Марджери Хилтон - Цена прощения
Дождь все не кончался. Где-то после трех Джордан встал и направился к выходу, сославшись на то, что у него много работы.
Диана не скрывала неудовольствия и готова была закатить истерику. Джордан смерил ее равнодушно-надменным взглядом хозяина:
— Пора бы знать, милая, что если я заранее отменил на сегодня все развлечения, значит, это неспроста. Ты думаешь, я специально игнорирую тебя?
— Тогда зачем ты меня позвал? — обиженно воскликнула Диана, бросаясь за ним.
— Я тебя не звал. — Он погладил ее по щеке. Герда узнала этот жест, и по телу пробежала дрожь. — Но я не вижу никакой проблемы. Развлекайся. Будь как дома.
Считая дальнейшие дискуссии бессмысленными, он бесцеремонно повернулся к девушке спиной и тем же тоном обратился ко всем сидящим, не глядя ни на кого в отдельности:
— Кто-нибудь, скажите миссис Б., чтобы принесла мне чего-нибудь освежающего где-нибудь около семи.
Леон сразу отозвался. Джордан кивнул и спокойно вышел.
Промаявшись до полдника, Диана убралась восвояси. Никто не удерживал ее, и Герда подумала, что, может быть, и она тоже может встать и уйти. Лишь бы не сидеть с Рэчел и Стюартом, она вызвалась помочь Леону убрать и помыть посуду и скрылась на кухне. Дождь лил как из ведра. Герда, как загипнотизированная, следила за струйками, которые, с упорной настойчивостью обгоняя друг друга, сбегали по оконному стеклу. Казалось, каждая из этих капель в чем-то провинилась перед дождем, и за это он неистово шлепал ее о стекло. А она, проклятая и растерзанная им, сливалась в общий бесконечный поток, который, в свою очередь срывая зло на людях, наводил уныние.
Да, Стюарт правильно заметил: наша милая добрая Англия словно специально, чтобы порадовать нас, припасает на выходные дни вот такую погодку.
Герда подумала, что вряд ли когда-нибудь она так бездарно проводила выходные. Более-менее утешало то, что день почти прошел, а завтра утром повседневная рутина снова расставит все на свои места.
Набрав спиртного, сигарет, соленых орешков и невероятное количество чипсов, компания уселась смотреть какой-то фильм. В комнате погасили свет. В темноте Герда почувствовала себя еще неуютнее. В конце концов, не выдержав, она встала и незаметно вышла на террасу.
Дождь прекратился. Дышалось легко, и с каждым вздохом душу наполняла живительная свежесть. Герда медленно шла к саду. Она решила, что пройдет только туда и обратно и вернется в дом, поскольку было довольно прохладно. Через несколько минут она повернула назад, но, дойдя до бетонной дорожки, ведущей к дому, поняла, что ни за что не хочет уходить отсюда.
Герда остановилась возле скамейки и, опершись о спинку, глубоко задумалась. Почему ей так тревожно? Неужели из-за Джордана? Да. Несмотря на то, что он где-то там, в доме, за кирпичными стенами, Герда каждой клеточкой своего тела ощущала его присутствие. Вдруг она поняла, что, сама того не замечая, продолжает думать о Диане. Ужасные мысли, полные неприязни, дикой, непонятно чем вызванной ненависти и зависти, к которым примешивалось странное чувство жалости. Да, Герде были неприятны нахальство и самоуверенность Дианы, усугубленные необъяснимой враждебностью к окружающим. Но как она завидовала этой самоуверенной девушке! Ведь та что-то значит в жизни Джордана. Может, Джордан по-своему любит ее, любит со всей присущей ему нежной страстностью. Но полюбившая Джордана изначально обрекает себя на муку, потому что рано или поздно он обязательно заставит ее страдать. Герда это знала и искренне жалела Диану.
Хотя, может быть, Диана и не такая дурочка, чтобы позволить себе влюбиться. Может, у нее достаточно ума и воли, чтобы не поддаться соблазну, за который придется расплачиваться сердечными переживаниями. И ее вполне устраивает чисто внешняя сторона их отношений, так как Джордан умел быть щедрым, и не только материально.
Внезапно почувствовав холод, Герда поежилась и резко, словно стараясь отмахнуться от неприятных мыслей, развернулась. Их взгляды встретились. Открыв от изумления рот, она машинально шагнула назад и чуть не перегнулась через спинку скамейки.
— Что ты подкрадываешься, как привидение?
— Да ты бы все равно не услышала. Вечно витаешь в облаках. — Джордан неторопливо подошел и замер рядом, потупив взгляд, будто рассматривал что-то под ногами. — Такое впечатление, будто тебя что-то мучает. Да?
— Не особо.
Он посмотрел на нее:
— Не лучшие выходные в твоей жизни, да?
— Бывало и получше, — как можно деликатнее отозвалась Герда.
— Охотно верю.
Он расправил плечи.
При этом движении Герда почувствовала, как дрожь напряжения сковала все ее тело.
Он в удивлении приподнял брови:
— Что с тобой? Замерзла?
— Да, немного.
— Герда, пора принимать решение. Или я приму его за тебя. — Неожиданно он грубо схватил ее за плечи и чуть тряхнул, словно пытаясь растормошить. — Прямо сейчас. Все, назад дороги нет. Если бы тебе нечего было мне сказать, ты бы сделала все, чтобы не попадаться мне на глаза. А если на тебя не надавить, ты так и будешь тянуть резину. Что, я не прав? Что ж ты так трясешься?
Она почувствовала, как его горячие ладони начали медленно гладить ее руки. Через шелк рукавов по коже распространялось жгучее тепло.
— Надо было плащ надеть.
— Да я вышла на минутку, проветриться, — запинаясь от волнения, вымолвила Герда. — Джордан, мне надо поговорить с тобой. Я…
— Я весь внимание.
— Да, но… — Она схватилась за спинку скамейки так, что пальцы побелели. Мысли путались, одолевало дикое желание убежать, исчезнуть, испариться. — Не здесь. Потому что…
— Потому что… — Он все еще держал ее за плечи, заставляя смотреть ему в лицо.
Герда в отчаянии сжала кулаки и растерянно огляделась. Они стояли в нескольких метрах от дома. Было видно, как серебристо-серое небо отражается в окнах. Герда неистово дернулась, пытаясь освободить руки:
— Пусти. Нас могут увидеть. Стюарт увидит и…
— Ну и что? Кстати, неплохая идея. — Напряженный взгляд горел несгибаемой силой воли. — Заревнует, осознает, что хочет тебя вернуть. В любом случае маленькая интрижка может скрасить ему жизнь. Почему бы нет? Ты ведь все еще на моей стороне?
Ни на секунду не ослабив хватки, Джордан прижал Герду к себе и склонил голову в ожидании поцелуя. Губы растянулись в самодовольной усмешке. Герда с ужасом поняла, что ей не обмануть Джордана. Он прекрасно осознает свою силу и чувствует каждое движение ее изнывающего от желания тела.
Собрав остатки гордости, она резко отвернулась и прошептала:
— Нет. Я не собираюсь быть орудием в твоих грязных делишках. Не собираюсь вместе с тобой измываться над Стюартом. Пусти!
Упершись ладонями ему в грудь, она попыталась оттолкнуть мужчину. Джордан с ласковой усмешкой взглянул на изящные руки:
— Да… а если я не хочу тебя отпускать? Занятно наблюдать, как ты борешься сама с собой. Ах, какой накал страстей! Она не хочет быть орудием. Силенок маловато, чтобы решать, чем хочешь быть, а чем нет.
Герда почувствовала, как его грубые объятия стали крепче. Словно робот, медленно и безжалостно Джордан прижал ее к себе. Она неистово завертела головой, пытаясь уклониться от его губ, но задохнулась в поцелуе.
— Прекрати, — на секунду вырвалась она. — Вспомни, что ты сказал тогда, в ресторане, в ту ночь. Помнишь?
— И что же я сказал?
— Что ты никогда не притронешься к женщине, если… — Голос изменил ей.
Герда, насколько можно, прогнулась назад. Разъяренная, она не понимала, что сопротивление только еще больше возбуждает Джордана.
— Что было, то прошло, — с устрашающей вкрадчивостью выдохнул он. — Сколько тебя помню, ты всегда руководствовалась здравым смыслом, а не чувствами. А это своего рода провокация, против которой не устоит ни один нормальный мужчина.
— Тебя лично я никогда не провоцировала.
— Серьезно? Ну-ка, посмотри на меня. Посмотри, посмотри, если, конечно, тебе нечего скрывать.
Эта ласковая насмешка подействовала успокаивающе. Герде показалось, что ее с головой накрыла теплая волна томной слабости.
— Два раза ты точно не имела ничего против, насколько я помню. Что, скажешь — неправда? Тогда я даже поверил, что нравлюсь тебе. Неужели я так сильно изменился?
Она все еще продолжала бороться с собой, со страстным желанием, охватившим ее всю без остатка. Боролась, хотя знала, что битва безнадежно проиграна.
— Нет, каким ты был, таким и остался, — упавшим голосом подтвердила она скорую капитуляцию. — Как и прежде, используешь людей. Все такой же бессердечный, жестокий эгоист и…
— Эгоист? — Ни один мускул не дрогнул на его лице. — Потому что не скрываю, что хочу любить тебя?
— Тогда бы ты не позволял себе так обращаться со мной. — Герда захлебывалась от возмущения. — Да и что ты знаешь про любовь? Хотя если ты имеешь в виду секс, то мог бы не прогонять Диану.
