Разводимся! Моя на тридцать дней - Вероника Лесневская
- Не соглашусь, - прокашливаю нервный смешок. – Мне очуметь как весело, - с силой сжимаю переносицу. – Так, надо выяснить, кто у нас такой шутник!
- Может, в химчистке что-то напутали? – предполагает друг. – Я не проверял, когда забирал, так в чехле и привез. Повесил в шкаф, - кивает на мебель за моей спиной в углу. – Я ведь при тебе в кабинет заходил! Как бы я успел Ахалай-Махалай провернуть? Делать мне больше нечего. Если бы прикольнулся, я бы сразу признался, - заверяет меня. - А ты как не заметил, что у тебя в карманах «запрещенка»?
- Да я опаздывал. Прыгнул в штаны и помчался, - развожу руками. – А дома Ксюша. Прямо с порога. Ну и… Ай, млять, - устало взмахиваю рукой.
- Косяк, конечно, - подливает масла в огонь, когда я и так себя ненавижу.
- Самое гадкое, что накосячил я перед Ксюшей в другом, а огреб за то, чего не делал, - усмехаюсь с горечью.
Встав с места, иду к мини-бару. Цокнув языком, открываю дверцу, рассматривая неприкосновенный запас. Здесь, в основном, дорогой подарочный алкоголь.
- Совсем как я, - замечаю боковым зрением, как Глеб с намеком подпирает разбитое лицо рукой. – Без причины получил.
- До свадьбы заживет, - покосившись на него, подшучиваю вместо извинений. – Это для профилактики.
- Нет уж, я никогда не женюсь. Я и раньше хорошо жил один, а как Лелька приехала и на время учебы у меня поселилась, я вообще в рай попал. Она мне как сестренка, зато в качестве оплаты за жилье кормит меня вкусно и рубашки стирает. А я с бабами на их территории встречаюсь без обязательств. Идеально же, согласись?
- Не вижу ничего идеального, – зыркаю на него злобно, а он закатывает глаза. – Я жену люблю.
– Ладно! Каждому свое! Так что… В чем ты перед Оксаной провинился? И когда успел только? На работе постоянно... Хотя одно другому не мешает, было бы желание, - бубнит себе под нос. – Расскажешь? Вдруг вместе придумаем, как исправить.
- Вряд ли, - перебираю бутылки. Нахожу шотландский виски. Покрепче. И никакого льда. – Исправить такое сложно. Почти нереально…
- Нет ничего необратимого, кроме смерти, - философствует Глеб, а попутно принимает из моих рук бокалы и бутылку. С важным видом изучает этикетку. – У-у-у, как все серьезно.
- Я должен сохранить наш брак, - тяжело вздыхаю. – И вернуть жену.
- Разве вы разошлись? – он наливает виски нам обоим и делает смачный глоток.
- Нет, - рявкаю грубо. - Сплюнь, чтобы не сглазить, и по голове своей деревянной постучи. Мы помирились утром. И до сих пор вместе, - чеканю как можно строже, а сам сомневаюсь.
- Тогда в чем проблема? Сядьте и поговорите, - невозмутимо пожимает плечами.
- Я скрыл от нее кое-что важное. Она не простит, если узнает, - качаю головой. - Ксюша и так замыкается в себе. Мы отдаляемся с каждым днем. А главная причина в том, что у нас три года нет детей, - напряженно перекатываю янтарную жидкость в бокале.
Пить нет желания. Я вообще ничего не хочу. Да и нельзя мне, пока курс прохожу. Судя по всему, бесполезный.
- К гинекологу ее отправь. Или в санаторий, - Глеб всегда под завязку наполнен оптимизмом, граничащим с пофигизмом. Порой не поймёшь, он серьезные советы дает или подшучивает.
- Да при чем тут Ксюша, - цокаю обреченно и с грохотом опускаю стакан на стол. – С ней в порядке все! Она и так места себе не находит, нервничает. Каждый месяц тесты делает, плачет над ними...
- Спать надо вместе чаще, а не тесты делать, - ерничает друг.
Отчасти он прав. Наш секс превратился в процедуру по зачатию. Эмоции постепенно сходят на нет, удовольствие чисто механическое, да и то у меня. Ксюша все реже доходит до пика. Может, вообще имитирует, чтобы меня не обижать. Жесть! Докатились…
- Поговори мне тут! – бью кулаком по столу, срывая злость на товарище. - Поддержал, называется.
- Ну, а я чем помогу? Я же не семейный психолог, - делает паузу. – Кстати, а что если…
Сталкиваемся взглядами, хмыкаем одновременно.
- Пустить чужого человека в свои мозги, личную жизнь и постель? Нет уж, сами разберемся, - откидываюсь на спинку кресла.
- Не пробовали полечиться?
- Я давно думаю об этом, - зыркаю на друга исподлобья. - Даже тайком анализы сдал, и вчера получил результаты.
Тянусь за телефоном, в сотый раз открываю электронное письмо, листаю, будто от этого что-то изменится.
- У тебя проблемы, значит? – участливо тянет Глеб. - Ну так, экология говно. Не переживай раньше времени. Сейчас все лечится.
- Поначалу я себя винил. А оказалось все еще хуже, - сворачиваю результаты анализов и блокирую дисплей. - Подозревают генетическую несовместимость. Если подтвердится, то ни ЭКО, нихрена не поможет. То есть у меня с левой бабой может быть ребенок, а Ксюша легко забеременеет от другого мужика. А вместе – никак. И это писец, - накрываю лоб ладонью и яростно сдавливаю череп.
- Дела-а… - Глеб осушает бокал и наливает себе еще. - Может, расскажи ей все?
- Исключено, - с силой опускаю кулак на подлокотник. Кресло кренится набок, жалобно скрипнув. - Она помешана на беременности. Если узнает, что со мной точно не получится, рано или поздно подаст на развод. Не могут женщины без детей жить. У них материнский инстинкт сильнее любви.
- Зря ты за нее решаешь...
- Да и я не хочу ломать ее мечту. Слишком эгоистично - оставлять женщину без дитя, - продолжаю задумчиво. – Есть небольшая надежда... Мне прописали препараты и дали рекомендации. Вдруг это поможет. Я любой шанс использую. А параллельно постараюсь отношения с женой наладить.
«Отношения», - мысленно зацикливаюсь на повторе. Между нами холодно, как на Северном полюсе. Нам не хватает былого огня, но…
Одна проблема… мне полное воздержание с Ксюшей рекомендовали. Наши организмы должны отдохнуть друг от друга хотя бы месяц. И это по-настоящему пугает. Мне три дня вынужденного голода перед анализом тяжело дались, а дольше терпеть – просто невыносимо. А главное: как Ксюше объяснить свою «внезапную импотенцию»? Обидится еще сильнее.
- Звучит, как план. Надо
