Множественное число - Адерин Бран
Они подъехали к отелю в Майнце уже в глубоких сумерках. Штази выпрыгнула из машины, как будто та была объята пламенем. Она убежала в свой номер так быстро, как только смогла. Девушка старалась не смотреть на братьев, а с её щёк не сходил очаровательный румянец. Игорь видел, что Олег тоже следит за девушкой прищуренным взглядом.
Амурские поднялись в свой номер. Игорь судорожным движением расслабил галстук, который мешал ему дышать. Он влетел в номер и застыл посередине, не зная, что дальше делать. Олег зашёл за ним, захлопнул дверь и с протяжным выдохом прислонился к ней спиной. Помолчав секунду, Игорь вдруг выпалил:
— Я пойду к ней!
Игорь порывисто сорвался с места в сторону двери, но Олег не сдвинулся с места.
— Подожди, дай ей подышать!
Игорь фыркнул и вцепился себе в волосы, но понял, что в словах его брата есть смысл. Олег всегда лучше разбирался в том, что чувствуют другие люди, и Игорь привык доверять ему в этом. Игорь вообще привык доверять ему во всем.
Два брата, родившиеся с разницей в четыре минуты, они были вместе с самого детства. Более того — братья были акушерским уникумом. Вы утробе матери они делили на двоих одну плаценту и один плодный пузырь. Врачи потом называли это какими-то заумными словами. Их мать только и запомнила «моно-моно».
Она рассказывала, что беспрестанно бегала по обследованиям, потому что врачи постоянно пугали её тем, что пуповины детей могут перепутаться, и братья задушат друг друга. Акушеры говорили, что вероятность такого исхода почти двадцать пять процентов. Особенно, ближе к родам.
К концу срока беременности дети становятся слишком большими и активными, что существенно увеличивает риск того, что один из братьев сдавит пуповину другого, или они просто намотают пуповины друг другу на шеи. Не находя на УЗИ отдельных плодных пузырей для каждого ребёнка, врачи даже какое-то время боялись, что братья будут сиамскими близнецами. Игорь не представлял, сколько ужаса испытала их мать за время беременности. Но все обошлось.
Врачи не позволили доносить их до конца срока, и Братья Игорь и Олег Александровичи Амурские родились путем кесарева сечения на тридцать четвёртой неделе. Два совершенно здоровых, крепких, крикливых пацана. Игоря вытащили первым, поэтому Олег всегда со смехом оспаривал его старшинство, утверждая, что тому просто повезло попасться врачу на глаза первым. Игорь не возражал. Только ухмылялся.
Братья росли, обняв друг друга, это было видно на снимках УЗИ. Еще в утробе матери они стали неразлучны. Возможно, тогда и зародилось эта их тесная связь? Ещё в роддоме они оба орали и отказывались спать в разных люльках. Братья крепко держались друг за друга и потом.
Мальчики росли в не самой обеспеченной семье и в полной мере на себе ощутили голодные девяностые. На двоих у них было всё. Тарелка каши, которую они делили всегда поровну, не пытаясь отнять друг у друга побольше; одежда, которую мать надевала на них; игрушки, которыми они играли вместе.
Родители рассказывали, что братья ни разу не поссорились из-за того, кому будет принадлежать та или иная вещь. У них просто не возникало такого вопроса. Вещь будет их, их обоих. В то время, как их ровесники лупили друг друга лопатками по голове, чтобы отнять ведерко в песочнице, братья делились друг с другом всем.
Когда им было по четыре года, у них был даже свой собственный язык, который не понимал больше никто. Потом они забыли его, но способность понимать друг друга с полуслова осталось. Иногда им было достаточно посмотреть друг на друга, чтобы понять, о чём думает второй брат.
Их никогда не беспокоило то, что их одинаково одевали, одинаково стригли и одинаково причёсывали. Им даже не было обидно, что их с трудом различает родная мать. Их вполне устраивало быть одинаковыми. Они принимали свою одинаковость и просто жили с ней.
Братья всегда были вместе, всегда рядом. На горшках в детском садике, за школьной партой, у боксерских груш в спортивном зале, в студенческом общежитии. Они никогда не разделяли одежду, висящую в шкафу, велосипеды, стоящие в коридоре, тетради и книги, которыми пользовались в школе. У них всё было общим.
До какого-то момента родители не обращали внимания на такое единение двух братьев. Они этому даже потворствовали. Ах, как это прекрасно, что мальчики так неразлучны! Когда эта неразлучность продлилась во взрослую жизнь, родители забили тревогу, но братья отмахивались. Они не видели в этом абсолютно ничего страшного. Они чувствовали себя единым организмом.
Ни один, ни другой брат не верили в мистику, но оба совершенно точно знали, что они чувствуют второго на расстоянии. Игорь всегда чувствовал, когда Олег попадал в неприятности. Олег всегда бежал к Игорю, когда он тот поранится.
Но всё вышло на новый уровень, когда мальчики выросли. Девчонки в классе вдруг перестали быть по-жеребячьи неуклюжими, их тела стали более округлыми, взрослыми и привлекательными. Начались первые робкие попытки ходить на свидания. Ничего удивительного, что столь похожим парням с самого начала нравились одни и те же девочки.
Не желая ссориться, то один, то другой брат уступал, чтобы позволить другому быть с понравившейся девчонкой. У них было непреложное правило: с бывшей девушкой брата встречаться нельзя. Так продолжалось до самого окончания школы.
Два парня из Новосибирска с легкостью поступили в Московский государственный университет на химиков фармацевтической промышленности. Они блестящие, сдали химию, физхимию, биологию и математику и, махнув на прощание матери, укатили в Москву.
В общежитии их ожидаемо заселили в одну комнату. Два высоких симпатичных идентичных первокурсника быстро обратили на себя внимание женской половины их студенческого общества.
Парни по привычке устроили свою личную жизнь точно так же, как делали это в старших классах школы. Понравившуюся девчонку обхаживал тот, кто испытывал более сильные эмоции в тот момент. Один брат, не начинал встречаться с девушкой после того, как другой с ней расстался, чтобы не ранить его чувства.
Но на третьем курсе
