Две жены моего мужа - Лия Султан
— Я знаю, что он платил ей. Много платил, — сказав это, прикрываю веки. — И ты, наверное, об этом тоже не знал?
— Недавно узнал, когда Карим попросил поднять всё, что с ней связано. Он не верит, что между ними что-то было.
— Вот и выясним через десять дней, — даже от одной мысли, что это его ребенок мне становится нестерпимо больно, а что будет потом? — Мне пора возвращаться.
— И мне, — кивает друг моего мужа.
Аслан открывает дверь и галантно пропускает меня вперед. На улице морозно, свежо и белым бело — снег, выпавший накануне, еще не превратился в грязную кашу, а красиво укрывает землю и лежит на ветках елей и деревьев.
Поправляю белую вязаную шапку, делаю шаг и поскользнувшись, чуть не падаю на землю, но в последний момент меня удерживает Аслан. Не давая упасть, он крепко держит за руку и фиксирует сильную ладонь на моей спине, обжигая ее. Тяжело дыша от страха что-нибудь себе сломать, поднимаю глаза и натыкаюсь на сосредоточенный и неотрывный взгляд мужчины.
— Аслан, — неловко шепчу я.
— Прости, — он резко отводит глаза и отпускает. — Гололед.
— Да, — все, что могу произнести. — Я пойду, у меня урок. До встречи.
Поправив ремешок сумочки, прохожу мимо него и слышу чуть охрипший голос за спиной:
— Зара, будь осторожна.
Оборачиваюсь через плечо и слегка улыбнувшись, отвечаю:
— Спасибо.
Потихоньку скольжу по льду и пытаюсь унять дрожь от внезапной паники.
Его взгляд…это ненормально!
Он не должен так смотреть на жену друга, которую знает десять лет!
Он не должен дотрагиваться до меня без спроса.
А я не должна больше с ним пересекаться, потому что что-то в нашем общении внезапно пошло не так.
Глава 15
Карим
Сегодняшний отчет о передвижениях Зары выбил меня из колеи. Как умалишенный прокручиваю те четыре фотографии, на которых она стоит с Асланом. И не просто стоит — он прижимает ее к груди и смотрит так, что у меня внутри все клокочет от гнева и безысходности.
Увеличиваю снимок, всматриваюсь в лицо то друга, то жены. Она растеряна и смущена, он как всегда слишком серьезный. Но что-то едва уловимое, другое мелькает в его взгляде даже через экран. И мне это очень не нравится.
Нахожу его номер в телефонной книге, нажимаю на вызов и, стиснув зубы, жду. когда снимет трубку.
— Да? — Аслан спокойный, как удав.
— Вечером можешь заехать? — без приветствий, сходу спрашиваю.
— Что-то случилось?
Заинтригован. Неужели не понимает, почему я звоню? Он же знает, что Зару “ведут”.
— Поговорить надо.
— Хорошо. К семи подъеду.
Отключаюсь. Снова захожу в мессенджер и открываю ее фотографии. Я теперь как чертов сталкер — наблюдаю за любимой женщиной издалека, слежу за каждым ее шагом, но уже не имею никакой власти над ней.
И снова возвращаюсь к снимку у ресторана. Аслан открывает Заре дверь. Она улыбается. Следующий кадр — они стоят непозволительно близко друг к другу.
Раздраженно опускаю руку, в которой держу телефон, на кровать. В памяти выуживаю эпизод десятилетней давности, когда сам же и познакоми Аслана с Зарой. Что он тогда сказал? “Какая красивая девушка. У нее есть парень?”
А я ответил: “Я ее парень. Это моя девочка”.
Удивительная вещь — человеческая память. Я не помню ровным счетом ничего, что случилось со мной за последний год, но помню, как увидел Зару впервые после ее возвращения из Англии.
В тот день мы с Асланом занимались его новой машиной, которую он только купил в салоне. Он просил меня ему помочь, так как впервые взял автомобиль в масле и даже боялся ездить на нем по городу. Он радовался, как ребенок, хотя для меня тачка из центра давно не была чем-то сверхъестественным.
После обеда позвонила мама и спросила, могу ли я приехать домой,так как у них сейчас Сатаевы. Наши с Зарой родители часто собирались друг у друга, а мне это было неинтересно. Но мама, чуть понизив голос, сказала:
— Они привезли с собой Зару. Она недавно прилетела из Лондона.
Наверное, мама поняла, что эта девчонка зацепила меня еще тогда, когда я пялился на ее фотографию с концерта. Ту, где она была в черном платье.
— Я с Асланом сейчас, — объяснил матери.
— Приезжайте вместе. Весь день катаетесь, хоть пообедаете нормально.
Тогда я не стал говорить Аслану, что к моим родителям мы едим, чтобы посмотреть на мелкую, которая с детства ходила за нами с Искандером хвостиком. Ее сестра Аделина, или Ада, была всегда серьезная и неприступная. А Зара — ну просто шило в одном месте.
Еще на ступеньках дома я на секунду замер. Из открытых окон доносились звуки рояля, и у меня от этого внутри все замерло, словно сердце сначала оставили, а потом запустили.
— Это твоя мама играет? — поинтересовался Аслан.
— Нет, — покачал я головой, уверенный, что за роялем Зара.
Конечно, это была она. Помню, как еще школьницей она играла у нас, но мне всегда было все равно. Более того, это раздражало. А теперь хотелось слушать и смотреть на нее — хрупкую, тонкую, нежную. А еще почему-то врезался в память ее образ: белая юбка, небесно-голубая блузка в тонкую белую полоску и в тон ей лента в волосах. В тот день она была похожа на гимназистку.
Мы остановились в дверях гостиной и смотрели, как Зара своими длинными изящными пальцами перебирала клавиши рояля. Она играла по памяти, и была погружена только в музыку, будто никого вокруг не существовало. Только она и Шопен, которого, как я потом узнал, она очень любит.
Во мне в тот момент что-то щелкнуло, словно кто-то поднял тумблер и внутри все заискрилось и засияло. Не видя ее лица, я от одного ее присутствия чуть не сошел с катушек и пришлось сделать несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы кое-кого усмирить.
Наконец, она закончила, поставив плавную точку.
— Браво, — произнес это как можно громче, чтоб уж наверняка, все поняла и обернулась.
— Карим, — спокойная улыбка озарила ее лицо. Не было больше надоедливой девчонки-хвостика. Передо мной стояла девушка, которая знала себе цену. Но все-таки подойдя ближе и приобняв ее в знак приветствия, я понял, что
