Даниэла Стил - Что было, что будет...
– Понятия не имею. Я его попросила, он не отказал. Энтузиазма от него не требуется, главное – чтобы присутствовал.
Поскольку самой Веронике это мероприятие по-прежнему не нравилось, то она представить себе не могла, что кого-то оно может воодушевлять. Ей даже в голову не пришло спросить Джефа, как он воспринял ее просьбу.
– А он когда-нибудь раньше сопровождал девушку на первый бал? – спросила мать. Вероника закатила глаза в немом недоумении.
– Понятия не имею! С меня хватит того, что он согласился пойти со мной.
– Некоторым юношам нравится участвовать в этом празднике, – заметила Олимпия, – хотя тебя это и удивляет. – Она улыбнулась, радуясь уже тому, что дочь в конце концов перестала яростно спорить по этому поводу.
– Меня это действительно удивляет. Ну что может быть веселого во всех этих реверансах, церемониях?! По-моему, все это скука смертная.
– Ты и представить себе не можешь, насколько это весело! – Олимпия закрыла глаза, вспоминая свой первый бал. – Я хорошо помню, что была в тот вечер на седьмом небе от счастья.
– Скажи ей, мама! – поддержала Олимпию Джинни. Она готова была бесконечно говорить о предстоящем событии. – А то она мне не верит!
Фрида вернулась к себе домой поздно. Гарри вызвал такси, а когда он с матерью вышел на улицу, то увидел, что идет снег.
К утру город оказался укутан пушистым белым одеялом. После обеда всей семьей они отправились в Центральный парк. Там было столько снега, что все дружно решили съехать с горок, а поскольку ничего другого под рукой не оказалось, то воспользовались пластиковыми пакетами, чтобы не промокнуть, и катались в таком виде. Макс был в полном восторге, его звонкий смех разносился вокруг. Гарри и Олимпия старались не отставать от детей.
Девочки вспомнили свою любимую детскую забаву: они ложились в снег и, взмахивая руками, пытались на снегу оставить отпечаток крыльев, изображая ангелов. Олимпия смотрела на дочерей, и глаза ее вдруг наполнились слезами: она словно увидела своих дочерей совсем маленькими, а себя – молодой. Казалось, совсем недавно все это было, а вот они – уже взрослые девушки, студентки…
Потом всей компанией они отправились в Рокфеллер-Центр, где катались на коньках, а потом ужинали в ресторане. Вернувшись домой, Чарли и девочки созвонились с друзьями и вскоре разбежались кто куда. К этому времени Макс уже крепко спал после долгого дня, насыщенного захватывающими событиями. Он окончательно обессилел после того, как они со старшим братом слепили снеговика.
– Какой чудесный выдался праздник! – проговорила Олимпия, когда они с Гарри лежали в постели. – Как я люблю, когда дети дома! Я так без них скучаю! Жду не дождусь, когда они приедут на каникулы.
Дети должны были приехать домой за неделю до бала. Жаль, что Гарри так и не переменил своего отношения к этому событию. Что ж, зато с ней пойдут Фрида и Маргарет Вашингтон. Конечно, при всей привязанности и уважении к этим двум женщинам она предпочла бы им общество любимого мужа. Но на это рассчитывать не приходится. Он уперся, как бык, и ни за что не передумает.
Как бы ни огорчалась из-за этого жена, Гарри твердо вознамерился своим бойкотом выразить протест против мероприятия, которое считал расистским и дискриминационным. Впервые в жизни он осознанно шел против ее воли, твердо решив ни под каким видом не поступаться собственными принципами. На самом же деле его участие или неучастие если кого и трогало, то только Олимпию и его близких.
Главная новость этих дней прозвучала в субботу из уст Вирджинии. Она долго размышляла, стоит ли откровенничать с близкими, но после задушевной беседы с матерью решила открыться и остальным. От мамы у нее никогда не было тайн. Джинни вообще не могла долго хранить даже самые сокровенные свои секреты.
Олимпия и сама почувствовала, что с Джинни что-то происходит, но, поскольку они теперь виделись редко, дочери было нелегко выбрать подходящий момент для разговора. Сегодня после завтрака такая возможность представилась, и она наконец излила свою душу.
Она призналась, что влюблена в одного мальчика в колледже. Он необыкновенный, самый лучший из всех! И он тоже, как и Джеф Адамс, который будет сопровождать на бал Веронику, классно играет в футбол. Зовут его Стив, и Вирджиния от него без ума – в отличие от сестры, которой ее парень хотя и нравится, но их отношения больше чем на дружеские пока не тянут.
Джинни сообщила, что они со Стивом встречаются уже три месяца по нескольку раз в неделю. Она спросила разрешения у матери тоже пригласить его на бал. Олимпия пообещала оставить и для Стива место – она зарезервировала целый стол. Джинни пришла в восторг. Брат будет исполнять роль ее официального спутника, что не исключает присутствия Стива тоже.
Джинни рассказала, что ее друг из Бостона, из очень респектабельной семьи. И он тоже близнец, его брат учится в Дьюке. По словам Джинни выходило, что Стив – лучший парень в их колледже.
Днем Олимпия поделилась новостью с Гарри. Она была рада за дочь, боялась лишь одного – что увлечение Джинни скажется на ее учебе. Но Джинни в разговоре успокоила мать – Джинни и Стив занимались в одной группе и много времени проводили в библиотеке, когда Стив был свободен от тренировок.
– Она влюблена в него без памяти, – рассказывала Олимпия мужу. – Боюсь, Джинни совсем потеряет голову, а ведь она только начала учебу. – Но в душе Олимпия была рада.
В старших классах у Джинни было несколько романов. Обычно они длились недолго, она часто меняла парней. Вероника, напротив, всегда долго раскачивалась и не спешила заводить серьезные отношения. К юношам она предъявляла серьезные требования. Она была интеллектуалкой, к тому же более осторожной и недоверчивой по натуре. Так похожие внешне, сестры разительно отличались по характеру и интересам.
Вечером Олимпия спросила у Вероники про приятеля сестры, но та без всякого энтузиазма сказала только, что он «ничего».
– Не похоже, чтобы ты была в восторге, – забеспокоилась Олимпия.
Зная, что Вероника не страдает завистливым характером, она стала сомневаться, так ли все радужно на самом деле, как расписывает Джинни. Может, она ослеплена любовью и многого не видит?
– Да нет, Стив – нормальный парень, первый красавец в колледже – по крайней мере, он сам так о себе думает. Девчонки вокруг него так и вьются. Самодовольный тип, по-моему. – Вероника по-прежнему подходила к противоположному полу со строгими мерками.
– А он так же сильно влюблен в Джинни, как она в него? – продолжала допытываться Олимпия.
– Говорит, что да, – сухо ответила дочь. Такой ответ был вполне в ее духе. Она никогда не теряла голову, как ее пылкая сестра, ничего не делала сгоряча и придерживалась принципа «поживем – увидим». – Я не люблю таких красавчиков, что-то в них есть ненадежное. Впрочем, он из приличной семьи и совсем не дурак.
