Мери Каммингс - Край земли у моря
По долгу службы Дел не мог не знать об этой связи — впрочем, о ней знали многие, исключая, конечно, миссис Меррик. Не было для него секретом и то, что по крайней мере, двое жителей поселка от случая к случаю употребляли кокаин, человек пять по выходным напивались, было также несколько мужей, которые порой давали волю рукам — и одна такая же жена. Увы, все эти мелкие грешки к вероятному теракту — единственному, что его волновало сейчас — не имели ни малейшего отношения.
Они с Карен прошлись среди гостей, поболтав с несколькими из них; полюбовались на то, как Меррик под общий смех и аплодисменты задувал свечки на именинном пироге — и, как полагается, съели по кусочку. К своему удивлению, Дел заметил в толпе Кэти и, без всякого удивления — Рики.
Потом он на минуту отошел поговорить с Мэрфи и, вернувшись, обнаружил Карен в не слишком приятной для него компании — она спорила о чем-то с Лори Дензел. Увидев Дела, Лори выпрямилась и спросила тоном прокурора:
— Мистер Бринк, вы что, так и собираетесь продержать свою жену всю жизнь прикованной к плите?
От подобного вопроса он слегка опешил. Лори продолжала не менее напористо:
— Ей надо учиться и становиться на ноги! В наше время женщина не должна целиком зависеть от мужа — это не девятнадцатый век!
— Я не хочу быть врачом! — вмешалась Карен.
Дел понял, что попал в гущу давнего спора, который возобновлялся довольно часто. То, что Карен надо учиться, он понимал и сам — но не хотел давить на нее, считая, что ей лучше самой придти к этой идее. Но, оказывается, Лори вообразила, что именно он стоит на пути Карен, не давая ей получить образование.
— Но у тебя есть к этому способности! Жалко будет, если ты через несколько лет поймешь, что время уже упущено! Мистер Бринк, может, вы все-таки вмешаетесь в эту проблему? Ведь она никаких аргументов слышать не хочет и довольна своим положением домашней рабыни — а могла бы стать прекрасным врачом!
Бросив взгляд на Карен, Дел понял, что она ничуть не сердится — очевидно, подобные разговоры велись уже не первый месяц и были ей привычны.
— Домашняя рабыня, принести тебе коктейль? — спросил он, кивая на стол в противоположном конце лужайки, уставленный бокалами.
— Лучше шампанское, если найдешь! — кивнула Карен и снова повернулась к Лори — в сотый раз слушать аргументы.
На столе шампанского не обнаружилось, но, спросив у одного из краснорубашечников, Дел выяснил, что в гостиной стоит официант и наливает всем желающим.
Он уже направлялся к крыльцу, когда заметил Кэти, которая целенаправленно продвигалась к нему, лавируя между гостями. Добравшись, она схватила его за рукав и, привстав на цыпочки, шепнула в самое ухо:
— Дел, давай отойдем. Нам надо поговорить.
— Я просил не называть меня по имени! — тихо огрызнулся он. — Что случилось?
Кэти заливисто и громко засмеялась, словно он сказал что-то очень забавное, и потянула его за рукав в сторону, туда, где было поменьше людей.
— Ну забы-ыла, — еле слышно мурлыкнула она.
— Для сотрудника ЦРУ ты что-то подозрительно забывчива. И как ты только с работой справляешься? — съязвил Дел.
— Тише!
— Давай быстрее, что тебе надо?
Оказывается, ей хотелось только уведомить его, что завтра прибудут полевые агенты Кросс и Паркер, а еще через десять дней — жена Паркера с собакой. Она специально заходила вечером на работу, чтобы провести очередной сеанс связи, но больше ничего нового не передали.
Ничего сверхсрочного в этом сообщении не было, но, чтобы выслушать Кэти, ему потребовалось довольно много времени — она была чересчур многословна, часто сбивалась с мысли, а стоило кому-то пройти мимо, тут же замолкала с многозначительным видом. Наконец Делу это надоело и он спросил:
— Ты что, выпила?
— Три... нет, четыре коктейля! Ну и что? — рассмеялась она все тем же крайне неприятным заливистым смехом.
— А то, что завтра поговорим. Извини!
Высвободив рукав из ее цепких пальцев, Дел шагнул к крыльцу и через минуту уже пробирался между гостями, пытаясь не расплескать пузырящееся шампанское.
Карен на месте не оказалось. Он огляделся — поблизости ее нигде не было видно. Лори стояла все там же, но разговаривала уже с миссис Меррик, которая выспрашивала у нее, в чем преимущество ананасной диеты перед грейпфрутовой — это было слышно шагов за десять.
— Простите, вы не видели Карен? — спросил он, подойдя к ним.
— Нет, — отрезала Лори.
Миссис Меррик оказалась более любезной и словоохотливой.
— Я видела, как она пошла куда-то за дом — несколько минут назад, когда вы еще разговаривали с вашей очаровательной секретаршей (Дел мысленно чертыхнулся), и с тех пор больше не показывалась.
Карен стояла на заднем крыльце, опершись локтями о перила и наклонившись вперед. Ей было тоскливо и одиноко. Конечно, нет ничего особенного в том, что Дел остановился поговорить с кем-то из гостей... тем более со своей секретаршей — и все-таки на душе почему-то было очень погано...
Шаги за спиной, рука, скользнувшая по плечу... Ей не надо было оборачиваться, чтобы понять, что это не та рука, которая ей нужна. С этим типом церемониться было ни к чему, и Карен, не поворачивая головы, бросила:
— Отвали, придурок. Тебя тут не хватало.
— О-о, моя кисонька злится! Ай-ай, как нехорошо! — Рики ничуть не обиделся — напротив, с довольным видом уселся на перилах.
— Отвязни!
— Ну-у, я же не твой престарелый муж, чтобы оставить такую очаровательную девушку одну! Разве я могу упустить свой шанс?
— Отвали, говорю — чего приперся?!
— А может, я как раз помочь пришел? Не могу оставить женщину в беде!
— В какой еще беде?
— Неужели ты не хочешь отомстить мужу за такое небрежение? Я с удовольствием помогу — и поверь, это будет сла-адкая месть.
Карен выпрямилась, собираясь уйти. Она надеялась, что Дел найдет ее — но он все не шел, а стоять тут и терпеть выходки Рики было противно.
Но стоило ей шагнуть к двери, как он вскочил с перил и загородил ей дорогу.
— Что, хочешь чистенькой остаться? Твой муженек налево вовсю бегает, а ты тут целку наивную из себя разыгрываешь?
— Дай мне пройти! Хватит глупостей!
— Ну почему же глупостей... Каждый день, под вечер, он со своей новой секретаршей в кабинете запирается — интересно, зачем?
Она хотела заткнуть уши, не слушать — потому что это неправда, это не может быть правдой, не может! — но насмешливый бархатистый голос не умолкал:
— Я бы, конечно, такую милочку, как ты, на эту старую швабру не променял — но ему, наверное, виднее... Смотри-ка, даже сегодня — тебя побоку и с ней в кустах обжимается! И как у него прыти еще хватает?
