Ким Болдуин - Разбивая лед
Бармен принес ароматное блюдо клиенту, сидевшему через два стула от Карлы, и запах еды тут же напомнил ей о том, что прошло уже очень много времени с тех пор, как она ела в последний раз. Карла заглянула в меню. Оно оказалось таким же эклектичным, как и весь бар: рагу из оленины, стейки из оленя-карибу, королевский краб, копченый лосось в лаваше. И на десерт ягодный пирог с домашним ванильным мороженым.
– Бери рагу, – посоветовала Брайсон, присаживаясь на соседний стул. – Фирменное блюдо.
Карла выглянула из-за плеча Брайсон и увидела, что толпа посетителей уже разошлась по своим столикам и кабинкам. Кто-то радовался обновкам, некоторые хмуро поглядывали в сторону Брайсон.
– Я даже не представляла, как много неприятностей я могу доставить тебе, заставив пожертвовать столькими вещами ради меня одной, – сказала она. – Похоже, многие из твоих друзей серьезно расстроились из-за этого.
– Думаю, они справятся. Будем надеяться, что у меня получится сгонять за оставшимися вещами на рассвете и вернуться до того, как они успеют проспаться.
Брайсон помахала бармену, и тот с улыбкой поспешил к ней.
– Разобралась с ними как настоящий профи, – похвалил он Брайсон, открывая бутылку «Черного Когтя». – Чем ты обезвредила старину Дэна?
Карла проследила за взглядом Брайсон и увидела того самого мужчину, который таращился на нее у самолета. Он как раз застегивал свой грязный плащ, собираясь уходить.
– Пообещала, что следующая доставка для него будет бесплатной.
– Недешево обошлось.
– Нет, не особенно, – Брайсон взглянула на Карлу. – Похоже, вы уже познакомились? Договорилась о ночлеге?
– Пока нет, – ответила она, с сомнением глядя на бармена. – Вы хозяин гостиницы?
– Да. Зовите меня Гриз. Мне очень жаль, но сегодня мы забиты битком, – он посмотрел на Брайсон. – Ларс заказал последнюю комнату для тебя, когда понял, что ты не сможешь вернуться к себе до темноты.
Черт. Это никогда не закончится!
– Мне следовало позвонить заранее. Есть предложения? – она переводила взгляд с бармена на свою спутницу.
– У меня есть, – одна из официанток материализовалась рядом с Брайсон. Это была та самая соблазнительная брюнетка, которую Карла видела у самолета.
– Брайсон может переночевать у меня. Это освободит одну комнату.
Летчица сделала большой глоток из своей бутылки. Видно было, что она всерьез раздумывала над этим предложением. Повернувшись лицом к официантке, она спросила:
– Никаких скрытых мотивов, не так ли, Джен?
– Все зависит только от тебя, дорогая, – девушка улыбнулась Брайсон широкой многообещающей улыбкой.
Карла невольно ухмыльнулась. Почему-то она не ожидала встретить лесби в такой глуши. К тому же, она была настолько поглощена другими проблемами, что за все время перелета даже не успела подумать о том, что у них с этим симпатичным пилотом может быть что-то общее. Хотя это, стоит признать, было очевидно: Карла вспомнила, что служащая аэропорта в Фейрбенксе улыбалась Брайсон так же откровенно.
И, честно говоря, удивляться такому интересу женщин по отношению к Брайсон Фолкнер, наверное, не стоило. Ее естественная красота и атлетическая фигура не могли не произвести впечатление. К тому же, рискованный образ жизни арктического пилота, безусловно, манил романтические сердца. Но сама Карла гораздо больше ценила доброту и нежность, чем отвагу и независимость.
Однако это открытие стало позитивным фактом в свете сложившихся событий. Карла вдруг подумала: если Расмуссены с Брайсон действительно близкие друзья, то они вряд ли осуждают ее сексуальные предпочтения. Значит, не станут осуждать и Карлу. Хотя бы по этому поводу ей можно было не волноваться.
– Ну хорошо, – Брайсон обратилась к бармену. – Пусть наша гостья устраивается в моей комнате.
– Я не хочу доставлять тебе неудобства… – начала Карла, но на самом деле она была рада возможности хорошенько выспаться. Да и, по логике вещей, Брайсон не должна быть против такой соблазнительной альтернативы.
– О, ей будет хорошо со мной, об этом не беспокойся, – вмешалась официантка. – Мы же уже не в первый раз будем делить комнату, правда, Брайсон?
Брайсон повернулась и посмотрела Карле в глаза:
– Мы давние подруги. Все в порядке.
– Спасибо, – поблагодарила Карла бармена. – Я сейчас полностью разбита и была бы очень рада, если бы кто-нибудь показал мне мою комнату. И, может быть, я могу заказать в номер бутылку вина и тарелку вашего замечательного рагу из оленины?
– Будет сделано, – Гриз вытер руки о полотенце и взял ключ с полки за кассой. – Идем со мной.
Карла последовала за ним к двери, которая вела наверх, и на ходу обернулась, оглядывая бар. Ларса нигде не было видно. Это было очень кстати, потому что пришло время решить, что, черт побери, она собирается им сказать.
Оказавшись в комнате, Карла поймала себя на мысли, что, несмотря на скромную обстановку, она была вполне уютной. Двуспальная кровать, небольшой комод и пара прикроватных тумбочек с лампами. Два мягких кресла и небольшой круглый столик возле единственного окна дополняли убранство номера. Карла обратила внимание, что на стенах висели вовсе не оленьи головы, а фотографии, запечатлевшие чарующие кадры северных сияний.
– Туалет и душ в конце коридора. Чистые полотенца в шкафу там же. Ты здесь на одну ночь или задержишься? – спросил Гриз, оставляя ее сумку на кровати.
Хороший вопрос.
– Хм. Точно не знаю. Наверное, проведу здесь пару дней, может быть, больше. Проблемы со свободными номерами?
Гриз рассмеялся:
– Нет. Сегодня исключение – много народу приехало, чтобы встретить Брайсон. Обычно в это время года у нас полно свободных номеров.
– Здорово. Могу я тогда посмотреть по обстоятельствам и потом дать тебе знать?
– Конечно. Найдешь меня завтра – запишем данные твоей кредитки и все такое, – он повернулся, чтобы выйти, но остановился на полпути. – Тебе еще что-нибудь нужно?
– Только ужин, спасибо.
– Будет через минуту. Желаю приятно провести время в Беттлсе.
Оставшись наедине, Карла решила распаковать сумку. На дне лежала копия того самого письма, благодаря которому Карла и оказалась на Аляске, фотографии ее матери, сложенные в хронологическом порядке, начиная с той, где она еще совсем маленькая девочка, до самой последней, сделанной незадолго до смерти.
Карла задержала взгляд на пасхальной фотографии. Это фото могло сойти за картину Нормана Роквелла – идеальная американская семья. Карла и ее родители как раз собирались приняться за праздничный обед, на столе была белоснежная скатерть и посуда из тончайшего фарфора. Отец сидел во главе стола в строгом темно-синем костюме, предназначенном для походов в церковь. Мать была одета в бледно-желтое платье, а Карла – в розовое. У ног стояла корзинка, полная конфет и шоколадных зайцев. Карла вспомнила, что отец специально купил штатив для фотоаппарата, чтобы они могли запечатлеть каждый семейный праздник.
