Джулия Фэнтон - Королевское приглашение
— Почему ты не празднуешь вместе со всеми? — сухо спросил князь Генрих, входя в салон.
— Не правда ли, замечательная новость? — Георг ушел от прямого ответа.
— Конечно. — Генрих повелительно махнул официанту, и тот заспешил к нему. — Бренди, — приказал князь и снова повернулся к брату. — Не могу прийти в себя после сообщения об этой авиакатастрофе.
— Да, весьма прискорбно.
— Дети взрослеют. — Генрих переменил тему и сокрушенно покачал головой. — Хлопот с ними…
— О да, — подтвердил Георг. — По моему убеждению, Кристина еще не вполне ответственна за свои поступки. Разумеется, она будет самой очаровательной невестой, — поспешно добавил он, видя, что брат нахмурился.
— Женихи, невесты… У меня две дочери и сын, — сказал Генрих. — Подозреваю, что в ближайшие годы дело не ограничится одним этим бракосочетанием. Возможно, состоится еще и коронация.
Коронация? У Георга похолодело в груди. Mon Dieu!.. Боль в сердце не отпускала. Он даже испугался, что это инфаркт. Ловя ртом воздух, он силился что-то сказать:
— Ты планируешь… отречься в пользу…
— До этого еще далеко, — перебил его Генрих и прищурился. — Можешь быть уверен, я не выроню корону Коста-дель-Мар. Придет время — и Жак вступит на престол по всем правилам.
Кристина стояла на корме, перегнувшись через перила. Ее слегка подташнивало. После импровизированного объявления помолвки она выпила еще три бокала вина и теперь с трудом вспоминала, какие слова произнесла в микрофон. Единственное, что отпечаталось у нее в сознании — это всеобщий шок. Присутствующие потеряли дар речи. Жан-Люк, сын видной французской актрисы, всю жизнь спекулировал известностью матери и своим собственным сомнительным обаянием. Он не принадлежал к католической церкви; его развод оброс грязными сплетнями. Его ни с какой стороны нельзя было считать подходящей партией для принцессы.
— Ты довольна?
Кристина обернулась и увидела хмурое лицо отца.
— Да, — тихо ответила она, — я очень довольна.
Ее сознание прояснялось с каждой минутой.
— Ты совершила безрассудный поступок. Газеты раструбят по всему миру, что мужем моей младшей дочери будет малопочтенный cavaleur вдвое старше ее по возрасту. Человек весьма сомнительного происхождения; повеса, который уже был однажды женат, оставил двух детей и никогда в жизни пальцем о палец не ударил.
— Начнем с того, что тридцать шесть лет — это не возраст для мужчины, — возразила Кристина, но отец жестом остановил ее.
— Разве ты не понимаешь, что я хотел для тебя лучшей участи, нежели этот… Жан-Люк. Тебе нужен сильный мужчина, на которого ты во всем сможешь положиться, который уважает нашу страну и наши обычаи. А этот — даже не католик. Что будет, если он откажется принять веру?
— Не откажется, я уверена. Он хороший!
— Кристина, — устало произнес Генрих, — когда мы вернемся домой, позвони ему и скажи, что ты разрываешь вашу, с позволения сказать, помолвку. Зачем устраивать весь этот фарс?
— Что? — Кристина была сражена.
— Я не могу благословить ваш союз.
— Тебе придется это сделать! — вспылила она. — Я хочу венчаться в соборе. А если ты запретишь, тогда… тогда я полечу в Лас-Вегас, и мы обвенчаемся в первой попавшейся брачной конторе. Ты этого добиваешься? — Кристина повысила голос. — Вокруг нас будут виться американские репортеры. Я всем расскажу, что ты запретил мне венчаться на родине и вынудил меня к такому шагу.
— Ты не посмеешь этого сделать! — загрохотал Генрих.
Кристина задрожала.
— Посмею. Сейчас не средние века. Я вправе сама выбирать себе мужа. Возможно, он далек от совершенства — ну и пусть. Мне нужен только он! И я ему нужна. Я люблю его.
Генрих молчал.
— Ну хорошо, Кристина, — сказал он наконец, сокрушенно покачав головой. — Может быть, когда у тебя будет семья… дети… ты угомонишься. Остается только надеяться. Но это должно быть католическое венчание в лоне церкви, а перед тем будет составлен подробнейший брачный контракт. На подготовку, конечно, потребуется больше месяца. Мы во всем будем следовать протоколу, в этом можешь не сомневаться.
Отец удалился, оставив Кристину стоять на палубе. Ветер трепал ее бальное платье и холодил мокрое от слез лицо.
На следующее утро от борта яхты отделился катер. С той самой минуты как Кристина во всеуслышание объявила о своем решении, Тедди преследовало ощущение потери от того, что Кристина, Габриелла и Жак будут и дальше жить своей жизнью, а она вернется в совершенно другой мир — мир, в котором нет места ни для чего, кроме тенниса.
Уже не в первый раз она задумалась, как долго теннис будет оставаться ее жизнью. Да, она любила выходить на корт, она собиралась еще долго одерживать победы, радуя отца. Но неужели она всю себя отдавала игре только во имя отцовского честолюбия? Он всегда вел ее вперед… она его горячо любит… и все же… Господи, как трудно в этом разобраться!
В последнее время Тедди стало казаться, что перед ней открыты совершенно новые, неизведанные пути — надо только решить, чего она хочет.
Через несколько часов она, пробиваясь сквозь толпу в аэропорту «Орли», подходила к газетному киоску.
Как и следовало ожидать, заголовки всех изданий кричали о помолвке принцессы. «Кристина выходит замуж за плейбоя». «Известие о помолвке Кристины повергло в шок княжество Коста-дель-Мар». Тедди купила американский журнал светской хроники «Конфиденшл» и на ходу вглядывалась в четкие строчки.
«Как стало известно из информированных источников, князь Генрих с негодованием встретил неожиданное известие о помолвке своей младшей дочери с легкомысленным французом», — говорилось в одной из статей. — «Жан-Люк Фюрнуар известен своими похождениями с манекенщицами и актрисами; если верить слухам, у него также была связь с известным автогонщиком. Теперь Фюрнуар собирается принять католичество; кроме того, ему придется подписать брачный контракт, предусматривающий все детали возможного расторжения брака».
Тедди протянула посадочный талон стюардессе авиакомпании «Америкен эйрлайнз» и поднялась по трапу. На нее нахлынула волна грусти.
Жак. Все, что между ними было, — это только сказка, как и все остальное в этом удивительном княжестве.
Сестры-принцессы. Тедди успела полюбить их обеих, особенно Кристину. Они могли бы стать подругами, если бы принадлежали к одному и тому же миру. Тедди не могла взять в толк, почему Кристина собирается обвенчаться с Фюрнуаром, порочным и своенравным себялюбцем. Какая саморазрушительная страсть подтолкнула принцессу к этому шагу?
