Нина Демина - Убийственные болоньезе
– Прошу прощения, как всегда дела отвлекают от дорогих гостей, – любезно проговорил вернувшийся Браско.
– Моя настойчивость может показаться навязчивой, но у меня есть причина, по которой я смею отвлечь вас, многоуважаемый сеньор Браско, от ваших неотложных дел.
– Я весь внимание.
– Джованни Ризио, мой земляк и приятель…
– Приятель? – не совсем вежливо перебил его Браско. – Насколько мне известно, у него в приятелях московские наркодилеры весьма низкого пошиба.
– Ну, знакомый, – поморщился Камилиери, подобный ход разговора не нравился ему.
Выходит он хлопочет за торговца наркотиками?
– И что же Ризио? – спросил смягчившийся Браско, видя терзанья Камилиери.
– Он исчез. Пропал. Никто его не видел, не разговаривал с ним с тех пор, как он отужинал у вас три дня назад.
– Еще никто не умирал, попробовав моей стряпни, – пошутил Браско.
– Уважаемый Джеронимо, это важно, Ризио пропустил важную встречу с российскими компаньонами, не перевел крупные суммы, его разыскивают, в конце концов…
– Я не понимаю, почему это так важно для вас, пусть компаньоны разыскивают его, пусть расспросят моих официантов, если нужно, я не против. Я не советовал бы вам принимать участие в судьбе этого Ризио.
– Сеньор Браско, я откроюсь вам. По странному стечению обстоятельств вместе с Ризио исчезла моя девушка Виолетта и ее подруга, которая по признанию самого Ризио была его любовницей. К тому же утром следующего дня меня разбудил странный звонок, кто-то, разыскивая Джованни, просил дать номер телефона его подруги, причем просящий обратился ко мне от вашего имени.
– Припоминаю, но я не усмотрел в этой просьбе ничего странного, будь я на месте Ризио, я тоже бы не вылезал из ее постели, но бизнес не должен страдать из-за наших привязанностей. Это всего лишь номер телефона, Маурицио.
– Я беспокоюсь за девушек.
– Слушайте, Маурицио. В тот вечер они действительно ужинали здесь. Я подошел к их столику, исключительно ради того, что бы поздороваться с Ладой, они вскоре уехали, и больше я их не видел. Но вашей девушки с ними не было.
– Да, в тот вечер мы были вместе, – подтвердил Камилиери, – затем я проводил ее домой. Все было как всегда, тем более мне стало непонятно ее молчание и нежелание встречаться со мной. Что-то случилось, но что?!
– Давайте расспросим Карло, он обслуживал их, может, он заметил что-нибудь стоящее нашего внимания?
– Да, да. Я ваш должник Джеронимо.
Браско вызвал управляющего и попросил его на время заменить Карло. Официант появился в дверях, держа в руках тесемки длинного белоснежного фартука, не зная снять его или оставить до распоряжений хозяина.
– Карло, подойди ближе, – сказал Браско и официант, наконец, отпустил тесемки, – расскажи сеньору Камилиери о последнем ужине сеньора Ризио. Вспомни все подробности, не торопись.
– Я хорошо помню. У сеньора Ризио красивая девушка, – осмелился сказать официант.
– Продолжай, – попросил Браско.
– Они заказали спагетти "Болоньезе", Кьянти…
– Нас не интересует их заказ, – оборвал его Браско.
– Нет, нет, прошу тебя Карло, – вскрикнул Камилиери, испугавшись, что официант замкнется или, отсеивая некоторые подробности, не упомянет важных, – вспомни все до мелочей.
– Ну, значит, "Болоньезе", Кьянти, – Карло прикрыл глаза, словно восстанавливая картинку, – для нее – салатные листья и авокадо, взбрызнутые лимонным соком. Она одета в легкое цветное платье, он – в кремовой рубашке. Да… ему позвонили, я принес телефонную трубку.
– Что-нибудь из разговора слышал? – спросил Камилиери.
– Ничего толком, – ответил Карло, – он чему-то возмущался, потом сказал, что приедет, и попросил счет. Сеньор Браско принес счет сам.
– Да, я говорил уже, что хотел поздороваться с Ладой, – торопливо напомнил Браско.
– Что-нибудь еще? – снова спросил Камилиери.
– Сеньор Ризио оплатил счет, и они уехали.
– И все?
– И все, – уверенно ответил официант.
– Спасибо Карло, можешь возвращаться в зал, – разрешил Браско.
– Хорошо, сеньор Браско.
Карло еще раз поправил фартук и покинул кабинет хозяина. Камилиери откинулся на спинку кресла, и устало развел руками.
– И что?
– Ничего, – резюмировал Браско, – кроме того, что Ризио чему-то возмущался и куда-то поехал.
– Немного. В любом случае, вас, уважаемый сеньор Браско, мы беспокоить не будем, Ризио покинул ваш ресторан по собственному желанию, живой и здоровый.
– Я же говорил вам, что не мои "Болоньезе" убили Джованни, – сказал Браско, внутренне содрогнувшись, представив Ризио в огромной морозильной камере, как в коконе завернутого в хрупкий, примерзший к обледеневшей окровавленной одежде, полиэтилен.
– Сеньор Браско, почему вы решили, что Джованни убит?
Холодный вечерний воздух ворвался в приоткрытое окно "Альфа Ромео". Виолетта поежилась и, встав на колени в водительском кресле, попробовала открыть большую дорожную сумку. Ногти, блестя облезлым в кое-каких местах лаком, старались зацепить бегунки молнии.
– Дьявол!
Она открыла дверь автомобиля и шагнула на влажный гравий поселковой дороги.
– Холодуха! Вставай, Ладка! – она пнула кроссовкой грязный бок "Альфа Ромео".
В чреве автомобиля что-то зашевелилось, и сонный Ладкин голос глухо зароптал:
– Чего пинаешься?
Виолетта открыла заднюю дверь и, рванув молнию, стала вытаскивать на свет божий разные дамские тряпочки. Лада, разбуженная ударом по кузову и прохладой, пробиравшей до костей, повернула к Виолетте всклокоченную голову.
– Хватит спать, соня. Уже приехали. Холод дикий, сразу ясно, что мы дома. Надо переодеться, бросить машину да идти. Тина уже ждет.
Лада сбросила теннисные туфли, надела теплый джемпер, даже сделала несколько взмахов массажной щеткой, перебросив тяжелые волосы на грудь.
– От твоих "чикен наггетс" у меня изжога, – заявила она Виолетте.
– Могла бы и не есть, ты же на диете.
– Уж очень хотелось. Но надеюсь, это в последний раз.
– Не зарекайся. Давай, сумку бери, и пойдем, здесь недалеко.
Виолетта закрыла дверь "Альфа Ромео", потрепала его за антенну. Прощай. Швырнула ключи в ближайшие кусты и, перебросив сумку в другую руку, шурша гравием, зашагала в сторону моста через реку Аймугу. Лада подхватила забинтованной ладонью свою сумку, закинула длинные лямки на плечо и направилась следом за Виолеттой. Они шли в наступающей ранней мгле, вдали в небе виднелись сполохи света и были слышны лишь звуки их шагов и шум ветра теребящего кроны деревьев.
Выйдя из пролеска, они увидели огни шоссе и вереницы машин, двигавшихся в противоположных направлениях. Держась ближе к обочине, они продвигались к большой бетонно-металлической конструкции моста.
