Люси Гордон - Зимняя сказка в Венеции
Они шли, ступая по снежному ковру, и вдруг она спросила:
— Кстати, как получилось, что я стала синьорой Бакстер?
— Это была первая фамилия, которая пришла мне в голову. Ты против?
— Да нет, нормально. Я сегодня такая счастливая, что соглашусь на все.
Джулия по-детски подпрыгнула на снегу, поскользнулась, и Винченцо пришлось схватить ее, чтобы не дать упасть. Они одновременно засмеялись, и теперь он слышал, что ее голос звучит по-другому. Она вернулась к жизни. В следующую секунду Джулия вырвалась на свободу и начала кидаться в него снежками. Он опустил свертки на землю и стал отстреливаться.
По случаю праздничного дня лодки через Большой канал не ходили, так что они перешли по мосту Аккадемиа. На середине моста Джулия остановилась и посмотрела туда, где вода канала сливалась с водой лагуны, которая сверкала на солнце, словно миллион клинков.
— Если бы люди знали, что Венеция так прекрасна зимой, то никто не приезжал бы летом, сказала она.
— Ты превращаешься в венецианку, — поддразнил Винченцо.
— Наверное. — Джулия с восторгом посмотрела вверх, в яркую синеву неба. — Не могу поверить, что это происходит, — выдохнула она. — После стольких лет разлуки я снова вижу дочь, сегодня пробуду с ней целый день. И главное, я ей нравлюсь. Не как мать — для этого слишком рано. Но я ей нравлюсь, я ей нравлюсь.
— Спокойно. — Винченцо положил руку ей на плечо. — Не отрывайся от земли.
— Это еще почему? — Она засмеялась. — Как раз этого я и хочу. Земля очень жесткая. Можешь мне поверить, уж я-то знаю. Ведь я на ней спала.
Он легонько встряхнул ее.
— Джулия, ты сошла с ума.
— Да, я сошла с ума! — радостно крикнула она. Сошла с ума от счастья. Я сумасшедшая, сумасшедшая.
Прохожие смотрели на нее, но не торопились пробежать мимо от греха подальше, а улыбались, поддаваясь ее настроению. Ведь это Венеция, где быть сумасшедшим абсолютно нормально.
Но Винченцо все равно принял меры предосторожности — крепко поцеловал ее, не дав ей сказать больше ни слова.
— Прошу тебя, замолчи, — умолял он между поцелуями.
— Может, и замолчу. Уговори меня.
Винченцо целовал ее снова и снова. Сейчас он видел ее такой, какой она была раньше — молодой, полной надежд, еще не испытавшей горя и отчаяния. Он усмехнулся и сказал, думая, что ей будет приятно это услышать:
— Ты помнишь, что сказала Роза? Что ты — ее гостья? Это ведь она тебя пригласила. Она твердо намерена взять все хлопоты на себя. Хотела даже приготовить еду, но здесь я ее остановил..
— Какой она славный человечек, верно? Ты заметил, как она вела себя в палаццо в тот день, когда я там рухнула вместе со шкафом?
— Ты меня до смерти напугала.
— А ее — ни капельки. Она не испугалась, хотя грохот был, похоже, ужасный. Я слышала, как ты велел ей вернуться, но она не послушалась, и…
— Эта мартышка никогда не слушается, — сказал он с ноткой любви и гордости в голосе, скрыть которую был не в силах.
— Она храбро бросилась наверх. Этот грохот могло вызвать что угодно, но ее заботило одно узнать причину. Она из тех людей, что бегут навстречу жизни с распростертыми объятиями. Я уже сейчас очень горжусь ею, а ты?
— Да, я тоже…
— Она замечательная. — Джулия подняла лицо к небу.
Винченцо не стал больше увещевать ее, поняв, что это бесполезно. Да ему и не слишком хотелось возвращать ее обратно на землю. Что-то сдавливало ему горло при виде ее радости, и хотелось, чтобы это продолжалось вечно.
— Нам надо поторопиться, — заметил он. Джемма не сможет уйти, пока мы не придем.
— Тогда пошли. — Джулия схватила его за руку и потащила с моста, полная решимости больше не задерживаться. Скоро они пришли на Фондамента Соранцо, и она нашла глазами окна дома. — Винченцо, вон Роза, она высматривает нас! — закричала Джулия и энергично помахала рукой.
Девочка замахала в ответ, радостно улыбаясь.
Винченцо открыл входную дверь; за ней оказался просторный холл с ведущей наверх лестницей.
— Мы живем наверху, — пояснил он.
— Дядя Винченцо! — позвал сверху детский голос, а в следующее мгновение Роза налетела на дядю и крепко обняла.
Потом она повернулась к Джулии и мгновенно превратилась в идеальную хозяйку дома, любезную и официальную.
— Buongiorno, синьора Бакстер. Я очень рада приветствовать вас в этом доме и надеюсь, что вы проведете с нами очень приятный день.
— Спасибо. Я уверена, что так и будет, — сказала совершенно очарованная Джулия. — Только, пожалуйста, называй меня Джулия.
— Синьора Джулия.
— Нет, просто Джулия.
Роза быстро взглянула на Винченцо. Тот пожал плечами.
— Это решает наша гостья, — сказал он.
— Моя гостья, — поправила его Роза. — Потому что это я вас пригласила.
— Да, я знаю, и это очень любезно с твоей стороны, — с улыбкой поблагодарила Джулия.
Выглянуло солнце. Ее дочь была очаровательным ребенком, с сердечной и открытой манерой держаться, и Джулия всей душой потянулась к ней.
— Пойдемте со мной. — Роза схватила ее за руку и потащила за собой вверх по лестнице. Винченцо шел следом.
Квартира оказалась просторной и уютной. В гостиной стояла мебель в старинном стиле, скорее всего, из палаццо.
Роза взяла у Джулии пальто, подвела ее к дивану, потом деловито убежала. Джулия слышала, как она разговаривает с кем-то в соседней комнате, затем оттуда вышла одетая в пальто Джемма и попрощалась со всеми.
В центре комнаты находился низкий стол, на котором стояли тарелки с кексами и печеньем, несколько элегантных бокалов и бутылка вина. Вернулась Роза и стала разливать напитки: игристое белое вино — Джулии и Винченцо, апельсиновый сок — себе.
— Возьмите пирожное, — сказала она Джулии. Ленч будет через час.
— Пойду-ка я проконтролирую заключительные стадии, — объявил Винченцо. — А ты могла бы показать Джулии свои подарки.
Роза тут же снова превратилась в ребенка, вскочила на ноги и потащила Джулию в соседнюю комнату, где стояло украшенное рождественское дерево и были заметны следы нетерпеливого распаковывания подарков. Роза с гордостью продемонстрировала их.
Джулия достала свои подарки. Она долго выбирала их в книжном магазине, где продавались книги по искусству, требуя «что-нибудь для очень развитого восьмилетнего ребенка». Увидев выражение лица Розы, она поняла, что ее выбор был удачен.
— Вы запомнили, — едва слышно произнесла Роза.
— Да, я запомнила, о чем мы с тобой тогда говорили, — согласилась Джулия, — но вспомнила и себя в твоем возрасте. Именно такие книжки я любила читать.
Она замолчала, наблюдая, как Роза рассматривает одну из книг, почти целиком состоявшую из репродукций. Каждая сопровождалась комментариями на итальянском и на английском языках.
