Барбара Фритти - Улыбнись, мой ангел
– Надеюсь, никаких проблем не возникло?
– Нет, никаких. Мне просто показалось, что один здешний предмет мебели обладает настоящей антикварной ценностью.
– По-моему, там сплошной антиквариат, но вы можете уточнить у Дженис Пеловски. Она управляет антикварной лавкой тетушки Мэри на Гроув-стрит.
– Дженис – владелица этого дома?
– О, нет, владелец дома – наша компания. Там жила тетка моего босса. Роза Литлтон. Она умерла два года назад. С тех пор этот дом сдается. Может быть, вы хотите еще что-то узнать?
– Нет, спасибо.
– Ну, что ж, тогда увидимся на празднике.
– Да, обязательно увидимся.
Дженна положила трубку.
Роза Литлтон… Она была абсолютно уверена, что никогда не слышала этого имени. Дженна взяла сумку, вынула оттуда сотовый и нажала кнопку повторного звонка. Паула не ответила, и она решила не оставлять сообщения.
Едва она успела положить конверт в комод, как в комнату влетела Лекси в голубых джинсах, майке и розовом трикотажном свитере. Розовый цвет был ее любимым.
– Я готова, – сообщила Лекси и выжидающе улыбнулась.
У нее уже выросли два новых передних зуба, но один молочный зуб сбоку вот-вот должен был выпасть.
Всякий раз, когда Дженна это видела, ее охватывало чувство вины.
– Может, будет лучше вырвать этот зуб? – спросила Дженна, но как-то неуверенно. Ей очень не хотелось причинять Лекси дополнительную боль. Но забота о здоровье дочери относилась к числу важнейших материнских обязанностей, что Дженна прекрасно понимала.
Лекси быстренько закрыла рот и взглянула на мать с вызовом.
– Нет, – процедила она сквозь стиснутые зубы.
– Но он же мешает тебе.
Лекси решительно мотнула головой.
– Хорошо, пусть остается, пока не выпадет сам собой.
Как было бы хорошо, если бы все ее проблемы решались так же легко, подумала Дженна.
– Он не сможет выпасть сейчас, потому что тогда Зубной Фее не удастся меня найти, – с серьезным видом возразила Лекси.
Сердце Дженны сжалось, и на глаза навернулись слезы. То, что Лекси после всего случившегося еще способна верить в Зубную Фею и в ангелов, казалось настоящим чудом.
– Он не выпадет до тех пор, пока мы не вернемся домой, – добавила Лекси, отчего сердце Дженны сжалось еще больше. – Ведь его надо положить под особую подушку.
Дженна тайком смахнула слезы. Лекси пришлось так много пережить, слишком много для своих семи лет. Ее детство было в значительной степени загублено, но, по крайней мере, она осталась жива. И это самое главное.
Дженна вытащила свитер из шкафа, улыбнулась и сказала:
– Нам нужно поскорее отправляться на праздник, а то Кимми съест всю пиццу.
– А мы увидим сегодня ангелов? – спросила Лекси, когда они выходили из комнаты. – Они обязаны появиться, потому что сегодня день рождения города.
– Давай лучше пойдем, полюбуемся карнавалом.
– Ты никогда не хочешь отвести меня посмотреть на ангелов, – захныкала Лекси. – Это несправедливо.
– Милая, никто до сих пор не видел никаких ангелов, а на скалах сейчас холодно. – Кроме того, там очень много всяких незнакомых людей, подумала Дженна. – Какую пиццу ты хотела бы сегодня попробовать?
Лицо Лекси осветилось – она принялась размышлять над ответом на этот вопрос.
– Пепперони, – наконец решила она и выбежала на веранду. – Я очень хочу такую пиццу.
По крайней мере, с этой проблемой я могу справиться без труда, подумала Дженна, идя по улице.
* * *Рид всматривался в экран компьютера, на котором в очередной раз прокручивалось пресловутое видео. До своего приезда сюда он уже десяток раз просмотрел видеоролик с ангелами, но теперь, после того, как сам побывал у тех скал, захотел посмотреть его снова. Белесые, как будто сотканные из воздуха фигуры с неким подобием крыльев летают вокруг скал, порой с такой скоростью, что их очертания расплываются. Невозможно, чтобы это были ангелы. Но кто же это в таком случае? Или что? С помощью определенных спецэффектов можно легко получить изображения ангельских фигур. Тем не менее, хотя сотни скептиков написали в своих постах, что видео – откровенная фальшивка, тысячи других заявляют, что оно несомненное доказательство реального существования ангелов.
Закрыв видеоролик, Рид загрузил в компьютер снимки, которые он сделал, находясь в лодке Генри. Затем увеличил изображение скалы. И пока он смотрел на него, картинка как будто изменилась. На скале больше не было лица Эллисон. Он увидел другое лицо – лицо ребенка: большие карие глаза, курносый нос, вьющиеся волосы…
Риду сделалось дурно.
Он закрыл глаза. Рид не хотел видеть лицо Кэмерона. Почему ему привиделся этот образ?
Возможно, Генри прав – ангелы показывают вам то, что вы должны увидеть. Но зачем ему видеть лица Кэмерона или Эллисон на поверхности какой-то далекой скалы? Ведь они постоянно находятся перед его мысленным взором.
Рид открыл глаза, закрыл картинку и включил программу обработки текста.
Рид уже успел написать два абзаца для своей статьи, но получилось у него совершенное дерьмо. Теперь это стало ему понятно. Он не располагал никакой фактической информацией, никакими фотографиями ангелов. В его распоряжении были только изображения каких-то неровностей на поверхности скал, что могло быть следствием чего угодно. У него имелись только несколько совершенно анекдотических историй об ангелах, кораблекрушениях и потерянном сокровище, рассказанных людьми, которые, скорее всего, заинтересованы в притоке туристов в их городок. И никакой по-настоящему серьезной и заслуживающей доверия информации.
Ах, он совсем забыл, что работает не над серьезным материалом для солидного издания. И хотя он убеждал себя, что без особого усилия сумеет написать какую-нибудь пошлую глуповатую статейку об ангелах, у него никогда не хватит духу поставить под ней свою подпись. Это ниже его журналистского достоинства.
Рид откинулся на спинку кресла, заложил руки за голову и задался вопросом: почему он так щепетилен? Ведь то, что он пишет сейчас, в принципе, не имеет никакого значения. Его настоящая журналистская карьера закончилась одиннадцать месяцев назад. И теперь он должен давать своим читателям только то, что они хотят читать: фантастические истории про ангелов, чудеса, надежду, любовь и всякое тому подобное дерьмо.
Но стоило ему прикоснуться к клавиатуре, как он мгновенно понимал, что не сможет выжать из себя ни единого слова. Где-то в глубинах души Рида была еще жива частичка его журналистского таланта, которая пробуждалась и напоминала ему, что когда-то он любил свою профессию и жил ради нее. Он должен сделать все, чтобы вернуться в то свое прошлое. Ведь то, чем он занимается сейчас, – самое большое предательство в его жизни.
