Елена Усачева - Не время для шуток
– Наверное, – неуверенно кивнула Смолова и перестала дрожать. – А где мы будем всех искать?
– Я знаю одно место, откуда мы точно сфоткаем двоих, а то и троих! – приободрила свою новую подругу Маканина. – Да ладно, не дрейфь! После этого мы звездами станем! Это ж какое дело хорошее! А начнем мы с Рязанкиной. Она скоро появится.
– Где? – Аня еще крепче прижала к груди фотоаппарат.
– Пойдем, пойдем! – подбодрила ее Олеся. – Со мной можно ничего не бояться. Это будет покруче, чем белочек в парке снимать!
Вчера Маканина зареклась не подходить близко к дому Галкина. Сегодня об этом зароке можно было забыть.
Серега ждал их на балконе.
– Девчонки! – завопил он на весь двор, как только они показались из-за угла. Олеся втянула голову в плечи. Еще не хватало, чтобы на этот трубный зов прибежала Рязанкина!
– Мы идем к нему? – округлила глаза Аня.
– Не к нему, а на его балкон! – Маканина твердой рукой пресекла попытку Смоловой улизнуть, крепко взяв ее за локоть. – Не бойся, он не кусается. Наоборот, тортом нас угостит. Ты же не боишься грызунов? – Аня помотала головой. – Ну вот, а у них живут сразу два грызуна, один в аквариуме сидит, другой по квартире бегает. – Под вторым она имела в виду Галкина-младшего.
Дверь квартиры была призывно распахнута, даже велосипед из прихожей убрали. Что же, к приходу гостей здесь подготовились.
– Дашь Ане своего хомяка пофоткать? – с порога перешла к делу Олеся. – А потом мы у тебя на балконе немного посидим, птичек поснимаем.
– Каких птичек? – казалось, что от мысленного напряжения в лохматых Серегиных волосах сейчас пробежит искра. – Голубей, что ли?
– Что ли!
Олеся уже привычной дорогой сразу повела Аню в кухню. Здесь и правда стояли три большие пол-литровые чашки, помятые остатки торта бесформенными кучками лежали в блюдцах. Хм, у них и блюдца есть? Вот это новость! А чайные ложечки?
Чайных ложечек не оказалось. На столе нашлись только вилки.
Шиншилла (а это была именно она, об этом девочкам поведал вынырнувший из глубины квартиры Василий) вылезла посмотреть на это чудо – убранный стол и чистые чашки.
Увидев зверька, Аня забыла о своей застенчивости, заахала и достала из сумки фотоаппарат. Галкин с уважением посмотрел на тяжелую технику в ее тонких руках. Фотоаппарат оказался большим (и как Маканина раньше этого не замечала?), с сильно выдающимся вперед массивным черным объективом, тяжелым корпусом и торчащей вверх вспышкой. Да, этот фотик был не чета мыльницам, которыми пользовались ребята. Снимки должны получиться о-го-го какие!
Загипнотизированный ярким блеском вспышки, зверек застыл, а вместе с ним – его хозяин, открыв от изумления рот. Серега к чудесам техники остался равнодушен. Он вяло шлепал чайным пакетиком в чашке.
– Ну, как ты? – хмуро спросил он, не поднимая глаз от стола.
– За-ме-ча-тель-но! – по слогам произнесла Олеся, стараясь на Галкина не смотреть. – А где твоя мама? – только сейчас она заметила, что в кухне они все еще одни.
– Ушла с Танюхой пальто покупать, – говорить об этом Сереге не хотелось. – Че вы тут снимать-то собрались?
Маканина закусила губу.
Как бы ему об этом получше сказать? Галкин, конечно, тормоз, но не дурак, его сказкой о стенгазете не обманешь.
Олеся молчала. Серега хмуро смотрел на нее. Щелкал фотоаппарат. Зверьку, наконец, надоело позировать, и он залез в груду опилок.
– Ты, это… – Галкин откашлялся и таким же хмурым взглядом посмотрел в окно. – Если что, скажи, я за тебя любому морду начищу. Обижать никому не дам!
От неожиданности этого заявления Маканина отвела взгляд и встретилась с удивленными глазами Смоловой. Наверное, она была единственным человеком в классе, кто не знал всю эту историю с вечеринкой и Лизиными наговорами. Аня смущенно потупилась и стала нажимать разные кнопки на фотоаппарате.
– Спасибо, конечно, – заторопилась Маканина, понимая, что этот разговор может далеко зайти. – Но пока ничего не надо. Я, если что, и сама справлюсь. Смолова, шевелись, а то всех птичек пропустим.
Аня оторвалась от небольшого экранчика, на котором мелькали отснятые кадры, и непонимающе посмотрела на одноклассников.
– Стенгазета! – придушенным шепотом произнесла Олеся и сделала такие страшные глаза, что Смолова сразу все вспомнила и вскочила.
– А еще придешь? – маленький Васька с завистью смотрел на фотоаппарат в Аниных руках. – Надо Васе фотографии показать. – И он кивнул в сторону шиншиллы.
– Ты его своим именем назвал? – решила уточнить Олеся. Выходит, она оказалась права, в доме Галкина два грызуна и оба – Васи. Один спиногрыз, другой – орехогрыз.
– Шевелись! – потянула она Смолову за собой, иначе Аня так бы и наблюдала за перемещением зверька по аквариуму. Видимо, общение с Васями доставляло ей небывалое удовольствие.
Комнат в квартире Галкина оказалось две, одна из них проходная. Они протиснулись по узкому проходу, по заваленной книгами дорожке между пианино и шкафом, делившим комнату на две части, потом перелезли через оказавшиеся на дороге два стула («Это Танюха свою комнату баррикадирует»), в темноте, на ощупь прошли по узкой тропинке между двумя кроватями и добрались до балкона.
Здесь было, на удивление, просторно, стояло сломанное кресло, под ним валялась кучка пивных бутылок. Рядом с балконом росла береза. Листья на ней уже облетели, поэтому двор она не загораживала. Наоборот, сквозь ее тонкие ветви все было хорошо видно. Олеся послала Галкина за пледом – через минуту пребывания на улице Смолова снова начала дрожать, а сидеть им, может быть, придется долго. Серега ушел и пропал, так что Маканина смогла спокойно объяснить, чего она хочет.
– В доме напротив живет Рязанкина. К ней непременно сегодня придет Васильев. Вот мы их вдвоем и заснимем.
– А других мы где будем искать? – без всякого воодушевления спросила Аня и шмыгнула носом.
– Все, кто нужен, будут здесь. – Олеся постаралась вложить в свой голос как можно больше уверенности. Но она и сама уже не знала, как распутаться с Аней. Ведь потом надо будет как-то эти снимки забрать, напечатать и успеть сегодня же подкинуть в почтовый ящик Курбаленко.
Ничего толкового в голову не приходило, поэтому Маканина уставилась во двор.
Сначала пробежали две девочки с собаками, мамаша с коляской прошла в сторону парка, высокий худой пацан минут десять простоял под окнами, глядя куда-то вверх, а потом покачал головой и ушел, печально ссутулившись. С верхних этажей упала бутылка. Она громко хлопнулась об асфальт, спугнув стаю ворон. На рассыпавшиеся осколки тут же слетелись голуби, и Олеся мысленно хихикнула, потому что Аня действительно стала их фотографировать. Но вот голуби взвились вверх, метнулись туда-сюда по двору и уселись на козырьке подъезда, с любопытством глядя вниз, на появившегося человека. А человек прошел мимо подъезда, пролез под деревьями, откуда через секунду раздался звонкий свист. Голуби шарахнулись в разные стороны, задевая друг друга крыльями. Свист повторился. Очумевшие от страха птицы забились в воздухе и бросились в разные стороны. Наверху хлопнуло окно, и Олеся в какой раз удивилась фантастическому несоответствию – стильная манерная Ксюша позволяла вызывать себя на улицу свистом! Кому в школе расскажешь – не поверят.
