Чайка София - Двойной обман или второй шанс
Потеря?!
Почему этот дорогой для неё человек думает, что она потеряла их ребёнка?
Было ли случившееся чьим-то злым умыслом или роковой ошибкой? Возможно, она что-то неправильно поняла? Так или иначе, в тот день в больнице она написала отчаянную и несправедливую записку, подозревая Зорина в том, что он отказался от неё и от своего ребёнка. В результате Алек много лет оставался в заблуждении относительно их судьбы.
Зачем только она приехала в этот город?! Сидела бы в своём Чернигове и не подозревала о чудовищной ошибке!
Но это была малодушная и недостойная мысль, возникшая в минуту слабости. А милый, заботливый, любимый до сих пор Алек мог так и не узнать, что на свете живёт ещё одна его частичка.
В эту минуту Лену охватило тяжёлое, подкашивающее чувство вины. Из-за своей матери Лёша лишился возможности видеться и разговаривать с отцом, учиться у него тому, что может дать только мужчина. Как бы не сложились обстоятельства, она должна была перешагнуть через гордыню и сообщить Зорину о рождении малыша. Даже если бы им не суждено было быть вместе, Алек никогда бы не отказался от сына, как не отказался жениться на чужой женщине, как только узнал о беременности его ребёнком.
Зорин никогда не обманывал и всегда брал ответственность на себя. Он так трогательно за ней ухаживал и искренне заботился, что существовало единственное разумное объяснение импульсивному поступку Елены. Видимо, в тот день у неё помутился рассудок из-за угрозы потери желанного существа.
Боль сдавила истерзанное женское сердце железным кулаком, не давая дышать и говорить. И только осознание того, как больно было Алеку много лет тому назад, когда он был заочно осуждён ею, заставило Елену открыть глаза.
Зорин стоял перед ней на коленях и целовал холодные пальцы, стараясь согреть их своим дыханием. Лена подняла дрожащую руку и ласково коснулась его гладко выбритой щеки и упрямого подбородка, повторила линию обеспокоено сдвинутых бровей, заглянула во встревоженные зелёные глаза, заботливо поправила прядь мягких тёмных волос.
Сколько лет потеряно из-за упрямства и недоверия! Её недоверия...
- Слава богу! Никогда больше не пугай меня так, - Алек облегчённо вздохнул.
- Всё нормально.
- Как же, нормально. Да ты лица своего не видела. Это моя вина. Скажи, что ты меня простила.
- Я не осуждаю тебя.
- Мне лучше знать. Только по моей вине любимая девочка страдала на больничной койке, в одиночку переживая горе, которое мы должны были разделить на двоих. Я, как последний идиот, слушал посторонних людей и мучился неизвестностью в коридоре. Надо было плюнуть на запрет и войти в эту злосчастную комнату. На худой конец, влезть в неё через окно. Мне так хотелось быть рядом.
Слезы катились по ее щекам. Она чувствовала себя такой несчастной и счастливой одновременно. А ещё ужасно виноватой. Ну, как теперь ей рассказать Алеку о сыне? Ни одна причина её молчания не выглядела достаточно веской, чтобы оправдаться. Да он возненавидит её за это!
Но даже под угрозой такого наказания, надо собраться с силами и признаться. Только вот когда? Сейчас?
- Так-так. Зорин, ты здорово выглядишь на коленях перед прекрасной дамой.
Маши в ярко-красном топе со смайликами и короткой джинсовой юбке, прищурив глаза, рассматривала их сквозь пушистые ресницы. Зорин уселся рядом с Леной на диване и прижал её голову к своему плечу. Но тут девочка заметила заплаканное лицо Елены и строго отчитала отца:
- А ну становись обратно, папа. Меня не было всего-то четверть часа, а ты успел довести женщину до слёз.
- Машка, прекрати дурачиться. Видишь, у нас взрослый разговор.
- Подумаешь, - девочка уже развернулась, чтобы уйти.
- Хотя нет. Никуда не уходи. Я сейчас должен бежать на конференцию, а ты останешься с Леной. Занимайтесь, чем хотите, только из номера ни ногой. Я постараюсь поскорее вернуться, и мы вместе пообедаем.
Елена быстро вытерла ладонями слёзы.
- Мне тоже нужно идти.
- Нет. Ты останешься здесь. В гостинице безопасно. Посмотрите спутниковое телевидение, покопайтесь в Интернете. Короче, Маша, я тебя назначаю старшей по развлечениям.
С губ Елены просилось, рвалось наружу важное признание. Но она так и не решилась его произнести. Зорин, не стесняясь дочери, обнял и крепко поцеловал ее, а затем укоснулся губами Машиной макушки.
- Я надеюсь на тебя, дочь.
- Ты можешь доверять мне, папа.
Когда за Алеком закрылась дверь, Ковалевская совершенно растерялась. В отличие от Маши. Девочка подняла трубку внутреннего телефона и заказала завтрак прямо в номер.
- Ну что, Елена, будем зажигать.
Они вместе рыдали над слезливой мелодрамой, а потом хохотали вместе со зрителями юмористической передачи. При этом Маше приходилось переводить с английского, который Ковалевская не знала. И недостаток словарного запаса смышлёная девочка компенсировала молодёжным сленгом и уморительной мимикой. Им было уютно и весело вместе. Но тревожные мысли не покидали Лену. Ближе к обеду Лена всё чаще стала поглядывать на часы.
Около половины второго в дверь номера уверенно постучали.
"Папа!" - воскликнула Маша и побежала открывать. В проёме двери стоял смазливый парень в линялых джинсах, бейсболке и приторной белоснежной улыбке.
- Здесь остановилась Елена Ковалевская? У меня для неё записка.
Записка? Только Алек знал о её пребывании в "Авроре". Неужели что-то случилось?
Она стремительно подошла к мужчине, почти вырвала клочок бумаги из его рук. Маша нетерпеливо заглядывала Елене через плечо, вместе с ней читая послание: "Дорогая! Я не смог за тобой заехать, поэтому прислал машину. Встретимся в ресторане. Целую. Алек".
- Ждите в коридоре, - Маша бесцеремонно закрыла дверь перед носом ошарашенного молодого человека.
- Что ты обо всём этом думаешь? - Девочка прислонилась спиной к двери и в недоумении смотрела на записку. - Мне этот пижон не нравится.
- Мне тоже. А почерк папин?
- Вот именно, самый что ни на есть папин. Но ведь мы втроём собирались обедать?
- Собирались. А вдруг что-то случилось? Хотя по письму этого не скажешь.
Лена смотрела на бумагу, пытаясь что-то прочитать между строк. Маша вытянула мобильный телефон и быстро набрала номер.
- Не отвечает. Наверное, виброрежим включил и не слышит. Может, не поедем никуда? Водитель Зорину передаст, что мы отказались ехать, и папа сюда сам примчится. Подумаешь, ресторан. В номере пообедаем.
- А если всё-таки что-то случилось? Мне как-то тревожно. Значит так. Ты будешь ждать здесь, а я поеду.
Лена вспомнила вчерашний неприятный эпизод с такси, но затолкала вязкий страх поглубже. Записку написал Зорин. Он хочет её видеть. Решение принято.