Наша первая осень - Инна Стоун
— Егор и Антон.
Логичный ответ. Я так и знала, что речь идет о них. Но кто такая Карина и чего такого ребята с ней не поделили?
— Егор бегает от меня, — продолжил мужик. — Где Антон я вообще не знаю. Ты знаешь?
— Нет, — тут же выпалила я. Вроде вышло уверенно, потому что лысый никак не отреагировал на мой ответ.
— Так что передай Егору, что у него три дня. Иначе ты пострадаешь. С этими словами лысый мужик развернулся и пошел прочь с игровой площадки. Я только начала успокаиваться, только ощутила, что не так уж все и страшно, как собеседник вдруг выдал последнюю фразу. Я смотрела ему вслед и по вискам било: Иначе ты пострадаешь. Иначе ты пострадаешь. Ты пострадаешь.
Я попыталась достать телефон, но руки дрожали и не слушались. Я хотела набрать Егора, но… что я ему скажу? Мол, бегом к лысому, и плевать мне, почему ты от него прячешься? Нет. Так нельзя. Я должна была успокоиться.
Отдышавшись и собравшись, я поспешила домой, хотя меня все еще потряхивало. Сама не помню, как я вошла в подъезд, поднялась на нужный этаж и открыла квартиру. Но дальше меня ждало еще большее удивление.
Папа был дома. Он вышел в коридор и теперь смотрел на меня, вошедшую в квартиру. Но я почему-о даже не удивилась. Я словно знала, что он будет дома.
Все навалилось на меня разом. И папа, похоже, тоже был в таком состоянии. Увидев его, все еще напуганная, все еще запутавшаяся в жизни, я расплакалась. Расплакалась и тут же бросилась к нему. А он тут же крепко обнял меня, будто ждал этого.
— Прости меня… прости… прости… — твердил папа.
— И ты меня прости, — шептала я в ответ.
Нам не нужно было перечислять все списком. Мы оба понимали все без уточнений и точно знали кто и за что просит прощения. Кому за что стыдно.
— По поводу мамы… — проговорил папа, но я не дала ему закончить.
— Не надо, пап. Не сейчас. Обсудим это позже.
— Хорошо.
Разговор о маме был бы долгим, тяжелым и очень важным. Сейчас я была совершенно не готова к такому. Я боялась принять неверное решение, сказать что-то не то. Это все было слишком серьезно и подходить к этому следовало с холодной головой.
Постояв еще какое-то время, мы с папой пошли на кухню и вместе пообедали. Он рассказал, что отпросился с работы, потому что очень хотел меня увидеть и не мог ждать до вечера. Я продолжила свою ложь про ночевку у подруги, за что теперь мне было очень стыдно. А еще мы с папой пообещали друг другу, что постараемся в будущем больше разговаривать и обсуждать свои чувства, а не ругаться.
Когда я зашла в свою комнату, мне уже было гораздо легче. Как вдруг… я увидела в окне Колю. Он стоял в своей комнате так, будто ждал меня все это время. И когда он поднял заранее заготовленный листок с запиской, я еще сильнее поверил в это. Сегодня все будто поджидали меня.
«Ты с Егором?» — гласила записка.
Я отрицательно помотала головой.
Коля взял альбом, написал еще одну записку, поднял листок.
«Позвони мне».
Я снова отрицательно помотала головой.
Коля нахмурил брови. Написал еще одну записку.
«Выйди на улицу».
Он явно хотел со мной поговорить. Но я совсем не хотела разговоров. Снова помотав головой, я молча задвинула шторы, чтобы больше не видеть собеседника. Хотя я очень хотела его видеть, чувствовать… Но он был не мой. И пора было с этим смириться.
Егору я так и не позвонила. Решила отложить разговор до завтра. Я все же не верила, что все так страшно. Мне казалось, что такие разговоры лучше вести личном. Да и я… я заслужила отдыха. Я хотела отдохнуть впервые за эти тяжелые сутки. Кто же знал, что дальше мне будет еще тяжелее…
Глава 24
Ночь выдалась бессонной, что было совсем неудивительно. Стоило хотя бы бояться лысого мужика, который наверняка знал не только номер моего дома, но и номер моей квартиры. Конечно, вряд ли бы он приперся сюда среди ночи, но ощущение незащищенности все равно не покидало меня.
Наверное, следовало бы рассказать об этом маргинальном типа папе. Хотя бы для того, чтобы он просто был в курсе. Но я не стала. Хотела сначала переговорить с Егором. Мало ли, может все не так страшно, а я тут разведу драму. Может еще и Егора подставлю.
Но на самом деле я себя просто так успокаивала. Было очевидно, что все не так просто. Но кто же такая та Карина и чем таким Егор и Антон ее обидели? Да и причем тут я вообще?! Я этих двоих заю меньше месяца! Почему этот лысый мужик вышел именно на меня? Вот это меня удивляло больше всего.
Но и без этой истории поводов для удивления было немало. Например, Коля. Почему он стал выспрашивать пара ли мы с Егором? Неужели его так волновало с кем я состою в отношениях? Но ведь у него есть Алиса. Какое ему дело до меня?
Повернувшись к окну, я приподнялась и немного оттянула штору, чтобы выглянуть из-за нее буквально одним глазком. Свет в комнате Коли не горел. Очевидно, что он спал.
Встав с кровати, я открыла альбом для наших переписок и написала примерно в середине записку, которая никогда не дойдет до адресата:
«Ты мне очень нравишься…».
Выводя этот текст, я чувствовала себя буквально любовницей, которая собиралась разрушить крепкую семью. Потому я не собиралась лезть. Более того, я буду изо всех сил отдаляться от Коли. Но ведь наедине с собой я могу дать волю чувствам. Хоть немного…
Закончив писать, я печально улыбнулась, подняла альбом и показала надпись закрытой шторе, представляя, как Коля в окне напротив показывает мне такую же записку. Наверное, это был бы один из самых счастливых дней в моей жизни. Но такой день никогда не наступит.
Стыдливо покивав собственным мыслям, я закрыла альбом и убрала его в стол, после чего вернулась в кровать. Достав телефон, я стала листать ленту новостей и смотреть видео, чтобы хоть как-то отвлечь себя. Так я дотянула до утра, у меня не получилось даже вздремнуть. Но все было не так страшно. Утренний кофе помог мне немного вернуться к жизни. А еще помог папа. Мы снова завтракали вместе, снова болтали, как ни
