Измена. К черту любовь - Софья Феллер
Она только фыркает и закатывает глаза.
— Ром, иди, я сама с ним разберусь.
— Окей, Рита-Маргарита, зайду позже.
Поднимаюсь с дивана, киваю в сторону выхода:
— Рус, пошли.
Он закатывает глаза, но всё же идёт следом. Мой сын — точная копия меня в его возрасте: такой же упрямый, с этим вечным выражением "мне всё надоело".
— Ты зачем сюда заявился без предупреждения? Мы договаривались, что будешь звонить заранее.
— Да звонил я тебе, — огрызается он. — Но ты же, как всегда, на связи не был.
Вынимаю телефон, смотрю на экран и вижу пропущенные вызовы. Чёрт.
— Блин, и правда звонил… У меня операция была, сам понимаешь, не мог ответить сразу.
— Угу, операция, — фыркает Рус, скривив лицо в усмешке.
— Тебя, сын, это вообще не касается. Я собирался вас познакомить, но ещё не время. Не хотел торопить события. Так зачем ты пришёл?
Рус мнётся, переминается с ноги на ногу, не решаясь сразу сказать.
— Ну, бать, тут такое дело…
— Давай уже, выкладывай. Что там у тебя стряслось?
— Да ничего особенного, просто… денег хотел попросить.
— Недавно же давал. Куда дел?
— У меня девушка появилась. Хочу сводить её на свидание.
— А-а, ну раз девушка… — достаю из кармана пару тысяч, протягиваю ему. — Держи. Хватит?
— Да, спасибо, — берёт деньги, уже собираясь уйти.
— Стой! Презики у тебя есть? — спрашиваю с нарочитой серьёзностью.
— Бать! — смотрит на меня, возмущённо вскидывая брови.
— Что "бать"? Сам таким был, помню… На вот, держи ещё немного. Купи и носи с собой, понял?
Рус мгновенно скрывается за дверями отделения, а я, усмехнувшись, возвращаюсь, надеясь застать Риту. Слышу, что она говорит на повышенных тонах.
24
Рита
Голова идёт кругом. Мысли разбегаются в разные стороны, как тараканы от дихлофоса, не давая сфокусироваться ни на одной из них.
Застёгиваю пуговицы на блузке, но пальцы подрагивают и отказываются слушаться. После нескольких безуспешных попыток просто притягиваю края ткани к себе, закрывая грудь от любопытных взглядов. Кирилл стоит напротив, вперив в меня свой оценивающий взгляд.
— А ты, я смотрю, недолго убивалась, Рит, — замечает он с усмешкой, кивая в сторону, где только что был Рома.
— Не твоё дело, — огрызаюсь, но голос звучит слабее, чем хотелось бы.
Ребёнок. Взрослый сын. Это не укладывается в голове. Как он мог ничего не сказать? Что ещё я не знаю? Какие ещё секреты скрывает Рома, пока я пытаюсь убедить себя, что готова дать нам шанс?
Кирилл будто читает мои мысли, усмехается шире и подходит ближе, заставляя меня отступить назад.
— Неприятно, да? Когда у людей есть тайны? — его голос сочится ядовитой насмешкой.
— Зачем ты пришёл? Веришь, я вообще не скучала, — холодно отвечаю, стараясь держать ровный тон.
— А я вот соскучился, — растягивает он губы в улыбке. — Вспомнил, сколько у нас было нажито вместе. Я ведь вкладывал деньги в твою квартиру, забыла?
Ещё шаг — и я чувствую за собой диван. Деться некуда. Сердце начинает колотиться, но я стараюсь не подавать виду. Вижу, как трепещут крылья носа у Кирилла — главный маркер его злости. Когда-то я умела успокаивать его в таких случаях. Поцелуи, шутки, примирительный секс. Но сейчас одна мысль об этом вызывает у меня отвращение.
— Нос воротишь? Ну конечно. Где уж мне до твоего докторишки, — произносит он с ядовитой усмешкой, оглядывая меня сверху вниз. — Он, наверное, трахает тебя прямо на рабочем месте, да? Что, у него больше моего?
— Я не собираюсь это обсуждать, — перебиваю его, пытаясь не выдать дрожь в голосе. — Ты уже использовал свой шанс, Кирилл.
— Ой, какая важная цыпочка! — хмыкает он, вскидывая брови. — Ладно, перейдём к делу. Я хочу, чтобы ты вернула все мои деньги, которые я вложил в эту квартиру.
— Вернула деньги? — пересохшими губами едва проговариваю. — Ты шутишь, Кирилл?
Он смахивает невидимую пылинку с манжеты своего идеально выглаженного пальто, будто не замечая моего напряжения.
— Я деньги вкладывал, право имею. Думаешь, твой "докторишка" за тебя заплатит? — его взгляд впивается в меня.
— Ты забыл, почему я выставила тебя за дверь? — не выдерживаю и повышаю голос. — Ты мне изменил, Кирилл. Вложил деньги в квартиру? У тебя почти всё уходило на ту малолетку, с которой мне изменял!
В его глазах мелькает злость, и я понимаю, что попала в цель. Ноздри раздуваются, как всегда, когда он злится, но я больше не та, что будет пытаться его успокоить.
— А теперь слушай внимательно, — он резко подаётся вперёд, и я непроизвольно падаю и вжимаюсь в спинку дивана. — Мне плевать на твои претензии. Ты либо выплачиваешь мне всю сумму, либо я подаю в суд. И не думаю, что твоему новому любовнику понравится узнавать такие подробности.
— Подавись своими деньгами, — огрызаюсь, чувствуя, как пульсирует кровь в висках. — Но только попробуй ещё раз сунуться ко мне с этим.
Кирилл не отвечает, но, словно дикий зверь, делает ещё шаг ко мне и резко хватает за горло. Я хватаюсь за его руку, пытаясь оттолкнуть, но он сильнее, чем я помню.
— Что ты творишь?! — пытаюсь выдавить сквозь сдавленные губы, но он лишь сильнее сжимает пальцы.
— Тихо-тихо, Рита, — говорит он с насмешкой, прижимая меня к спинке дивана и резко целуя. Я чувствую, как его язык вторгается в мой рот, и внутри всё сжимается от отвращения. Меня буквально выворачивает от его запаха и чужого прикосновения, но вырваться не получается.
Наконец, он отстраняется, облизывая губы, и я судорожно вдыхаю кашляя.
— Породистая сучка, — произносит он с ядовитой улыбкой. — Всё такая же горячая, даже когда бьёшься, как дикая кошка. Знаешь что, Рита? Я подумал… Можем забыть про деньги, если ты вернёшь долг натурой. По старой памяти, так сказать.
— Ты… Ты мерзавец, — я едва сдерживаю рвотный позыв, отворачиваясь, чтобы не видеть его лица. Меня трясёт от отвращения и злости. — Я бы скорее сдохла, чем легла под тебя снова.
Кирилл смеётся, но это сухой, холодный смех.
— Ну и зря. Суд будет не таким сговорчивым, как я, цыпочка. Но, знаешь, мне понравилось твоё предложение. В суде и встретимся, раз ты так хочешь.
Он отступает, оставляя меня на диване. Я сжимаю ладонь в кулак, но всё, что могу сделать сейчас — это дрожать от ярости.
Его усмешка становится шире.
— Не волнуйся, цыпочка. Я терпеливый. А вот ты… Уверен, тебе придётся потрудиться, чтобы всё вернуть. Вопрос лишь в том, захочет ли твой любовник оставаться с такой проблемной женщиной, как ты.
— Убирайся, —
