Жаннет Уэлш - Незнакомец рядом со мной
— Не волнуйся, мама. Я поговорю об этом со Стюартом, попрошу его уделять побольше внимания нашему Мику. Ведь, в конце концов, Стюарт является опекуном детей.
— Да, будь добра, поговори с ним, моя милая. Когда ты собираешься увидеться со Стюартом?
— В воскресенье. Миссис Робсон устраивает очередной светский раут. А ты пойдешь туда, мама?
Миссис Трэрн самодовольно улыбнулась:
— Нет, дорогая. Мне удалось убедить Онорию в том, что я не ровня ее гостям.
— Ты неисправима, мамочка! Ты можешь быть своим человеком в любом, даже самом изысканном обществе, — пожурила Вики мать.
— Лучше провести тихий, спокойный вечер у себя дома, чем идти в чужой дом и там лицедействовать, чтобы угодить Онории. — Она помолчала и добавила, нахмурившись: — Все, что Мик наговорил о Томми, ведь неправда, да, дочка?
— К сожалению, не совсем. Он заметно стареет, годы берут свое. Да ты и сама это понимаешь, мама.
— Но он такой исполнительный, мастер на все руки. Твой отец говорил, что Томми можно доверить любое дело. Я хорошо помню его слова.
— Да, все правильно: Томми очень хороший человек, но сегодня этого уже недостаточно. Теперь нужно быть быстрым, энергичным, иметь образование, специальную профессиональную подготовку.
— Понятно — понятно, моя хорошая. Я, конечно, плохо разбираюсь в бизнесе, но хорошо разбираюсь в людях. Поверь мне, Томми заслуживает уважения. Он много лет верой и правдой служит нашей семье, Вики. Ты ведь не собираешься… Нет-нет, ты не сможешь этого сделать… Ты же не станешь избавляться от него?
Вики вздохнула:
— Это было бы разумно. Но ты не беспокойся, мама, я не могу так поступить.
— Слава богу, я так и думала! Моя дочь не может быть такой бессердечной! — Миссис Трэрн украдкой смахнула слезу и занялась грязной посудой.
Вики легко сбежала вниз по лестнице на первый этаж и открыла дверь «Музыкальной шкатулки». Девушка окинула пристальным взглядом залитое солнцем помещение: что ж, вполне прилично, чисто, просторно. Часть ненужных вещей, много лет захламлявших магазин, пришлось вынести в подвал. Вики устроила грандиозную перестановку. По-новому расположила на полках и витринах всевозможные музыкальные инструменты. Она отскребла от вековой грязи и выкрасила в белый цвет витринный стеллаж, некогда забитый кипами нот. Теперь здесь красовались пластинки в ярких, блестящих обложках.
Наконец-то никто больше не будет сомневаться в том что на дворе двадцатый век, думала Вики, расхаживая по магазину и смахивая то тут, то там лишь ей одной видимые пылинки. Как это все-таки замечательно, что появилась реальная возможность торговать грампластинками! Это очень позитивный сдвиг, и жители провинциального городка по достоинству оценят это нововведение. Больше не надо краснеть за «Музыкальную шкатулку», с затаенной гордостью радовалась девушка. Проблем, конечно, по-прежнему хватает. Магазин не в состоянии удовлетворить спрос покупателей, ассортимент дисков ограничен. Вики понимала: все дело в деньгах, вернее, в их полном отсутствии. Надо бы провести ревизию хлама в подвале, решила девушка, и обсудить перспективы с Томми и Барни. Может быть, удастся хоть что-нибудь продать как уцененный товар. В воскресенье она сама спустится в подвал и проведет тщательный осмотр «сокровищ». Господи, ничего не выйдет, сообразила Вики, в воскресенье состоится раут миссис Робсон, и она обещала Стюарту прийти. Он не примет ее отказа. Удивительно, но он с нетерпением ждет эту вечеринку. Вики терялась в догадках: как можно по собственной воле посещать такие мероприятия. Но наверно, так и должно быть. Не стоит строго судить Стюарта: его родная мать устраивает званый вечер, и он, как хороший сын, просто обязан поддержать ее и оценить ее усилия. Любой на его месте вел бы себя так же. И вообще трудно что-либо предсказать. Все может случиться.
Вечеринка как вечеринка, вполне обычное событие, ничто не обещало сюрпризов и неприятностей.
Нацепив приторно-доброжелательную улыбку, миссис Робсон встречала гостей. Рядом стояли Стюарт и Вики. Молодой человек должен был выполнять функции радушного хозяина, но все свое внимание он уделял только своей подруге. Вики с любопытством взирала на избранную публику. Какие разные лица, разные характеры, и наверняка каждый человек интересен и уникален по-своему, думала она. У каждого свои желания, устремления, свое видение мира. Тем для разговоров должно быть предостаточно…
Две порции шерри, тост с анчоусами, три сырных тартинки настроили Вики на философско-критический лад. Оказалось, что интересного собеседника найти не так-то просто. Быть может, круг приглашенных был весьма специфическим, но только Вики вдруг ощутила отчаянную скуку. Мужчины, все как один, увлеченно обсуждали лишь две темы: игру в гольф и биржевые новости. Дамы, встретившись с Вики глазами, скороговоркой лепетали слова соболезнования по случаю гибели Стефани. Пустая светская болтовня навеяла на девушку такую невообразимую тоску, что она не знала, где искать спасения.
Стюарт, прилежно помогавший матери обхаживать гостей, вновь присоединился к Вики.
— Как твои дела, дорогая? Девушка неуверенно кивнула:
— Отлично! А ты играешь в гольф, Стюарт?
— В гольф? Вообще-то нет, меня это не очень интересует. Но я являюсь членом «Гольф-клуба». А что? Почему ты спрашиваешь?
— Думаю, мне тоже пора заняться гольфом… в целях самосохранения.
Стюарт нежно сжал девичью руку.
— Держись, милая! Ты знакома с доктором Мак-Айвером?
— Ты говоришь о том господине с пронзительным взглядом, который сыплет анекдотами о членах «Гольф-клуба»? Да, я встречалась с ним.
— Вообще-то он жуткий зануда. Но не волнуйся, на ужин он не останется. Ты не жалеешь, что пришла к нам, Вики?
— Нет, конечно, нет, — поспешила она заверить Клайва, стараясь не выдать своего разочарования.
— Ужин пройдет в узком семейном кругу: отец, мать, тетя Элизабет, ну и мы с тобой.
— Жаль, твоего брата Тони не будет: без него сборище неполное, — беспечно заявила Вики.
— Ты полагаешь, Тони сумел бы внести некоторое оживление в нашу скучную компанию?
Вики обвела ленивым взглядом пестрый людской цветник: равнодушные лица, никого и ничем не вдохновляющая бессодержательная болтовня, закуски, бокалы…
— А разве нет? — лукаво спросила она, по-прежнему разглядывая жующую толпу.
Удивленная молчанием Стюарта, девушка подняла на него глаза. То, что она увидела, поразило ее до глубины души. Целая гамма чувств отразилась на лице молодого человека: досада, раздражение, жалобная мольба, растерянность и еще нечто, не поддающееся определению.
