Нора Робертс - Незавершенные дела
— А обо мне ты не вспоминала?
Ванесса отвернулась и стала смотреть на поле. Конечно, его она часто вспоминала. Даже слишком часто.
— Я думала, ты мне напишешь. Но время шло… Сначала я была очень обижена. Я злилась на тебя и свою мать. Я долго не могла простить тебе, что ты не приехал тогда за мной. — Она улыбнулась, чтобы сгладить резкость своих слов.
Он чертыхнулся и сунул руки в карманы:
— Послушай, это дело глупое и прошлое, и я уже устал от обвинений.
— То есть?
— Можно подумать, я нарочно! Я тогда взял смокинг напрокат — в первый раз в жизни, купил даже бутоньерку — розовые и желтые розы! — Он чувствовал себя форменным идиотом из-за того, что вынужден объясняться. — Я не меньше, чем ты, хотел провести с тобой тот вечер.
— Тогда почему же я два часа просидела в своей комнате в новом платье, а ты так и не соизволил явиться?
Он сделал долгий выдох:
— Потому что меня арестовали.
— Что?
— Это была ошибка, — тщательно подбирая слова, проговорил он, — но когда все выяснилось, было уже поздно.
— Но за что?
— За изнасилование. — Видя ее изумление, он пожал плечами. — Мне было уже восемнадцать, а тебе только шестнадцать.
Прошло не менее минуты, прежде чем Ванесса вновь обрела дар речи.
— Что за глупости? Ведь мы ни разу…
— Вот именно. Ни разу.
— Брэди, не может быть! — Она схватилась за голову. — Если бы даже мы и дошли до такого, то об изнасиловании не могло быть и речи. Мы ведь любили друг друга!
— В том-то все и дело.
Она вдавила ладонь в желудок, пытаясь заглушить ненавистную боль.
— Какой кошмар! Что тебе, должно быть, пришлось пережить! Бедные твои родители… Боже, какой ужас… Но кому это понадобилось? Кто… — Она взглянула ему в лицо. — О нет… — Она со стоном отвернулась. — Неужели…
— Он был совершенно уверен, что мы уже спим вместе. И не сомневался, что я загублю твою жизнь. — «Что, возможно, было недалеко от истины», — подумал Брэди, глядя в поле.
— Он мог бы спросить меня… — прошептала Ванесса, содрогаясь. — Хотя бы раз в жизни мог бы поинтересоваться моим мнением. Это моя вина.
— Не говори глупостей.
— Нет, — тихо сказала Ванесса, — это я виновата, потому что я так и не смогла заставить его понять мои чувства. По отношению к тебе и вообще. — Она глубоко вздохнула. — Нет мне оправдания.
— Тебе не нужно оправдываться. — Он положил руки ей на плечи и привлек бы ее к себе, не будь она так напряжена и скована. — Ты ни в чем не виновата. Мы так и не объяснились — это правда, но оттого, что я потом несколько дней бесился и обижался, ну и ты, в свою очередь, тоже. А потом ты уехала.
Ванесса несколько раз сморгнула, боясь расплакаться. Она хорошо представляла, каков он был тогда — молодой, буйный, злой. И испуганный.
— Даже не знаю, что сказать. Ты, наверное, очень испугался.
— Было немного, — сознался Брэди. — Официального обвинения мне не предъявили, только задержали для допроса. Ты помнишь шерифа Гроди? Такой толстый, пузатый мужлан — любитель попугать клиентов. Об этом я уж потом догадался. Со мной он и потешился в свое удовольствие. Другой бы на его месте вел себя иначе. — Не было смысла рассказывать ей, как он сидел, дрожа от страха, в камере, пока шериф и Секстон совещались где-то по соседству. — В ту ночь произошло еще одно важное событие: меня поддержал отец. Ничего не выясняя, не задавая вопросов, он поручился за меня. Я даже не ожидал от него. Я считаю, это изменило мою жизнь.
— А мой отец, — с горечью сказала Ванесса, — отлично знал, что ты для меня значишь. Всю жизнь я подчинялась ему, и только тут я взбунтовалась. И он, конечно, не мог с этим смириться. Не знаю, могу ли я… — Не договорив, она сдавленно застонала от боли.
— Ван? — встревожился Брэди.
— Ничего страшного, это нервы. — Но вторая волна острой боли заставила ее согнуться пополам.
Подхватив ее на руки, Брэди помчался к дому.
— Не надо, отпусти.
— Дыши медленно, — приказал он.
Жжение в желудке нарастало.
— Только не устраивай сцен, — попросила Ванесса, хватая ртом воздух.
— Если у тебя то, что я подозреваю, я тебе такую сцену закачу — мало не покажется.
На кухне никого не было. Он бегом поднял ее на второй этаж и положил на кровать Джоани. «По крайней мере, она прекратила спорить», — промелькнуло у него в голове. Включив лампу, он увидел, что она побледнела и покрылась испариной.
— Попытайся расслабиться, Ван.
— Все в порядке. — Но жгучая боль не отпускала. — Это все нервы. Ну, может быть, небольшое несварение.
— Сейчас мы и выясним, что это. — Он сел на кровать рядом с ней. — Скажи, если будет больно. — Он очень осторожно нажал ладонью на низ живота. — Тебе удаляли аппендикс?
— Нет.
— Вообще делали какие-нибудь операции на брюшной полости?
— Нет.
Наблюдая за ее лицом, он продолжал пальпировать ее живот. Когда он нажал под грудиной, в ее глазах огнем сверкнула боль, опережая вскрик. Он убрал руку.
— Ван, когда у тебя начались боли?
Стыдясь того, что не сдержалась, она выкрикнула:
— Я не помню!
— А сейчас как ты себя чувствуешь?
— Нормально.
— Не лги мне.
Ему хотелось выругать ее на чем свет стоит, а заодно и себя — ведь он догадался о болезни с того самого мгновения, как увидел ее.
— Ты чувствуешь жжение в желудке?
Ей ничего не оставалось, как только признаться:
— Есть немного.
Ели они примерно час назад, так что по времени все совпадало.
— А раньше, после приема спиртного, у тебя такого не бывало?
— Я теперь совсем не пью.
— Из-за боли?
Она закрыла глаза. Почему он не уйдет и не оставит ее в покое?
— Наверное.
— У тебя бывают грызущие боли здесь, ниже грудины?
— Иногда.
— А в желудке?
— Больше щемит.
— Как будто от голода?
— Да, но потом проходит.
— Какие лекарства тебе прописали?
— Мне ничего не прописывали, я сама покупаю их в аптеке без рецепта. — «Нет, это уже слишком!» — мысленно возмутилась Ванесса. — Слушай, Брэди, ты заигрался в доктора. Ты делаешь из мухи слона. Я проглочу сейчас пару таблеток карбоната кальция, и все пройдет.
— Язву не лечат антацидами.
— Что за глупости? Нет у меня никакой язвы. Я никогда не болею.
— Слушай меня. — Он навис над ней, расставив руки на подушке по обе стороны ее головы. — Ты поедешь в больницу на обследование. Тебе необходимо сделать рентген и гастроскопию. И ты будешь делать то, что я тебе говорю.
— Я не поеду в больницу. — Ей стало страшно от одной мысли — слишком свежи были воспоминания о последних днях отца, проведенных в больнице. — И ты не мой врач.
