Элизабет Лоуэлл - Нефритовый остров
Для большего эффекта свет в зале на мгновение погас. И снова зажегся, осветив Дика Фармера, направлявшегося к трибуне. На маленькой сцене опустили занавес, черный смокинг бизнесмена выделялся на фоне тяжелого ярко-красного бархата. Среднего роста и, в общем, довольно непримечательной внешности, Фармер тем не менее отличался необыкновенной уверенностью в себе.
– Благодарю, благодарю, благодарю вас! – Он с микрофоном вышел на середину сцены, как рок-певец или телеведущий. – Я восхищен, я буквально покорен тем, что вижу вокруг таких щедрых покровителей искусства, в особенности искусства Азии.
Кайл заерзал на своем неудобном сиденье. Болтовней подобного рода мероприятия принято заканчивать. Или, наоборот, начинать. Либо и то и другое. Но такие вот сцены в середине вечера обычно оставляют для телевидения. Если бы не интерес к фармеровскому нефриту, он бы просто встал и ушел. И если Дик намерен болтать больше трех минут, он так и сделает. В конце концов, Музей нефрита Азии откроется через неделю. Можно будет пойти и спокойно все посмотреть, не выслушивая заранее заготовленную, напыщенную лекцию.
– Демонстрации некоторых экспонатов я хотел бы предпослать – особенно для тех из вас, кто увлекается живописью и керамикой, – небольшой исторический экскурс, показывающий огромное значение искусства обработки нефрита для Китая.
Кайл едва удержался, чтобы не застонать вслух.
– Наряду с другими драгоценными и полудрагоценными камнями на протяжении человеческой истории нефриту приписывались особые свойства. С самого зарождения китайской культуры нефрит считался воплощением всех тех качеств, которые высоко ценимы и в христианской культуре, таких, как верность, скромность, мудрость, справедливость, целостность и, конечно, сострадание, то есть благотворительность.
По залу прокатился одобрительный шумок. Кайл издал звук, похожий на рычание. Какая мерзость! Фармер если и вспоминал о существовании перечисленных достоинств, то лишь в тот момент, когда произносил эти слова. На самом же деле он деловой человек, и ничего больше. Бизнесмен до мозга костей. Поразительное чутье приводило его на международные рынки именно в то время, когда они только начинали формироваться. Так, на земельном рынке он появился в тот момент, когда земля вместе с рабочими шла почти за бесценок. И покинул этот рынок, купив на вырученные деньги мешок бриллиантов. Правительства разных стран кричали о незаконных сделках и тем не менее чуть ли не в очередь становились на заключение контрактов с Фармером. Он создавал ценности там, где до него вообще ничего не существовало.
Кайл не мог не восхищаться торговым гением этого человека, его каким-то подкожным чутьем. Но стремление Фармера предстать перед публикой филантропом международного масштаба, этаким благородным принцем не вызывало в нем ничего, кроме раздражения.
– Когда приходило время похорон, – продолжал Фармер, – нефрит клали в гроб наряду с другими самыми ценными предметами. Считалось, что этот прекрасный камень, не поддающийся разрушению, в какой-то степени предохраняет от тления и тело умершего. То есть, можно сказать, способствует бессмертию. Поэтому много тысяч лет назад высокопоставленным особам в гробу прикрывали нефритом все девять отверстий на теле. Но люди есть люди, и со временем они решили, что там, где лежат девять предметов из нефрита, можно положить и сотню, и тысячу, и это будет еще лучше. Важных особ стали хоронить в костюмах из кусков нефрита, скрепленных вместе нитью из чистого золота. Такой костюм, выполненный из драгоценного нефрита с ног до головы, напоминал латы средневекового рыцаря.
Кайл перестал ерзать и весь обратился в слух. И не он один. В зале наступила полная тишина, а Фармер расхаживал по сцене с микрофоном, рисуя картины давно ушедших времен.
– Считалось, что этот камень послан на землю с небес. Небесный камень. В костюмах из чистого нефрита хоронили императоров династии Хань. И это в те времена, когда у мастеров уходили месяцы на то, чтобы вырезать одну-единственную пластину. Для похоронного одеяния требовались сотни деталей, сотни таких пластин.
Всем известно, в какой роскоши жили китайские императоры и их жены. Однако мало кто знает, что и принцы, и придворные жили – и умирали – в такой роскоши, которой могли бы позавидовать египетские фараоны. Лучший пример тому – принцы эпохи Хань. Их гробницы полны ценностей, созданных поколениями лучших художников, как современных им, так и более древних. Только представьте себе… богатства целого государства, похороненные ради того, чтобы развлекать царственных особ в их путешествии в вечность! Лучшее из того, что создано всей цивилизацией, похоронено. Навсегда.
Фармер помолчал, прислушиваясь к напряженной тишине в зале. Выдержав паузу, улыбнулся озорной мальчишеской улыбкой.
– А быть может, и не навсегда. Многие гробницы грабили еще до того, как успевал остыть труп похороненного там императора. Драгоценности, лежавшие в могилах, снова увидели свет, оказавшись в коллекциях состоятельных ценителей. Однако некоторые из захоронений, очень немногие, оставались нетронутыми сотни и даже тысячи лет. В их числе – гробница того, кого мы называем «Нефритовым императором». Вернее, она была такой до недавнего времени.
Зал зашевелился. Участники аукциона и гости встрепенулись и подались вперед, словно пытаясь придвинуться поближе. Кайл и Лайэн непроизвольно сделали то же самое. Выпрямились и обратились в слух.
– «Нефритовый император» был принцем династии Мин, посвятившим всю свою жизнь собиранию нефрита. Неограниченная власть, богатство и острый глаз подлинного ценителя и знатока позволили ему собрать лучшее из всего, что имелось в то время в Китае. Сокровища он забрал с собой в могилу.
Разумеется, сейчас у меня есть возможность показать вам лишь несколько вещей из этой коллекции. Когда откроется музей, вы увидите намного, намного больше. А пока, леди и джентльмены, – гробница «Нефритового императора» для вас!
Бархатный занавес раздвинулся. На пустой сцене в вертикальном луче прожектора отсвечивал всеми оттенками неподвластного времени зеленого цвета похоронный костюм из нефрита.
Лайэн лишь смутно сознавала, что ногти ее вонзились в ладонь Кайла, который крепко сжимал ее пальцы. Так крепко, что у него, наверное, должны остаться следы. Но сейчас она об этом не думала. Ей требовалась поддержка – что-то крепкое, сильное, теплое и надежное, что помогло бы ей справиться с холодным ужасом, сковавшим все тело.
Насколько ей было известно, во всем мире лишь в одной частной коллекции хранился похоронный костюм из чистого нефрита. В собрании Вэнь Чжитана. Хранился до сих пор… как и клинок периода неолита.
