Рэйчел Гибсон - Смотрите, Джейн забивает!
На льду «Чинуки» ведут скоростную, бесстрашную игру, раздражая противника мастерством и грубой силой.
В раздевалке, похоже, им нравится раздражать журналистов, снимая перед ними свои штаны. И мне знаком по крайней мере один репортер, который был бы не прочь наслать на них все кары небесные.
Вновь склонившись к компьютеру, Джейн удалила последний абзац. Прошло всего шесть дней, напомнила она себе. Хоккеисты были людьми мнительными и суеверными. Они чувствовали, что их насильно заставляют принять ее, и были правы. Теперь для них пришло время привыкнуть к ее присутствию, чтобы она все-таки могла делать свою работу.
Джейн взглянула на игроков, похрапывающих в самолете. Как же ей завоевать их доверие и уважение, если они с ней не разговаривают? Как разрубить этот гордиев узел, чтобы ее работа и жизнь стали легче?
На этот вопрос ответ дал Дарби Хоуг. Вечером, когда они прибыли в Сан-Хосе, он позвонил Джейн в номер и сообщил, что часть игроков решила отправиться в бар в центре города.
- Почему бы и вам не пойти? – предложил он.
- С вами?
- Ну да. И, может быть, надеть что-нибудь более девчачье, чтобы игроки могли забыть, что вы журналистка.
Джейн не взяла в поездку ничего девчачьего, и даже если бы у неё и было нечто подобное, она не хотела, чтобы игроки считали ее изнеженной дамочкой. Ей нужно было, чтобы они знали, что она уважает их и их личную жизнь, но в то же время и они должны были уважать ее также, как любого другого профессионального журналиста.
– Дайте мне пятнадцать минут, и встретимся в холле отеля, - сказала она, решив, что проведение совместного досуга с игроками скорее пойдет ей на пользу, чем во вред.
Джейн надела шерстяные брюки-стрейч, отделанные спереди двумя рядами пуговиц на морской манер, свитер-двойку из мериносовой шерсти и ботинки. Все черное. Ей нравился черный.
Она зашла в ванную и собрала волосы на затылке. Джейн не любила, когда они падали ей на лицо, и ей не хотелось, чтобы Люк вообразил, будто его мнение имеет для неё значение. Она взглянула в зеркало и опустила руку. Волосы упали на плечи тяжелыми тёмными блестящими волнами.
Люк проводил её до номера. Он подумал, что она больна или пьяна, и проводил ее, чтобы удостовериться, что она благополучно добралась до своей комнаты. Этот неожиданно добрый поступок с его стороны тронул её больше, чем ей того бы хотелось. Особенно потому, что он пошел с ней вместо того, чтобы развлекаться в стрип-баре. Или вешать ей лапшу на уши. Этот ничего не значащий поступок запал в душу и согрел сердце, не важно, хотела Джейн быть согретой или нет. А она не хотела.
Даже будь она настолько глупа, чтобы влюбиться в такого мужчину, как Люк, со всеми вытекающими отсюда эмоциональными и профессиональными осложнениями, сам Счастливчик никогда бы не влюбился в женщину, подобную ей. И не потому, что Джейн считала себя недостаточно привлекательной или интересной. Она так не считала. Просто была реалисткой. У Кена была его Барби. Брэд женился на Дженнифер, а Мик встречался с супермоделями. Такова жизнь. Настоящая жизнь. А Джейн никогда не замечала за собой склонности к душевному мазохизму. И у неё не было ни малейшего желания быть отброшенной в сторону, стоило только любовной связи изжить себя. Она всегда предпочитала уходить первой. Это причиняло меньше боли. Может, Каролина была права? Поразмышляв об этом с минуту, Джейн покачала головой. Каролина слишком увлекалась доктором Филом.
Джейн снова взяла щетку и забрала волосы назад, накрасила губы «Чап стик», схватила сумочку и спустилась в холл к ожидающему её Хоугу. Увидев его, она едва удержалась, чтобы не убежать. Джейн знала, что и сама не является богиней моды, но и не пыталась стать таковой. С другой стороны, Дарби не был богом моды, но явно всеми силами стремился попасть на модный Олимп. Вот только результат был плачевен.
Этим вечером на Дарби были черные кожаные штаны и шелковая рубашка с рисунком из ярко-красных языков пламени и пурпурных черепов. Кожаные штаны на любом мужчине, за исключением Ленни Кравица, казались огромной ошибкой, но Джейн сомневалась, что даже Ленни мог бы добиться успеха в такой рубашке. Глядя на Хоуга, мисс Джейн Олкотт начала понимать, почему у «Чинуков» существовали определенные сомнения насчет сексуальной ориентации Дарби.
Они взяли такси от отеля до «Кореша» - небольшого бара, расположенного на выезде из центральной части города. Солнце только что уступило место ночи и ветру, принесшему мелкий дождик и пыль. Когда они с Дарби выходили из такси, ночной прохладный бриз коснулся щек Джейн. Обшарпанная надпись над входом гласила: «Только у нас лучшие ребрышки». Джейн чуть не споткнулась на неровном тротуаре и удивилась, почему «Чинуки» выбрали такую забегаловку.
Внутри бара по углам висело несколько телевизоров, а на стене за барной стойкой мигала огнями красно-синяя реклама пива «Будвайзер». Рождественская гирлянда до сих пор обвивала раму зеркала. Воздух был пропитан сигаретным дымом, винными парами, соусом барбекю и ароматами жареного мяса. Если бы Джейн заранее не поужинала, то её желудок заурчал бы.
Она понимала, что, явившись сюда на пару с Дарби, рисковала еще больше подогреть слухи насчет того, что они с ним были любовниками, но также полагала, что помешать этому не в её силах. И мучилась вопросом, что хуже: прослыть любовницей парня, одевавшегося точно сутенер, или очередной «игрушкой» Вирджила Даффи, по возрасту годившегося ей в дедушки.
Пинбольные автоматы гудели и вспыхивали огнями, и Джейн узнала двоих хоккеистов, игравших в настольный хоккей в углу. Человек пять «чинуков» сидели у барной стойки и следили за тем, как «Нью-Йорк Рейнджерс» сражаются с «Нью-Джерси Девилз». Еще шестеро устроились за столом: с пивными кружками, пустыми салатницами и кучей обглоданных ребрышек подходящего для Фреда Флинстоуна размера.
- Привет, парни! - окликнул игроков Дарби. Заслышав его голос, все повернулись к Джейн с Хоугом. Хоккеисты выглядели как пещерные люди, объевшиеся мамонтом: все сытые, довольные и вялые. Но они, казалось, были не очень рады Дарби. И еще меньше рады ей.
- Нам с Джейн захотелось выпить пива, - продолжил Дарби, будто ничего не заметив, затем выдвинул стул для Джейн, и та села рядом с Брюсом Фишем, напротив новичка с блондинистым ирокезом. Менеджер команды уселся во главе стола, по левую сторону от Джейн. Каким-то образом красные языки пламени и пурпурные черепа на рубашке Хоуга в тусклом свете стали выглядеть более мирно.
Подошедшая официантка в обтягивающей футболке с логотипом «Кореша» положила на стол две бумажные салфетки и спросила у Дарби, что тот будет заказывать. Стоило ему произнести слово «Корона», как с него тут же стребовали удостоверение личности. Вытаскивая водительские права, он хмурил рыжие брови.
