пятках, чтобы не видеть его, но зеркало в ванной оказалось не милосердно к моим желаниям. Парень из отражения неотрывно смотрел на меня, опуская халат, и я поспешила закрыть лицо руками. Дима рассмеялся, а я готова была провалиться под землю. Как маленькая ей-богу…
По шороху одежды догадалась, что Дима оделся, и молча прошла мимо него на кухню. Мне нужен кофеин, много кофеина. Заяц-искуситель следовал по пятам.
