Притяжение души (СИ) - Форс Элен
Мда, кто из нас будет отвечать за эпатаж, ещё открытый вопрос.
- Заключение брака – это ответственный, личный выбор для каждого. Когда в жизни появляется человек, в душе которого тонешь, как в бушующем океане, при виде которого сердце обжигает пламенем, воздух наполняется электрическими разрядами, а земля уходит из-под ног, - вот тогда ты понимаешь, что тебя поглотила стихия любви! Возникает желание говорить о самом важном, слушать и слышать друг друга, взращивать доверие и уважение друг к другу. Готовы ли вы дать свое согласие в любви и верности?
У меня язык прилип к нёбу, это шутка такая? Демид видимо тоже не оценил речь, скривился.
- Да. – Грозный голос моего жениха заполняет церковь, заставляя меня поёжиться. Я невеста чудовища.
- Да? – глухо шепчу, отрезаю путь обратно. Если у меня всё получится, я уничтожу его и исчезну из его жизни. Начну всё с нуля.
Святой отец ещё что-то говорит, но я почти не слушаю его, рассматриваю пряжки на своих атласных туфлях, выглядывающих из-под платья. Хочется выть. Меня успокаивает только мой план.
- Принцесса? – Шепоток у самого уха, заставляет поднять взгляд. Брюнет нависает надо мной, зажимая лапой кольцо. Видимо, пора уже обменяться кольцами. – Дай руку.
У меня мышцы свело судорогой, не могу пошевелиться.
Он силой выдирает руку и надевает сразу два кольца. Одно помолвочное, которое приличный человек должен был подарить до свадьбы, а второе обручальное. Красивые. Если бы свадьбы была настоящей, то они бы понравились бы мне, я и сама бы выбрала себе такие.
Смотрю на руку пустым взглядом.
Демид сам себе надевает кольцо, заставляя священника заткнуться угрожающим взглядом.
- Если формальности выполнены, то объявляю нас мужем и женой. – Решает за Святого отца мой уже законный муж. Концерт начинает утомлять. Одариваю Демида очаровательной улыбкой, приподнимаю юбку платья и спускаюсь по ступенькам вниз от алтаря, хватит с меня. Никаких поцелуев. Обойдётся.
Встречаюсь взглядом с отцом, пытаюсь передать без слов всю ненависть, что испытываю в данную минуту. Он предал меня, отдал на попечение к извращенцу.
Пусть горит всё огнём.
- Поздравляю. – Рамола первая подбегает ко мне, подруга не подозревает, что брак договорной. Мы не виделись с ней всё это время, и я не могла рассказать подруге о собственной участи. – С платьем перебор, но выглядишь потрясающе. Поверить не могу… Окрутила всё-таки. Ника, от тебя, конечно, все мужчины сходят…
Рамола осекается, потому что над нами нависает тень. Демид становится позади меня, силой обнимая. Если здесь все самые близкие, то зачем в церкви играть счастливую пару?
- Сейчас мы выйдем из церкви, где собралась толпа журналистов. Будет необходимо сделать несколько фотографий для итальянских журналов, постарайся улыбаться. Это необходимо тебе в первую очередь.
Чтобы никто чужой не понял, что он говорит, Демид перешёл на родный язык. Он тонко намекал, что фарс со свадьбой нужен мне, потому что моё имя вывалено в грязи сплетнями.
Рамола переводила взгляд с меня на Брюнета, пытаясь понять, что он говорит. Подруга была итальянкой до корней волос, она не знала русский язык, конечно же. Она даже не знала, что я его знаю, потому что я никогда не говорила на родном языке, не любила его.
У меня вообще были неприятные воспоминания с Россией, туда я возвращаться не хотела. Предпочитала считать, что я итальянка. Ну или сирийка по отцу, но никак не русская. Поэтому в детстве имя я себе изменила, не хотела никакой связи с прошлым, где меня бесконечно били и унижали.
- Говори со мной, пожалуйста, на английском или итальянском. – Пытаюсь выдернуть руку из захвата, но Демид держит крепко. Не отпускает. Я скоро буду леопардового раскраса от его ласковых прикосновений. – И сейчас я говорю с подругой.
Рамолу удивляют мои слова, зрачки расширяются, а сама она начинает открывать и закрывать рот, пытаясь понять происходящее. Демида же моя речь выбешивает, он усиливает давление, причиняя мне физическую боль.
Мужчина не любит, когда с ним спорят, не привык встречать сопротивление. Это было понятно с самой первой встречи.
- Как скажешь, Принцесса. – Переходит он на итальянский, заставляя меня жалеть о своей просьбе моментально, оставляя синяки на коже. – Договоришь с подругой позже, сейчас двигай жопой в направлении выхода, пока я силой оттащил.
- Я… - Покрываюсь пятнами праведного гнева.
- Последняя буква в алфавите. – Цедит он, заставляя меня переставлять ноги в нужном ему направлении. – Не зли меня, Принцесса, думаешь, я кайфую от цирка с рюшами?
- Не нужно было настаивать на свадьбе.
- Ага, нужно было дать интервью об ужасной технике минета Николетты Хегазу.
- Что?
Брюнет так резко останавливается у дверей, что я впечатываюсь в его грудь, морщась от боли. Для такого отвратительного человека у него слишком шикарное тело.
- А то, что твой милейший парень Альфи Краммер дал одному журналу интервью, рассказывая о твоей измене ему во всей красе. Новость разлетелась по всем газетам и блогерам. Мне пришлось приложить не мало усилий, чтобы закрыть всем рот.
У меня холодеют пальцы. Брюнет был ещё тот подонок, но на лжи я его ещё не ловила. Но и поверить, что Альфи был способен на такую низость, было трудно. В нашей паре я была злодеем.
- Лжёшь. – Говорю недоверчиво, чувствуя жжение в груди. Альфи. Краммер. Ну как же так.
- Поверь, обманутый влюблённый пиздюк способен и не на такое, если обмануть его чувства. – Брюнет скривился. – Поэтому, если не хочешь слыть на всю Италию слабой на передок обманщицей милого парнишки Альфи, то натяни улыбку, прояви всё своё очарование и актёрские способности. Нужно сыграть роль влюблённой невесты.
- Зачем тебе это? Ты не похож на спасителя чести и достоинства!
- Повторюсь, я привык платить за свои ошибки. Сам виноват, что засунул хер в малолетнюю дуру. Пошли уже!
Глава. Празднование.
У выхода на нас набрасывается толпа журналистов, вспышки слепят глаза.
Впервые я теряюсь, чувствуя себя глупо в чёрном платье, не знаю, как себя вести и что говорить. Теперь мне уже не кажется моя выходка такой удачной.
Обычно лёгкости и уверенности мне придавало моё внутренне чувство собственного превосходства и убежденность, что выгляжу я сногсшибательно. Рядом с Брюнетом я терялась, мужчина обходился со мной как с дурочкой, это снижало мою самооценку. Да и теперь, зная, что во всех изданиях говорили о моей измене, было неловко.
Значит, он очищал мою честь. Какой благородный.
- Как давно Вы вместе?
- Николетта, Вы встречались с другом вашего детства Альфи Краммером, как он отнесся к Вашей свадьбе?
- Ваш брак по любви или вынужденная мера?
- Где Вы будете жить после свадьбы?
- Вам не стыдно? Вы разбили сердце другу детства.
- Сеньор, Вы стали родственником одного из самых влиятельных людей в Италии. Вас заставили жениться на Николетте Хегазу или это ваш выбор?
Вопросы сыпались со всех сторон. Судя по всему, журналисты не знали моего новоиспеченного мужа. Они продолжали придерживаться теории, что папа силой заставил Демида жениться на мне.
Правду не знала даже я.
- Я похож на того, кого можно к чему-то принудить? – Демид говорил спокойно с лёгкой хрипотцой, я бы сказала даже, что он говорил тихо, но журналисты тут же стали прислушиваться к нему и стали меньше галдеть. Он выразительно усмехнулся, закрывая одним вопросом тему о вынужденном браке.
Я непроизвольно сжала его руку в ответ, пытаясь почувствовать поддержку. Мы стояли вдвоём в толпе журналистов в метре от машины, готовые в любую минуту в неё сесть и уехать на празднование.
Сейчас я чувствовала себя маленькой девочкой в тени взрослого мужчины. Демид обнял меня, чтобы мы могли красиво получиться на фотографиях. На моей памяти он впервые так нежно обнимал меня, аккуратно прижимал к себе, поддерживая одним своим присутствием.
