Барбара Хоуэлл - Прогулочки на чужом горбу

После супруги магараджи у нее был длительный роман с одним мусульманином, она даже собиралась выйти за него замуж, но это их многоженство… При всей ее любви к женщинам это было бы, пожалуй, слишком. Но, бог мой, какой у него дом, Мадлен! Бокалы для вина подаются исключительно золотые, ванные — размером чуть ли не с гостиную, а слуги то и дело отвешивают поклоны и из кожи вон лезут, чтобы во всем тебе угодить, только что зубы не чистят. А какие украшения! О драгоценных камнях она теперь знает абсолютно все — какие из них представляют ценность, а какие нет, так что если я пожелаю, она с радостью просветит меня на этот счет.

Как и прежде, я была околдована этими речами, но героически старалась это скрыть. Отчасти потому, что сознавала, что серьезный художник вроде меня должен быть выше этой суеты, но главным образом потому, что боялась снова оказаться втянутой в ее дела.

Мы заказали еду, и я, чтобы придать другое направление нашей беседе, спросила о нынешней ее жизни. Все замечательно, просто замечательно, ответила она, при этом лицо ее подернулось печалью. Проигнорировав перемену в выражении, я потребовала от нее более подробного ответа.

Ну что ж, ей нравится жить на Сто седьмой улице. Люди там кажутся такими настоящими, произнесла Джой, стряхнув печаль и мужественно вздернув подбородок вверх. Она общается со множеством писательниц, знаменитых писательниц, добавила она и стала сыпать именами с той небрежностью, как если бы перечисляла ингредиенты какого-нибудь редкого румынского соуса, но делала это без особого жара. По правде говоря, призналась она, из-за них ей пришлось в корне пересмотреть свое творчество и свое медленное — пока, может быть, едва заметное — скольжение вниз. Вероятно, талант ее угас, стоически заметила Джой. Может, ей вообще следует прекратить писать. Поскольку с этим тезисом я была более-менее согласна, то предпочла промолчать.

Во всех ее речах заметно отсутствовала сексуальная тематика. В былые времена ее истории были буквально наперчены всевозможными сексуальными извращениями. Вы только и слышали о том, как кто-нибудь (чаще всего она) оказывался избитым или трахнутым. Но в эпоху угрозы СПИДа неразборчивость в половых связях стала столь же немодной, как пончо. А поскольку Джой никогда не шла вразрез с общим течением, ей пришлось научиться обуздывать свою непомерную тягу к анальному сексу, а также к некоторым другим, таящим смертельную угрозу способам.

Послушать ее рассуждения в тот вечер, так можно было подумать, что она воспитывалась в тех же строгих пуританских нравах Средней Америки, что и я. Неистовые, сногсшибательные оргии, заполнявшие ее жизнь в прежние годы, о чем я не преминула ей напомнить, оказывается, были всего лишь плодом ее воображения, иначе говоря — никогда не происходили в действительности и существовали только на страницах ее книг. Разве я не знала об этом? Она взяла стоящую в центре стола вазу с анемонами и зарылась носом в цветы. Ведь настоящей, всей правды она никогда не говорит.

И кто знает? Может, на сей раз она была искренна. Но ручаться за это не буду.

За десертом (тарталетки с кремом по-английски) она рассказала мне о своем новом приятеле Скотте Арнольде, приехавшем из западного Коннектикута, с которым познакомилась в том доме, где она теперь живет. Приходилось ли мне его встречать? Нет? Так вот, дело в том, что он знаком со многими известными бизнесменами, занимающимися строительством и продажей недвижимости. Может, Кеннету это покажется интересным?

Вот тогда она и рассказала мне обо всех обстоятельствах той первой их встречи, описанной мной в начале этой книги — или как вам будет угодно назвать ту писанину, на которую я трачу свое драгоценное время, вместо того чтобы заняться живописью. Я так и не знаю, почему пишу обо всем этом.

Может быть, я считаю, что у Джой есть чему поучиться, а может быть, воспроизводя здесь все факты, мечтаю о возможности отомстить Джой за то, что она разрушила мой первый брак? Однако теперь я рада, что все сложилось именно так, что я развелась с Ральфом и вышла замуж за Кеннета. Что же двигает мной? Вероятно, просто желание послушать ее.

Она и вправду удивительная рассказчица. В средние века из нее вполне получился бы какой-нибудь трубадур. Так и вижу ее, путешествующей из одного королевства в другое, распевающей перед собравшимися придворными баллады об изнасилованиях, мужеложествах и алчности, ударяющей с улыбкой мученицы по струнам своей лиры.

— Расскажи мне еще о Маризе, — попросила я. — Ты меня заинтриговала. Что ж такого ужасного она с ним сотворила?

— Насколько я поняла, ее провинность заключалась как раз в том, что она не делала того, что хотелось ему.

— Например?

— Например, не готовила ему завтрак.

— И это все?

— Кроме того, он был против ее поездок в Камерун, где она изучала жизнь пигмеев. И потом, когда она отказалась выполнить его требование уволить прислугу…

— А прислугу-то зачем увольнять?

— Затем, что ему хотелось иметь нормальную жену, которая бы заботилась о нем.

— То есть стирала ему носки?

— И подштанники. — Джой рассмеялась. — Ты же понимаешь, все они этого хотят. Отчего, по твоему мнению, с начала века прислуга постепенно стала такой редкостью?

— Потому что люди стали получать социальную помощь. Бедняки поняли, что могут получать деньги не работая, и, естественно, решили не гнуть больше спину в чужих домах.

Она опять рассмеялась.

— А тебе не кажется странным, что социальная помощь появилась именно тогда, когда женщины стали образованнее и доказали, что могут составить конкуренцию мужчинам?

— Но это еще не означает, что мужчины заинтересованы в исчезновении прислуги.

— Одно я могу утверждать наверняка: если женщина таскается с пылесосом по всему дому, она вызывает гораздо меньше опасений, чем та, которая, отдав распоряжение садовнику и кухарке, поднимается в свой кабинет, чтобы заняться докторской диссертацией о пигмеях.

Я была поражена. За все годы нашего знакомства Джой никогда не высказывала мыслей, столь схожих с феминистскими идеями.

— Откуда ты это взяла?

— Да посмотри вокруг, понаблюдай за тем, что происходит. В старые времена в Америке женщины, принадлежащие к средним слоям общества, имели у себя дома целый штат прислуги, но стоило им начать завоевывать хоть какой-то авторитет и приносить в дом существенные деньги, в общем, как-то проявить свою независимость, как тут же все заботы по дому взваливались на них.

— А как же эти «яппи», у которых мужья готовят и стирают сами?

— Да это в одних лишь телепередачах, причем автором сценария всегда оказывается женщина.