Загадаю Тебя - Анна Джолос
– Это Достоевский, Мария.
– А…
Поднимаю руку.
– Миронова.
– «Шинель», «Вий», «Вечера на хуторе близ Диканьки», «Мёртвые души», «Ревизор».
– Верно, Ольга, – кивает она. – Между прочим, сюжет «Ревизора» подсказал Гоголю Александр Сергеевич Пушкин. В основу пьесы легли реальные события, произошедшие в Новгородской Губернии.
– Лилия Аркадьевна, а к нам в среду тож ревизор едет из департамента. Вы в курсе? – снова подаёт голос Соколов.
– Да, едет смотреть, как учится выпускной класс.
– Мож попросим у него бабла на ремонт актового зала? Че второй год закрыт, починить бы.
– Не вздумайте выдать что-то подобное! И вообще, Соколов, к уроку это не имеет никакого отношения! Так вот… на чём я остановилась. Ах, ммм, «Ревизор», Пушкин, да-да, – бормочет женщина себе под нос. – Александр Сергеевич импонировал Николаю Васильевичу. Даже подарил ему собаку. Когда питомец умер, Николай очень расстроился. Так-с…. Надо сказать, что первой публикацией Гоголя стала поэма «Ганц Кюхельгартен». Она была издана им под псевдонимом. Критики восприняли данное произведение весьма прохладно. Николай Васильевич был очень разочарован. Выкупил оставшийся в продаже тираж и самостоятельно уничтожил его.
– Очень умно.
– Есения! Вы сговорились сегодня, что ли?
– Не, ну а че, бред же? Только бумагу зря испортил. Деревья пострадали напрасно.
– Всё, тшшш! – шикает она, поправляя свои окуляры.
– Зачем же он сжёг второй том «Мёртвых душ»?» Он ведь писал его больше десяти лет, – спрашивает Маша Колобкова, наша отличница.
– Опять бумагу испортил!
– Бриж! Цыть! Почему Гоголь сжёг второй том? Что ж… Думаю, потому что Николай Васильевич был весьма и весьма требователен к себе. Он почти дописал второй том, но, перечитав, посчитал, что ему не удалось осуществить определённый творческий замысел. И да, изначально «Мёртвые души» должны были стать трилогией.
– Слава Богу, не стали, а то б читали в три раза больше.
– Можно подумать, ты, Соколов, первый читал, – усмехается Колобкова.
– Записываем, одиннадцатый «а» тему урока: «Мёртвые души» Николая Васильевича Гоголя.
В классе становится шумно. Ребята достают тетрадки и письменные принадлежности.
– Разбудите Федотова! Стыд какой, спать на уроке!
– Та вы не ругайте его, он всю ночь роды у коровы принимал, на пару с матушкой, – отзывается его сосед по парте.
– Хомякова, рот прикрывай, когда зеваешь. Не то муха залетит. Вон она как раз летает, пристанище ищет.
Одноклассники хохочут.
– Манеры и воспитание на нуле!
– Простите, Лилия Аркадьевна, – извиняется та, смутившись.
– Бог простит. Я вам просто хочу напомнить, что сдавать русский язык в июне всем! А там примеры из литературы понадобятся.
– Всё, не мешайте! Сами ничего не хотите знать, дайте другим послушать! – цокает языком Колобкова. – Продолжайте, Лилия Аркадьевна.
– Когда она уже зубы сточит о гранит науки, – закатывает глаза Сенька.
– Главные литературные ценности поэмы «Мёртвые души» – это уникальные типажи помещиков, тонко, ярко и удивительно точно прописанные. Итак, о чём же эта книга? Летом вы должны были прочитать её. Да, Мария.
– Главный герой поэмы – Павел Иванович Чичиков, бывший чиновник, выдающий себя за помещика. Согласно сюжету, он приезжает в город «N» и пытается войти в доверие ко всем важным обитателям города. Его цель — покупка крепостных крестьян, но не живых, а уже умерших.
– Верно, молодец. Сейчас мы составим таблицу. Охарактеризуем основных персонажей поэмы, – Лилия Аркадьевна берёт мел и отворачивается к доске. – Записываем: Чичиков, Собакевич, Ноздрёв, Манилов.
– Ну и фамилии…
– Говорящие. Через своих персонажей Гоголь показывает читателю, каким был сословный состав России девятнадцатого века. Со всеми его пороками и «достоинствами». Пишем вместе со мной…
– Зачем этот Чичиков скупал мёртвых крестьян? – озадачивается Дима.
– Читать надо было, Соколов! – уже традиционно язвит Колобкова.
– В царской России раз в несколько лет проводилась перепись крестьян мужского пола. Если крестьянин умер или сбежал, до следующей переписи он юридически считался живым, а в народе их называли "мёртвыми душами".
– И чё? – чешет затылок Вовка.
– Чем больше душ было у помещиков, тем большую сумму кредита им выдавали. Чичиков планировал провернуть своего рода махинацию, – объясняю ему я.
– Ааа, вон оно чё! Вот же ж хитрожопый!
– Соколов! – грозно рявкает Аркадьевна.
– Сорямба.
– Пару слов о самом названии, – она поправляет пиджак. – Какой приём лежит в основе…
– Оксюморон! – перебивая учительницу, кричит Маша.
– Да.
– Оксюморон? Рэпер?
– Оксюморон, Соколов, – это образное сочетание противоречащих друг другу понятий. Души бессмертны, они не могут быть мертвы.
– Зануда.
– Зануда летом поступит в МГУ, а вы, неучи, останетесь в Загадаево коров доить или, в лучшем случае, производить сгущёнку! – произносит Колобкова надменным тоном.
– Ой ну да, ну да…
– Успокоились. Работаем в парах. Заполняем все графы таблицы: персонаж, возраст, внешность, социальное положение, род занятий, семья, положительные и отрицательные качества, Составляем характеристику персонажей на основе прочитанного. Либо обращаемся к произведению сейчас.
– А можно обратиться не к Гоголю, а к Гуглу? – вздыхая, уточняет Семакова, отчего по классу вновь проносятся смешки.
– Гугл не сдаст за тебя экзамены, Семакова.
– Вот говорили мы тебе, не надо перекрашиваться в блондинку. Отупела совсем от пергидроля.
Ира встаёт со своего места и даёт Соколову затрещину.
– Угомонились. РАБОТАЕМ! У вас пятнадцать минут! – объявляет учительница.
Одиннадцатый «а» (кстати, единственный одиннадцатый класс в нашей школе) нехотя принимается за дело.
Лилия Аркадьевна довольно требовательный педагог и, что немаловажно, человек, искренне любящий свой предмет. Так что, как вы поняли, спуску она никому не даёт. Если ту или иную книгу вы не прочитали, она на уроке всё преподнесёт так, что основная мысль будет ясна. Даже Соколову с Ерохиным, для которых литература – это ад адский.
– Феодулия, ну и имячко у жены Собакевича, – фыркает Сеня.
– Забавное сочетание. Феодулия Собакевич.
У подруги вибрирует телефон. Дважды.
Она тянется к нему.
– Потом, – отрицательно качаю головой, покосившись в сторону преподавателя.
Телефон настырно вибрирует ещё раз и Сенька, беззаботно отмахнувшись, пододвигает его к себе. Очень рискуя.
Минута – она меняется в лице. Глаза становятся по пять рублей, рот приоткрывается.
– Оооль, – толкает меня локтем в бок, – глянь, кто мне написал во Фрэндапе [1]!
– Кто? – вынужденно отвлекаюсь от
