Тиана Веснина - Брачный приговор, или Любовь в стиле блюз
— Как, уже? — спросил он.
Она рассмеялась.
— Вечером я опять буду петь и надоем вам.
— Что вы!.. Что вы!.. Вас можно слушать вечно.
Милла чуть искоса взглянула на Игоря.
Тони был не в духе. Дождавшись, когда Милла вернулась с занятия, он позвал ее к себе в кабинет.
— Этот Стромилин ведет себя в высшей степени некорректно по отношению к собственной жене. А ты ведешь себя просто глупо.
— Тони! На тебя это непохоже! Ты всегда был поборником полной свободы.
— Я не против, но Алан звонит тебе по нескольку раз в неделю. Ждет тебя на Рождество. А я боюсь, что ты вместо Нью-Йорка отправишься в Лондон.
— Тони, я успею и в Нью-Йорк, и в Лондон. Ты забыл, что православное Рождество на две недели позже.
— Вот-вот, ты наделаешь глупостей в эти две недели. Откажешь Алану и полетишь к Стромилину.
— Откуда такие предположения? Ведь у меня с Игорем ничего не было. Мы с ним до сих пор на «вы».
— Я видел, как вы сегодня сидели в баре на пляже. По-моему, между вами уже возникла духовная близость. Такие связи трудно разорвать. Милла, поверь мне, Алан — это твоя удача. Стромилин же — обыкновенный мужчина, который из-за общего с женой счета в банке не захочет ничего менять.
— Ну что ты хочешь от меня, Тони? — покорно склоняя голову, спросила Милла.
— Благоразумия!
— Договорились! Что бы ни произошло, я лечу к Алану.
Тони смерил ее недоверчивым взглядом и сказал:
— Надеюсь.
А вечером… Милла пела так, что Тони не сошел бы с места, если бы ему даже позвонили из администрации президента, чтобы заказать номер. Игорь сидел около эстрады и не сводил с Миллы глаз. Лика потихоньку заглянула в бар разведать обстановку. «Однако мое замужество вряд ли продлится более года, если я не приму срочных мер», — подумала она.
Взгляд Лики скользнул по лицам посетителей и задержался на Анджело, который сидел вдали от эстрады и нервно сжимал в руке стакан. Раздались аплодисменты. Лика тотчас ушла. Ее раздражал успех соперницы.
Ночевать Игорь не пришел. Лика металась по кровати, тихо подвывая от злости и обиды, как бы вопрошая: «За что мне так? За что со мною так?»
После выступления Милла даже не заметила Анджело. Он хотел остановить ее, но она вместе с Игорем скрылась в темной аллее парка. Анджело пошел разыскивать их и успел увидеть, как они вошли в бунгало. От гнева у него захватило дух, и он со всего размаха ударил кулаком по стволу пальмы.
Очарованным друг другом дела не было до чьих-то страданий. Солнце, озарившее остров, не смогло проникнуть за плотные жалюзи на окнах бунгало. Оно не потревожило любовников. Зато те, проснувшись, приподняли жалюзи, и солнце зарделось, став невольным свидетелем их ласк.
— Ну что? — не без ехидства поинтересовался Тони, встретив Миллу только под вечер. — Как детали конструктора? Подошли?
Милла расхохоталась.
— Подошли! Причем идеально.
— Вот-вот! — покачал головой Тони. — Когда Стромилин начнет говорить, что он непременно разведется, скажи ему лишь одну фразу: «Сначала разведись, а потом приеду я». Посмотрим, как скоро он выполнит свое намерение.
— А может, он мне этого и не скажет.
— Что ж, тогда он лучше, чем я о нем думаю, — с сомнением произнес Тони.
* * *Время на острове пролетело незаметно. Исчезло, словно сокровище, похищенное пиратами. Игорь холодел при мысли, что ему придется расстаться с Миллой. Выход был один — жениться. Такое скоропалительное желание испугало его самого. Благодаря Лике он теперь отчетливо представлял, что такое брак. Но уже не представлял себе жизни без Миллы.
«Она свободна, я… практически, тоже. Оформить развод — дело нескольких недель. Но как оказался прав Виктор! — вновь поразился он дальновидности друга. — Однако повторись все снова, я все равно не смог бы оставить Лику одну в том ужасном состоянии. Так что все правильно. Впрочем, теперь имеет значение только одно, чтобы Милла согласилась поехать вместе со мной».
Вечером он сказал Милле, что отпуск его заканчивается, и он должен возвращаться в Англию.
— Поехали вместе! — выпалил он после небольшой паузы и замер в ожидании ответа.
Милла грустно улыбнулась.
— Как же я поеду? У меня нет визы. У меня нет средств, чтобы там жить.
— Я сниму тебе квартиру. К тому же я очень быстро разведусь, потому что предложение о разводе с моей стороны предусмотрено в нашем брачном контракте.
Милла молчала, не зная, что ответить.
— Сначала разведись, а потом приеду я, — сказала она наконец, вспомнив слова Тони.
Игорь изменился в лице от такой, как ему показалось, жестокой дальновидности.
— Но ведь это означает разлуку. А я не хочу! Я боюсь потерять тебя.
— Мы не потеряем друг друга, если сами этого не захотим, — ответила Милла.
Однако несмотря ни на что, она не проявила бы того благоразумия, о котором просил ее Тони, если бы было возможно свободно передвигаться, несмотря на границы.
— Игорь, без визы меня не пустят в Англию. Ты словно забываешь об этом.
— Признаться, да. Мне кажется, что все, как и я, запросто могут туда приехать.
— А оформление визы для гражданки РФ — долгое дело.
— Я тотчас вышлю тебе приглашение.
— Не представляю, что ты уедешь, — проговорила Милла, проводя рукой по щеке Игоря. — Я думала, что здесь найду убежище от всех несчастий. Но без тебя этот остров станет словно необитаемым.
Они вышли из ресторана, не заметив Лики, которая, спустившись в холл, направлялась в бар. Она с ненавистью посмотрела им вслед.
— И надо было мне выбрать именно этот отель! Словно черт дернул! — со злобой прошептала она.
«Может, они, расставшись, погрустят день-другой и думать забудут друг о друге. А может, и нет… — покусывая губы, размышляла она. — Надо быть готовой к любому повороту событий».
Лика отыскала в баре Анджело. Пригласила его за отдаленный столик и попыталась что-то втолковать ему. Тот сразу не понял, но зато потом подивился уму этой женщины.
Самолет взлетел, и Милле показалось, что он качнул ей на прощание крыльями. Игорь же недоумевал, отчего он должен улетать с нелюбимой женщиной и оставлять любимую? «Как же усложнилась жизнь людей, — с досадой думал он. — Если бы не подписи и печати, все были бы свободны. По сути дела нас с Ликой связывает только свидетельство о браке. Какая несусветная глупость!»
«Но глупость — царица дураков, — заметил один французский моралист, — и она, как известно, царит в мире».
ГЛАВА 9
Умные люди наивно полагают, что они не подвластны этой царице, но это глубокое заблуждение.
