Джулия Грайс - Ночь с дьяволом
— Сесилия, ты меня слышишь? — Голос ее матери был слышен настолько отчетливо, будто она говорила из соседней комнаты, а не из Форест-Парка, пригорода Цинциннати.
— Я очень хорошо тебя слышу, мама. Как твой ремонт? Ты уже сделала полы, как хотела?
— Да, все нормально. А как у вас дела с Брайаном? Вы не переменили день свадьбы? Сразу после Рождества?
— Все остается по-прежнему, как решили, — не отрываясь от телефонной трубки, Сисси сняла плащ. На столике у телефона она заметила записку от Арона: «Я у Дастина. Привет, Арон». Внизу был пририсован обязательный маленький дракончик.
— Ты не передумала, доченька? — спросила Лайла Маккена.
— Нет, — заверила ее Сисси.
— Ты уверена, Сесилия? Что-то мне подсказывает, что ты еще сомневаешься.
— Ты ошибаешься, мама. Я уверена на все сто процентов. А ты не изменила свои планы? Ты приедешь, чтобы побыть с Ароном?
— Да, договор остается в силе. Надеюсь, Арону понравится моя стряпня. Я помню, какой привередой ты была в таком возрасте.
Сисси усмехнулась. Ее мать время от времени вспоминала разные байки о «привередливости» дочери.
— Арону четырнадцать, а не четыре года, мама. Мальчишки едят все в его возрасте, они ненасытны, все идет в рост.
Разговор перешел на домашние дела, потом Лайла, которая выписывала три газеты и все их внимательно читала, спросила:
— А ты читала статью о психологическом портрете Потрошителя?
— Что значит «психологический портрет»?
— Сесилия, ты должна читать газеты ежедневно! Иначе перестанешь разбираться в событиях. Была напечатана на днях статья психолога доктора Феллоуза. Его часто привлекают для расследования многих сложных преступлений. Он считает, что маньяку чуть больше тридцати, что он очень хорошо владеет собой и убивает, чтобы снять стрессы, связанные с какой-то душевной травмой, полученной, возможно, в детстве.
— Мама, пожалуйста!.. Это напоминает мне гадание на кофейной гуще.
— Он помог в раскрытии многих преступлений, Сисси. Потрошитель, как считает доктор, имел тяжелое детство, и его жестоко наказывали. Ребенком он мочился в постель и рано стал мастурбировать. Он был жесток к животным, ну, к собакам и кошкам, убивал их, ненавидит женщин, как ненавидел свою мать, которая, по-видимому, его часто била...
— Дорогая, спасибо, конечно, за эту информацию... Я...
— Надеюсь, ты принимаешь все меры безопасности? Я беспокоюсь за тебя, ведь ты живешь одна.
— Мама, я живу не одна. У меня есть Арон.
— Ты же знаешь, что я имею в виду! Ведь он еще совсем ребенок.
— Ему уже четырнадцать, мама, — она старалась не выдать своим тоном нарастающее раздражение. — И потом у меня есть Брайан. Я вовсе не живу одна!
— Но Брайан не проводит все время в твоем доме! У тебя есть в доме оружие, чтобы ты смогла защитить себя? Я читала в «Ю-Эс-Эй тудей» об очень эффективных газовых пистолетах... Все, что тебе нужно, — это направить дуло в сторону нападающего и нажать курок. Я собираюсь купить себе такой.
«Сперва Энн, теперь мать — и все об одном и том же!»
Сисси нервно рассмеялась.
— Мама, я не собираюсь покупать себе газовый пистолет! Я обязательно надышусь газом сама и не успею направить его на бандита.
— Послушай! — прервала ее Лайла.
— Я не могу жить, все время боясь нападения какого-то маньяка, мама! — резко возразила Сисси.
— Послушай, детка, тебе нужно приобрести оружие. Ты ведь знаешь, я всю жизнь проработала медсестрой в больнице и навидалась всякого. Я видела женщин, избитых до полусмерти, красивые лица, превращенные в начинку для гамбургера, сломанные носы, выбитые передние зубы — все до единого, ожоги от сигарет на лице и...
— Перестань, мама, ради Бога! — Сисси поняла, что нужно немедленно остановить этот поток слов.
— Но ведь это реальность, Сисси! Я постоянно волнуюсь за тебя. В тебе есть какая-то странная способность игнорировать факты и не видеть действительности, считать, что вообще не существует того, что может тебя травмировать...
— Я совсем не такая!
— Как же не такая? Вспомни свой брак с Томом! Проблемы возникли задолго до того, как он бросил тебя. Дело не только в операции. Ведь так, Сисси? Теперь появился Брайан, твой жених. Я ничего не хочу сказать плохого о нем, я его не знаю, но я слышу твой голос, Сесилия-Мария. Не похоже, чтобы ты была на седьмом небе от счастья в связи с предстоящим браком...
«А ведь это правда!» — подумала Сисси, отстранив телефонную трубку от уха.
Она выждала минуту, чтобы мать могла выговориться. Потом резко сказала в трубку:
— Это все, мама? Ты все мои ошибки в этой жизни вспомнила?
— Нет, Сесилия...
— Мама, хватит! Я рада с тобой поговорить, хорошо, что ты позвонила. Но я веду жизнь, которая мне нравится, и я счастлива. Я очень, очень счастлива! Извини, Арон звонит в дверь, — солгала она. — Я позвоню тебе в следующее воскресенье.
— Хорошо, но...
— Все! Привет, мама, — Сисси нажала на рычаг и повесила трубку.
Она понимала, что ее неуверенный тон и утверждение, что она вполне счастлива, не убедили мать.
«О Боже, разве я счастлива? Разве так чувствуют себя невесты накануне свадьбы?»
Все дело в том, что Брайан остается таким замкнутым, убеждала она себя. Вот, например, той ночью, когда ему снились кошмары и Сисси просила объяснить ей, в чем дело. Действительно ли он забыл свой сон, как сказал ей? Но если это было связано с каким-то насилием над ним, разве такое можно было сразу же забыть?
Да, она бы чувствовала себя гораздо спокойнее, если бы могла лучше понять Брайана.
А может, это только предсвадебные волнения — вот и все? Такое ведь иногда бывает...
7
В пятницу Сисси договорилась с Энн встретиться в клубе, чтобы отдать ей кое-какие документы по трудоустройству клиентов агентства.
Брайан, к ее удовольствию, обещал к ней присоединиться. Это будет их последнее посещение клуба знакомств — своего рода сентиментальное прощание с прошлой одинокой жизнью. Сисси хотела потанцевать с Брайаном, прижавшись щекой к щеке, вспомнить те чувства, которые она испытала при первой их встрече, в первую ночь любви.
Однако днем Брайан перезвонил Сисси в агентство и сказал, что у него намечено еще несколько встреч, он приедет поздно, практически под конец вечера, только чтобы забрать ее из клуба.
Она была огорчена.
— Но ведь мы решили, что это наш последний вечер там, Брай! Я так хотела провести его с тобой.
— Я приеду, — обещал он. — Но только это будет после десяти часов. Не танцуй там ни с кем, по крайней мере медленные танцы. Ты их мне обещала, помнишь?
