Скрипачка - Ирина Жук

— Вы нам не помешали. Проходите в гостиную. Чай, кофе? Кстати, знакомьтесь, это Алиса.

Затем я представил Алисе своих родителей.

Чаепитие сопровождалось любопытными распросами родителей. Всё внимание было приковано к Алисе. Сколько лет, а какая фамилия, а кто родственники, а где учишься? И это не весь перечень вопросов.

Тут мама посмотрел на тюремный браслет.

— Сынок, девушкам надо дарить ювелирные украшения, а не браслеты с места своей работы. Разве можно быть таким скупердяем!? — осуждая, сказала мама.

Отец уже догадался, что Алиса именно та девушка, о которой я с ним разговаривал.

Алиса решила меня оправдать перед матерью.

— Я нахожусь под домашним арестом, так что это подарок отдела полиции. — Голос Алисы был безэмоциональный.

Цезарь подошел к нам и стал жалобно поскуливать, просится погулять.

— Сынок, что с ним, ему плохо? — спросила мама.

— Нет, он просто так просится гулять.

— Ну, так пойдите погуляйте и отца возьмите на прогулку, а мы посидим девочками. Алиса ты ведь не против если они оставят нас вдвоём посекретничать.

Алиса неопределенно пожала плечами. Вобщем мы пошли на прогулку.

— Алиса красивая девушка. Матери за неё ничего не рассказывал, посчитал, что это должен сделать ты.

Я решил прогулку сократить до минимума. Цезарь был не доволен, но завтра так и быть погуляем дольше обычного.

Войдя в квартиру, я пожалел, что оставил девочек наедине. Мама выдавливая из себя слёзы, истерично верещала, что мне не пара эта малолетняя воровка, что от дочери наркоманов ничего хорошего не получится, что сделает всё чтобы ноги её здесь не было.

— Со своей личной жизнью разберусь как-нибудь сам.

— Глеб, как ты со мной разговаривать!?

— Прекращай истерику! — грозно приказал отец матери.

Я молча наблюдал как родители одеваются. Мы с отцом на прощание пожали друг другу руки и обнялись, мама же меня проигнорировала и вышла с гордо поднятой головой.

Алиса стояла с заплаканным лицом, и внимательно смотрела телевизор. Это был репортаж о нашем отделе. Там же показали Воронова Ростислава находящегося в наручниках.

— Я сейчас ухожу.

— Ты никуда отсюда не выйдешь.

— Ростик признал свою вину. Я теперь свободна. Хочу уйти отсюда сейчас же, и я это сделаю!

Я крепко обнял Алису. Она пыталась меня оттолкнуть, но безрезультатно. Потом стала меня бить руками и ногами, и кричать, что должен её отпустить.

— Алис, я тебя отсюда не выпущу. Даже находясь свободной, ты без меня никуда не выйдешь. Понятно!? — эти слова я прокричал ей в лицо.

Алиса.

Что я хочу от Глеба? Хочу быть уверена, что дорога и нужна ему.

Отношения у нас последние дни натянуты. Больше не ругаемся друг с другом, но и отсутствие эмоций тоже напрягает.

Сегодня вечером приехали его родители. Похоже, что их приезд стал для него сюрпризом.

Мама поздравляла Глеба с успешной поимкой преступника. Женщина узнала о подвиге сына из репортажа местных новостей.

Живём вместе, но со мной такой новостью не поделился. От скромности не рассказал или от того, что я не образована и глупа для него. В любом случае обидно.

Атмосфера за столом была дружелюбная до тех пор пока гости не узнали, что я детдомовская, а может когда Алевтина Николаевна обратила внимание на тюремный браслет, и я выложила правду о домашнем аресте. Я увидела в глазах женщины, появившуюся в тот же миг ненависть ко мне. Уроки физиогномики и психологии я бесплатно познала в детском доме. Это ирония, конечно же, таких предметов не преподавали, зато была жизненная практика.

После моих откровений появилось неловкое молчание, которое разбавил Цезарь.

Животному хочется гулять.

Добрая Алевтина Николаевна благословила сына, мужа и собаку на вечернюю прогулку.

А со мной ей захотелось посекретничать. Ну да, как я и подумала, по секрету от Глеба она рассказала, что мне немедленно надо уйти от её сыночка.

— Послушай ты — малолетка хитрожопая! Решила моего сына на деньги развести и квартиру отжать? Ничего ты не получишь! Воровка проклятая, охомутала мужика, чтобы у него дома срок в уюте отмотать. Родители твои дебильные с пустотой в голове по малолетству тебя заделали. Помню на родительском собрании обсуждали это бестыдство. Что с тебя могло вырасти, ну а в детдоме воровать научилась! Да из-за тебя у Глеба жизнь под откос пойдёт. Потом он с горя запьет и превратиться в такое же дно как и твои родители наркоманы. Уходи! Я жизни вам не дам!

— Я ничего и никогда не воровала! И Глеба привозить меня сюда не просила. А родителей моих не смейте оскорблять! Адьёс, Стерва Николаевна!

Женщина начала кричать, что я хамка, даже перечислила все нецензурные синонимы к этому слову. Но я уже не слушала её, и ушла в комнату. Да пошли они все нахрен! Ненавижу всех!

Слышно было как Алевтина кому-то позвонила. Возмущения и жалобы посыпались как из рога изобилия, причиной которых стала я.

Слезы текли ручьём, как могла старалась сдерживать всхлипывания, чтобы это сука не слышала. Задела за живое. Чёрная сторона моей жизни, всё не как у людей. Прошлое моих родителей — это метка на мне на всю жизнь?

Входная дверь открылась и Алевтина Николаевна стала Глебу жаловаться на меня. Чтобы не слышать его ответ, включила телевизор.

Взяла пульт и стала бесцельно переключать каналы. Привлекла моё внимание заставка местных новостей. На экране короткими отрывками показывали все новости, которые будут освещать в программе. Второй репортаж был о полиции. Слух ловил лишь важные для меня слова. Теперь с меня снимут обвинения, я свободна. Кадр сменяется, и показывают обвиняемого. Ростик в наручниках признает свою вину. В этот же момент заходит в комнату Глеб.

Вот они две причины моих проблем: Ростик и Глеб.

Не хочу никого видеть! Одни предатели вокруг!

20 глава

Глеб.

Я долго не выпускал из своих объятий Алису. Эта плакса высказала свои обиды, и всё же обняла меня в ответ.

— Алис, завтра надо поехать в полицию. С тебя снимут браслет, но будет ещё суд, где тебе предстоит дать показания. Затем я вызову такси, и тебя отвезут на приём к гинекологу, а после консультации поедешь домой. Ты ведь справишься сама?

— Конечно, справлюсь, — улыбнувшись сказала она, и закивала головой.

Такой ответ меня удовлетворил.

— Алис, у нас ведь всё хорошо, правда? Мы объяснились, и никаких недомолвок не осталось, так ведь?

— Да.

— Маленькая моя девочка, береги себя и малыша. — Бешеная сентиметальность с меня выходит, что Алиса со мной делает!?

Вечер