Дебби Макомбер - Улица роз
— Привет, Джон! — воскликнула Терри так, будто ждала этой встречи всю жизнь.
Волшебник, внимание к которому тотчас же испарилось, куда-то исчез.
— Приятно познакомиться с вами, Терри, — сказал Джон.
— Я слышала, вы работаете поваром.
Терри подошла к нему ближе, и Мэрилин заметила, что подруга уже достаточно выпила. Мэрилин прикусила губу, понимая, что лучше бы им поговорить в другое время.
— Я тоже имею кое-какой кулинарный опыт. Не хотите приготовить что-нибудь вместе?
— Это может оказаться интересным. — Джон сделал еще один глоток пива.
Мэрилин видела, что он изо всех сил пытается скрыть улыбку.
— Мэрилин сказала, что вы еще и отличный фотограф.
— Стараюсь понемногу.
— На самом деле Джон блестящий фотограф, — поторопилась объяснить Мэрилин.
Пытаясь не привлекать к себе внимания, Мэрилин отошла в сторону. Вскоре к ней присоединился Джон.
— Значит, Терри — именно та женщина, с которой вы хотели свести меня? — поинтересовался он.
— Вы когда-нибудь делали то, о чем потом сожалели? — спросила Мэрилин. — Похоже, это одна из таких ситуаций.
Джон кивнул, но не ответил, и они молчали несколько минут.
Кто-то положил горстку четвертаков в музыкальный аппарат, и зазвучала музыка. Несколько пар сформировали импровизированный танцпол. И Джон сделал широкий жест рукой:
— Потанцуем?
Джон, не дав возможности возразить, нежно привлек ее к себе. Рядом с ней он казался сильным и крепким, но Мэрилин возмутилась:
— Не думаю, что мы должны…
Она не хотела, чтобы Джон обнимал ее, чтобы их отношения приобрели какой-либо другой оттенок, кроме профессионального. Но в то же время Мэрилин осознала, что нарушила свое правило — позвонила и пригласила сюда. Ее влекло к Джону Бауману.
— Расслабься, — неожиданно прошептал Джон интимным тоном.
— Я не могу.
— Почему?
— Это долгая история, Джон, — вздохнула Мэрилин, понимая, что больше нет смысла придерживаться официального обращения.
— Один танец, — сказал он. — Хорошо? Прими это как наказание за то, что пыталась свести меня со своей подругой.
— Хорошо, — согласилась она неохотно.
Мэрилин пыталась сохранять расстояние, но в объятиях Джона этого было сложно добиться — он все теснее прижимал ее к себе. Песня была медленной и классической — «Забота», — и она не могла противиться ее магическому влиянию. Если бы Джон не был таким нежным и внимательным, ей было бы куда проще сохранять дистанцию. И она стала расслабляться в его объятиях.
— Лучше, куда лучше, — прошептал Джон, ведя ее по танцполу.
Он поглаживал ее спину, и пульс ее частил как сумасшедший. Музыка стихла задолго до того, как Мэрилин остановилась.
— Ведь было не так плохо, верно? — спросил Джон. Мэрилин посмотрела на него, не осознавая, что ее глаза во время танца были закрыты.
— Нет.
Ощущение было пугающее и замечательное одновременно. И когда зазвучала новая песня, не успел Джон попросить, как Мэрилин обвила руками его шею и качнулась к нему.
Джон ничего не сказал, но она почувствовала его улыбку. И к собственному удивлению, заулыбалась сама.
Они танцевали под одну песню за другой. Танцевали молча, но общение между ними, несомненно, имело место. То, как тесно Джон прижимал ее к себе, говорило о том, что он очень заинтересован в Мэрилин. И то, как она отвечала на его прикосновение, подсказало Джону, что она считает его работу блестящей. И это интриговало Джона — как художника и как мужчину.
Мэрилин чувствовала, что у Джона есть секреты. И у нее они были. Секреты, которые оставались с давних пор се брака. Никто ничего не знал, даже ее мать. Даже сестра. Никто. Вероятно, именно недосказанность притягивала их друг к другу, но это могло быть опасно.
Вечеринка закончилась, и Джон предложил проводить Мэрилин до машины. Она согласилась. Зная, что мест па парковке будет недостаточно, она оставила машину за галереей. Там было темно и пустынно, и Мэрилин почувствовала благодарность, что Джон предложил проводить ее.
— Я хорошо провел время, — сказал он, когда они вышли на аллею.
— Я тоже.
Темнота поглотила их всего в двух футах от улицы.
— Я прощаю тебя за то, что бросила меня на свою подругу.
Лицо Мэрилин вспыхнуло. Как хорошо, что на улице темно и Джон не может как следует ее рассмотреть.
— Ты неправильно понял.
— Что ж, если ты так говоришь… — засмеялся Джон. Когда Мэрилин стала копаться в сумочке, пытаясь найти ключи, Джон остановил ее.
— Все эти годы я хотел лучше узнать тебя, — проговорил он тихим голосом.
Мэрилин не смогла бы произнести ни слова, даже если бы от ее ответа и зависела судьба целого мира. Она вообразила, как сухо благодарит его, разворачивается и открывает машину. Вместо этого она стояла, словно приросла к месту, и смотрела на Джона. А он собирался поцеловать ее. Этого не может произойти, она не позволит ему. И, несмотря на возражения, которые переполняли ее, Мэрилин поняла, что медленно приближается к Джону и слегка прикрывает глаза.
Когда их губы встретились, Джон обхватил ее и приподнимал до тех пор, пока она не поднялась на цыпочки. Его губы были голодными, настойчивыми и соблазняющими. Мэрилин пробовала на вкус его страсть, а его язык исследовал ее снова и снова, пока, наконец, Мэрилин не подумала, что упадет в обморок.
Ни один мужчина, даже муж, не целовал ее так основательно, так пылко. Когда Джон прервал поцелуй, Мэрилин задыхалась и не могла говорить. Если бы Джон выпустил ее из объятий, Мэрилин упала бы на землю.
— О нет. — Только эти слова слетели с ее губ, когда она смогла заговорить.
— Нет? — переспросил Джон.
— О… нет.
— Мое самолюбие задето. Ты не могла бы придумать что-то другое?
— Джон. — Мэрилин замолчала на мгновение, пытаясь собраться с мыслями. — Это было…
— Чертовски хорошо, если спросишь меня.
— Да… так и есть. — Мэрилин не могла объяснить ему, почему это было ошибкой.
— Я весь вечер хотел сделать это, — проговорил Джон удовлетворенным тоном.
Мэрилин оперлась о свою машину, уронив руки. Все еще было трудно дышать, и ей казалось, что она вот-вот расплачется.
— Думаю, нам надо поговорить.
— Мы поговорим, — пообещал Джон, вновь целуя ее.
Мэрилин едва ли ожидала подобного, его прикосновения опустошали ее, заставляли ощущать потрясение и удовольствие.
— Скоро, — проговорил Джон, отрывая от нее губы. — Хорошо?
— Хорошо, — согласилась Мэрилин, хотя и не могла вспомнить, что должно произойти скоро.
Забравшись в машину, Мэрилин положила руки на руль. Она так сильно дрожала, что не могла вставить ключ в замок зажигания. Что она наделала? На что она обрекла их обоих?
