Тина Вальен - Начало всех начал
– Ты любишь меня, девочка? Скажи, находясь сейчас в полном здравии и уме, будешь ли ты со мной всегда, в минуты радости и в минуты печали, пока смерть не разлучит нас? Согласна ли ты стать моей женой, принцесса Туманной Зари?
Его счастливые глаза смотрели на меня испытующе и в то же время откровенно и трогательно.
– Я согласна. Я люблю вас, сэр… Ёжик… я готова делить с вами беды и радости до конца дней моих. Пусть свидетелями станут гаснущие звёзды, утренняя заря, роса луговая и… лошадь в тумане…
– … из любимого мною мультфильма. Оставим её. Прости, но меня сейчас больше всего интересует вопрос: ты очень обиделась на меня вчера?
– Не очень, я просто долго не могла опомниться после эротического выступления мерина, простите, коня. Потом уже стала рассуждать, и выводы потрясли меня.
– Что я подлец и ещё раз подлец?
– Нет, что я тебе не безразлична. Догадка позволяла надеяться на то, что всё сбудется.
– Мне хотелось сразу же поехать за тобой, но я, вдруг, испугался своих необузданных фантазий. К вечеру ты не вернулась, и я уже не мог себя сдерживать и поехал за тобой, поверив, что всё сбудется…
– И сбылось, – одновременно прошептали наши губы и коснулись друг друга.
«Не хочу к людям, не хочу слов», подумала я. Меня знобило.
– Ничего не говори, моя утренняя звёздочка, – прочитал любимый мои мысли и поцеловал в лоб. – Да у тебя жар!
Серёжа распряг коня и пустил его пастись, потом мы мчались на мотоцикле, перегоняя в село, потом меня уложили в какой-то светлой горнице на белоснежные покрывала. Я так и уснула, не приходя в себя. Во мне ещё звучали голоса любви. «Ступай, душа, в безбрежье сновидений…» – шептала я перед сном стихи Мандельштама.
Проснулась я, когда уже стемнело. Блаженным взглядом осмотрела комнату: на столе стояли полевые цветы, в плоской керамической чаше на полу плавали лилии. Сказка продолжалась. Не обнаружив своего платья, я надела что-то воздушное, висевшее на стуле, и увидела записку: «Женечка, ничему не удивляйся. Для всех ты простудилась и болеешь. У тебя карантин. Катерина Васильевна о тебе побеспокоится. До встречи, моё солнышко!»
Прижав к груди листок, я вздохнула – скорее бы! «Дверь тихонько отворилась, и в светлицу …» вошла женщина, видимо, Катерина Васильевна и сказала:
– Извини, гостьюшка, что без стука, думала, что всё ещё не проснулась. Третий раз заглядываю… Добрый вечер, красавица. Самая настоящая дворяночка в этом наряде, – она села на скамейку и мило улыбнулась.
– Я просто не нашла своего платья, извините, пожалуйста.
– Оно в целости и сохранности сохнет после стирки. Серёжа попросил.
– Спасибо, – поблагодарила я и покраснела.
–Давай сначала познакомимся. Меня зовут Катерина Васильевна, я жена Михаила Потаповича, нынче Колобка, так его сейчас прозвали. Ты с ним знакома.
– Очень приятно, меня зовут Женя.
– Я приготовила тебе ужин, молочка парного, оладушек. Серёжа предупредил, что ты сильно простудилась, а тебе важно быстрее поправиться. Ещё велел никого к тебе не пускать. Как ты себя чувствуешь?
– Почти нормально. А где я? И где Серёжа? – пролепетала я, ничего толком не понимая.
– Это летний домик для гостей. Здесь и живёт Сергей, когда приезжает к нам в гости или, как сейчас, со студентами. Показать тебе его, а заодно и туалетную комнату?
– Я как раз хотела вас об этом попросить.
– Тогда накинь халатик, и пойдём со мной. Халат висит в шкафу.
От увиденного я обалдела, да простит мне будущая профессия сие выражение крайнего удивления: шикарная гостиная-столовая с камином, ванная с джакузи, о существовании которой я только недавно прочитала в глянцевом журнале. Вот так Колобок! Министерский уровень…
Катерина Васильевна улыбнулась, видя мою реакцию:
– Не удивляйся, мой Миша был знаменитым на весь Советский Союз председателем колхоза. Он лауреат Государственной премии и Герой Социалистического Труда, а теперь просто директор агропромышленного комплекса. Ещё при пятилетках были миллионерами.
– Почему его не забрали в министерство? – смущённо спросила я, вспомнив, как обозвала его Колобком.
– Женя, иди умываться, а потом заходи на кухню ужинать, там и поговорим.
На кухне меня сразу заставили кушать и слушать, что я с удовольствием исполнила.
– Так вот, Женя. Мужа приглашали возглавить министерство, только поздно это сделали. Спохватились, когда все земли бурьяном заросли. Перестраивают всё, кроме сельского хозяйства. А он уже не тот: честно признался, что сил не хватит. Раньше по всему миру ездил, опыт перенимал, у себя принимал иностранные делегации, много книг написал. С началом перестройки долго бился о Кремлёвскую стену, пытаясь спасти сельское хозяйство, требуя принять правильные законы. Но плетью обуха не перешибёшь. После инфаркта успокоился, создал своё АООТ «Заря», на Госпремию закупил технику, построил молокозавод, птицеферму и крутится как белка в колесе. Вот со студентами связался. Столько хлопот, зато все уезжают довольные – в Москве столько не заработать. А он называет это молодёжной политикой. Уже многие просятся взять их на работу после института, и он возьмёт. Серёжку зовёт главным инженером работать – он головастый, в нашу породу. Но у племянника пока другая мечта. Я это к чему? Женя, уговори Серёжу остаться у нас. Вам здесь будет очень хорошо!
Я снова покраснела как рак. Неужели всё так очевидно?
– Катерина Васильевна, у вас ещё есть и сын, кому как не ему… – попыталась я увести разговор в сторону.
– Ты знаешь Костика, у него в голове только стихи и музыка. Добрая душа, в меня пошёл. А Серёжа прирождённый лидер и организатор. Ему Потапыч хоромы обещал выстроить, только бы остался, а тот даже не хочет, чтобы узнали о нашем близком родстве. Гордый, всего желает сам добиться и добьётся. Все гуляют по вечерам, а он учит свой английский. Слава Богу, ты появилась. Мы так рады!
– Катерина Васильевна, а девушки у него были? – спросила я, и моё сердце ёкнуло от желания больше узнать о жизни Серёжи.
– Ой, что я разболталась! Ты давай кушай.
– Катерина Васильевна, пожалуйста, расскажите.
– Я вижу, у вас всё серьёзно.
– Как вы догадались?
– Слепой бы не заметил. Он в последнее время сам не свой. Придёт ужинать и с Костей только о тебе и говорит. Сама-то любишь?
Я в очередной раз покрылась краской.
– Вижу, вижу, можешь не говорить. В такого как не влюбиться? Горюшка ему пришлось хлебнуть за свою недолгую жизнь. Отец, полковник ВДВ, был для него кумиром, поэтому он с малых лет мечтал стать курсантом военно-десантного училища. Отец уже воевал в Афганистане, и мать на коленях умоляла не делать этого. Но Сергея трудно было переубедить, перед его поступлением в училище у матери случился сердечный приступ. После выхода из больницы он привёз её к нам и остался рядом. Потапыч добился для него отсрочки от армии на год. Всё вроде наладилось.
