Потемневшие души - Талия Аткинс
Я чувствовала вину, когда думала о своих детях и Филиппе, но я начинала принимать, что моя старая жизнь ушла. Я чувствовала, что становлюсь другим человеком с каждым днем. Я была уже не той женщиной, которой была, когда впервые приехала в Сингапур.
Я спустилась на ужин после того, как просидела в своей комнате, глядя в окно часами напролет, что стало моим новым развлечением. Снег, дождь, солнце и холодный туман, казалось, постоянно менялись. Я зашла в столовую и села на свое обычное место. Дмитрия здесь не было. Он всегда опережал меня. Один из официантов принес мне большую миску супа со свежим черным хлебом. Я начала откусывать хлеб, когда услышал движение позади себя. Я почувствовала его одеколон и на мгновение закрыла глаза, наслаждаясь ароматом. Я подняла глаза, и он прошел мимо меня, как пантера, — властно, но в то же время грациозно.
На нем были черные брюки от костюма и белый верх рубашки, свободно свисающий по бокам с расстегнутыми пуговицами. Его рукава были закатаны до локтей, и когда он выдвинул свое большое сиденье, его предплечья напряглись, а его мышцы перекатывались под татуировками. Когда он сел, я наконец взглянула на его лицо. Он поднял бровь в немом вопросе, и я решила не говорить ни слова. Чувства вины и ненависти к себе были подавляющими, но влечение и желание к мужчине передо мной были такими же подавляющими. Это была действительно запутанная ситуация.
Дмитрий:
Алисе нравилось дразнить меня. Я был в этом уверен. Каждый день она бегала на беговой дорожке в крошечных велосипедных шортах и спортивном бюстгальтере, который был слишком тесным. Но, конечно, я был той доброй пиздой, которая приказала Николаю заполнить ее комнату одеждой для тренировок с крошечной задницей, когда я заметил, что Алиссия каждый день тренируется в спортивных штанах и больших футболках. Я задавался вопросом, будет ли она вообще их носить. Первые несколько дней она этого не делала. А потом однажды утром она зашла в спортзал в шортах и бюстгальтере, и я чуть не кончил через штаны, как чертов 13-летний мальчик, которому приснился первый мокрый сон.
Большую часть времени я сидел в комнате охраны и смотрел на нее на экранах, как гребаный извращенец. Она отвлекала меня от того дерьмового шторма, что творился в Мексике, и это еще больше нервировало Николая. Нам нужно было решить, как мы будем разбираться с Мексикой. Мы получили еще немного хорошей информации и место, где они стригли наше дерьмо. Все мои люди ждали, когда я отдам им приказы с планом. Я знал, что начинаю выглядеть слабым. Чувства и эмоции были дьяволом, как я решил.
У меня их никогда не было, и я не хотел их. Я был настроен сломать Алиссию и выдавить из нее этот бунт. Теперь я смотрю на нее, и это чертовы сердца и цветы, и я убью любого, кто ее коснется. Сегодня я опоздал на ужин. Я наконец-то вышел из дома, чтобы проверить клуб и просмотреть наши ежемесячные счета. У нас было большое собрание персонала, и мы решили начать обсуждать варианты относительно Мексики. Я видел, что Николай это одобряет. Он одобряет это так сильно, что привел мне шлюху на ночь, я точно знал, что он делает. Он пытался заставить меня забыть о моей одержимости Алиссией.
Я подыграл, потому что день был очень продуктивным, и мои мужчины чувствовали себя уверенно. Я сидел в одной из VIP-комнат, пока одна из девушек танцевала мне танец на коленях. Она была здесь несколько лет и была мастером своего дела. Она также была приятна глазу. Но ее задница не шла ни в какое сравнение с задницей Алиссии. Она терлась у меня на коленях, и я вздохнул от разочарования, потому что мой член был мертв для мира. — Больше, — сказал я ей. Она повернулась и начала расстегивать мою рубашку.
— Позволь мне доставить тебе удовольствие, босс. Это будет привилегией, — сказала она с фальшивой улыбкой.
Она не хотела быть здесь, пытаясь сделать мой мягкий член твердым, когда она могла быть там с парнем, который с радостью отдаст ей свой твердый член. Она провела ногтями по моей груди и расстегнула мои брюки, ее руки потянулись и вытащили мой ствол.
— Это плохой хозяин, — сказала она и начала сосать его. Я откинул голову назад на стену позади себя и посмотрел на потолок. Я был сломан, и мой член был сломан. Ради всего святого.
Она перестала сосать мой член, который издал мокрый чмокающий звук, и ее рот оторвался от него. — Это не ты, это я, — сказал я ей с ухмылкой и толкнул ее на задницу. Она тяжело приземлилась на пол и настороженно посмотрела на меня. — Иди и ублажи того, кто этого, черт возьми, хочет, — прорычал я, выходя, застегивая штаны.
Дорога обратно к моему дому заняла целую вечность. Я знал, что Алиссия уже будет за обеденным столом. Я имею в виду, что ей больше нечего было делать, так что она не опоздала бы на завтрак или ужин. Мы подъехали к дому, и я вышел. Холодный русский воздух хлестнул меня по груди и напомнил мне, что я так быстро ушел из клуба, что не застегнул верхнюю часть. Нет смысла делать это сейчас. Не то чтобы Алиссия заметила, и правда в том, что я, вероятно, пойду облегчаться в душ после ужина, как я делаю это почти каждый вечер. Я пошел прямо в столовую и сел на свое обычное место.
Я чувствовал, что Алиссия все время пялится на меня. Она поймала мой взгляд, и я приподнял бровь, спрашивая, в чем дело. Она, конечно, ничего не сказала. Моя давняя официантка и подруга Анна принесла томатный суп и свой свежеиспеченный хлеб, который, как она знала, я так люблю. Что бы я делал без этой женщины? Я съел несколько
