Кристина Хегган - На Лазурном берегу
Рыдания застыли в ее горле, она сидела и тупо смотрела на густую белесую жидкость с красными прожилками, стекавшую по ногам, ничего не понимая и чувствуя только боль, стыд и ужас.
Никто ничего не узнал: слишком велик был ее стыд и страх, что кузен сделает с ней что-то еще более ужасное. И потом, кто бы ей поверил? Теренс совсем недавно стал гордостью всей семьи, поступив в Военную академию в Вест-Пойнте.
После этого случая Луиза никогда не чувствовала себя спокойно в присутствии мужчины. Какое-то время она надеялась, что Макс станет счастливым исключением. Но даже с его терпением и ее страстным желанием почувствовать хоть что-то она не испытывала ничего, кроме отвращения.
Часы пробили без четверти десять, миссис Прэгер открыла глаза, стиснула изо всех сил руки, пытаясь унять дрожь, и встала. Нельзя, чтобы Джеми увидела ее в таком состоянии. Она быстро пригладила волосы и направилась в комнату дочери.
– Дорогая! – Она постучала и открыла дверь в комнату с бело-розовыми обоями.
Ее встретила непривычная тишина.
На мгновение прохладный воздух показался Луизе душным, так как она почему-то жила в постоянном страхе, что дочь могут похитить.
– Я пришла поцеловать тебя на ночь, ты уже готова?
Ответа не последовало. Почувствовав, как задрожали руки, Луиза распахнула дверь ванной комнаты. Та была пуста.
Тупая боль шевельнулась где-то внутри ее живота.
– Джеми, – закричала она, выбегая из детской. – Джеми, где ты?
Рядом открылась дверь, и в коридор вышла средних лет женщина небольшого роста с добрым, несколько глуповатым лицом.
– Что такое, миссис Прэгер? – удивилась няня. – Что случилось?
– Джеми у вас? – спросила Луиза голосом, в котором слышался ужас.
– Нет. Она ушла к себе уже минут пятнадцать назад. Сказала, что хочет дочитать книгу. А почему…
Луиза развернулась и побежала вниз по лестнице.
– Она убежала! Помогите мне ее найти! Быстро. Звоните охранникам!
Луиза помчалась в библиотеку. Слава Богу, Макс дома! Он знает, что делать. Он всегда знает.
Но огромная, отделанная дубовыми панелями комната была пуста. Неужели ему уже известно, что малышка пропала? И он уже ищет ее?
Перепуганная Луиза металась по комнатам, громко повторяя имя дочери. К ней тут же присоединились Томас, английский дворецкий, служивший у них уже семь лет, и его жена, Маргарет, главная экономка.
– Джеми, должно быть, с мистером Прэгером, – сказала Роз Колби дрожащим голосом. – Она никогда бы не отважилась выйти одна так поздно.
– Мистер Прэгер не стал бы ее брать, ничего не сказав мне. Он знает, я каждый вечер в это время захожу в ее комнату.
Томас включил внешние прожектора, и Луиза обежала вокруг дома, пока не вышла с другой стороны к главному входу. «Боже мой, – думала она, подавляя подступившую тошноту, – Джеми украли!» Ее маленькую девочку похитил какой-то извращенец и безумец. То, чего она так боялась все эти годы, действительно случилось. Ни личная охрана, ни скромный, не бросающийся в глаза распорядок их жизни, на чем всегда настаивал Макс, ни круглосуточный присмотр за ребенком не дали никаких результатов! Какой-то дьявол преодолел все преграды и сумел добраться до ее Джеми!
Макс ослабил поводья и снова пустил лошадь шагом в сторону конюшен. Полная луна заливала мягким светом огороженный выгул, превращая все вокруг в сказочный, неземной пейзаж.
Макс любил ездить верхом, особенно на Сантане. Она, казалось, чувствовала его настроение и точно знала, что ему нужно: короткая, изнуряющая скачка или спокойная прогулка по густому лесу. Макс наклонился и потрепал ее жесткую гриву. Кобыла радостно ответила легким покачиванием головы.
Вдали уже показались конюшни, когда вдруг раздался топот лошади, скачущей галопом.
– Папа, подожди меня!
Макс похолодел. Что, черт подери, делает его дочь здесь ночью?
– Джеми! – закричал он, все еще не видя ее. – Останови лошадь и сейчас же слезай…
То, что случилось в следующее мгновение, произошло как вспышка молнии, но развернулось перед его глазами словно замедленная съемка и навеки запечатлелось в памяти.
Луна вышла из-за маленького облачка, и он увидел Джеми. Вот они перепрыгнули через изгородь… Это был великолепный прыжок – маленькая девочка и лошадь в едином порыве, полном грации и силы. Джеми делала этот прыжок с пяти лет не меньше сотни раз. Она была лучшей среди наездниц всех возрастов, которых ему пришлось видеть.
Лошадь задела задним копытом за верхнюю доску изгороди и, пытаясь сохранить равновесие, неожиданно встала на дыбы, выбросив Джеми из седла. Левая нога девочки застряла в стремени; она опрокинулась на сторону, ударившись головой о землю, а неуправляемое животное продолжало свой галоп, волоча за собой тело его дочери. Ничего подобного не должно было случиться.
Луиза оглянулась. Это бежал Томас.
– Я сейчас позвонил в конюшню, мэм. Мистер Прэгер выехал на прогулку раньше, но…
– Что, Томас, что?
– Лошадь мисс Джеми тоже исчезла, мэм. Дасти ничего не может понять. Он хорошо видел, что мистер Прэгер выехал один.
Луиза облегченно вздохнула. Слава Богу, с Джеми все в порядке. Она, наверное, услышала, что отец ушел в конюшню, и решила пойти за ним. Девочка такая эмоциональная, порывистая!
– Вы сказали Дасти поехать за ними? – спросила хозяйка голосом, охрипшим после отчаянных поисков дочери.
– Да, мэм. Он как раз сейчас поехал.
Луиза увидела их у конюшни.
Дасти уже спешился и бежал к стойлам, громко выкрикивая какие-то непонятные, бессвязные приказания. Белое лицо Макса было перекошено от боли и горя. На его руках лежало маленькое обмякшее, безжизненное тело.
Луиза в ужасе попыталась двинуться с места, но почувствовала, что ноги не слушаются. Она открыла рот, но не смогла произнести ни звука. Все вокруг стало расплываться и исчезать. По телу разлился холод, хотя стоял теплый летний вечер. И вдруг земля разверзлась под ее ногами. Со слабым стоном, скорее похожим на недоуменное восклицание, чем на крик боли, Луиза упала, словно подкошенная.
Врачи сказали, что Джеми осталось жить всего несколько часов. Но она боролась за жизнь девять дней. Ее истерзанное тело лежало на стерильной белой постели, голова была забинтована, глаза закрыты.
На четвертый день она впала в кому, и ее подключили к системе «сердце – легкие». Если Луиза не сидела у постели дочери, то проводила время в больничной часовне, склонив голову в молчаливой молитве. Макс почти все время просиживал в маленькой комнатке рядом с отделением реанимации, пил холодный безвкусный кофе, бессмысленно уставясь взглядом в пол. Лишь изредка он присоединялся к жене.
