Сандра Браун - Любовь взаймы
— Пока, слава богу, ничего не случилось. — Он наклонил голову и поцеловал ее в плечо.
— Думаю, Лори не пережила бы потерю еще одного внука. Лучше было не рассказывать ей, что я жду ребенка, пока не прошли первые, опасные месяцы.
— Но теперь ты уже на шестом, и доктор не ожидает каких-либо осложнений. — Он поймал ее взгляд в зеркале и улыбнулся, в то время как его рука обследовала нижнюю часть ее тела. — Я хочу объявить миру, что собираюсь стать отцом.
— Подумай вот о чем, Лаки, — сказала она, и ее улыбка постепенно исчезла. — Теперь, когда Чейз дома, нам, возможно, следует отложить это объявление еще на некоторое время.
— Хм. — Он сдвинул брови. — Я понимаю, что ты имеешь в виду. Ему будет нелегко узнать, что у нас будет первый продолжатель рода Тайлеров.
Взяв его за руку, Девон поцеловала ладонь.
— Ты знаешь, как я хочу нашего ребенка. Но мое счастье меркнет каждый раз, как я думаю о ребенке, погибшем вместе с Таней.
— Не думай об этом, — прошептал Лаки.
Он поднял ее, повернул к себе лицом и, целуя, снял пеньюар. Переступив через плавки, притянул ее к себе, дав почувствовать силу своей эрекции. Ее вздох коснулся его губ, и она предложила не терять больше времени и отнести ее в постель.
Они вместе опустились на кровать. Он раскрыл ее бедра и поцеловал туда, ощущая вкус влаги на кончике языка. Затем поцелуями покрыл ее тело снизу вверх, задерживаясь на небольшом холмике живота, слегка втягивая в рот кончики ее грудей, потемневшие и разбухшие во время беременности. Наконец он достиг ее жаркого рта, погрузил язык в его глубину и одновременно вонзил в нее свой член.
Супружество не заглушило их физическую тягу друг к другу. Страсть была даже более пылкой, чем раньше. Несколько минут они оба лежали, обессиленные и удовлетворенные.
Прижав ее к себе, Лаки нежно гладил ту часть ее тела, где, как в гнездышке, лежал его ребенок. Он прошептал:
— Зная о том, что он потерял, как могу я винить Чейза за то, что он делает или не делает?
— Ты и не можешь, — ответила она, похлопывая его руку. — Ты можешь только быть терпеливым, пока он не излечит боль своего сердца.
— Если это возможно. — Его слова звучали не слишком оптимистично.
Девон шевельнулась и произнесла с тем упрямством в голосе, которое он так любил в ней:
— О, я должна верить, что возможно.
Чейз наконец обрел дар речи. Его изумленный взгляд не отрывался от лица хозяйки.
— Что?
— Ты хочешь, чтобы я повторила? — спросила Марси. — Хорошо. Я сказала, что ты можешь спасти свое дело и сохранить его семейным, если женишься на мне. Потому что тогда все, что у меня есть, будет твоим. Он положил недоеденное печенье на тарелку, стряхнул с пальцев крошки и встал. Быстро взял пальто, натянул его и зашагал к выходу.
— Ты не считаешь, что предложение заслуживает некоторого обсуждения? — спросила Марси, идя за ним.
— Нет.
Она догнала его прежде, чем он открыл входную дверь, загородив ее своим стройным телом.
— Чейз, пожалуйста! Если у меня хватило смелости сделать это предложение, то самое малое, что ты мог бы сделать, это проявить достаточную смелость, чтобы поговорить о нем.
— Зачем терять попусту твое и мое время?
— Мне не кажется, что обсуждение моего будущего — это напрасная трата времени.
Он хлопнул парой замшевых перчаток по ладони, пытаясь понять, как убраться отсюда, не оскорбив ее чувств.
— Марси, я не знаю, что заставило тебя произнести такую невероятную вещь. Не могу себе представить, что у тебя на уме. Мне бы хотелось думать, что ты шутишь.
— Это не шутка. Это серьезно.
— Тогда ты не оставляешь мне иного выхода, как ответить: спасибо, нет.
— Даже не обсудив?
— Нечего обсуждать. Эта идея не заслуживает никакого обсуждения.
— Не согласна. Я не предлагаю первому попавшемуся мужчине жениться на мне, подчиняясь минутной прихоти. Если бы я не считала эту идею осуществимой, я бы и не заикнулась о ней.
— Эта идея неосуществима.
— Почему?
— Черт побери, — пробормотал он в отчаянии. — Ты вынуждаешь меня быть недобрым.
— Если у тебя есть возражения, не бойся оскорбить мои чувства. Вчера я сказала тебе, что хорошо защищена от оскорблений. Они просто отскакивают от меня.
— Ладно, — сказал он, переминаясь с ноги на ногу, но не отрывая от нее взгляда. — Я буду откровенен. Я не хочу снова жениться. Никогда.
— Почему?
— Потому, что у меня уже была жена. У меня был ребенок. Я потерял их. Никто не может занять место Тани. И помимо всего этого, я не люблю тебя.
— Я не могу даже надеяться занять Танино место, во всяком случае, я бы этого и не хотела. Мы совершенно разные люди. Я никогда и не воображала, что ты меня любишь, Чейз. Люди женятся по самым разным причинам, думаю, любовь среди них — на последнем месте…
Он уставился на нее, пораженный.
— Какого же черта ты этого хочешь? Зная, что я тебя не люблю, что я все еще люблю свою жену, почему ты делаешь мне такое предложение?
— Потому, что ты за последние два дня множество раз напомнил мне, что я — старая дева. Даже в наше время и в наш век, независимо от того, насколько прогрессивно мы мыслим, если ты не замужем, ты — белая ворона. Люди идут по жизни парами. Это все еще мир пар. Я устала от одиночества.
— Твое объяснение неубедительно, Марси. Ты мне рассказала вчера, что почти вышла замуж, но в последнюю минуту передумала, потому что не любила парня.
— Это правда. Но это случилось несколько лет назад. Мне еще не было тридцати.
— Поэтому?
— А сейчас мне тридцать пять. Тридцатипятилетняя одиночка, если она разведенная или вдова, не такая уж редкость. Даже тридцатипятилетний холостяк не привлекает особого внимания. Но женщина, все еще незамужняя в тридцать пять лет, — старая дева, особенно если она живет одна и редко бывает на людях… — Она опустила глаза и мягко добавила: — Особенно если она зовется Гусенок Джонс…
Чейз пробормотал про себя ругательство. Он пожалел, что когда-то прозвал ее так. Теперь он мог возразить, что прозвище больше не подходит ей, но она подумает, будто он просто жалеет ее.
— Знаю, что я — не сногсшибательная красавица, Чейз. Моя фигура — тоже не предел мечтаний. Но я могу дать тебе то, в чем ты нуждаешься больше всего.
— Деньги? — уколол он.
— Дружеское общение.
— Заведи собаку.
— У меня на них аллергия. Кроме того, мы говорим о том, что необходимо тебе, а не мне, — сказала она. — Мы ведь друзья, не так ли? Мы всегда ладили. Мне кажется, из нас получится хорошая команда.
— Если ты хочешь быть членом команды, вступи в лигу любителей боулинга.
Его сарказм не обескуражил Марси.
