Прошлое между нами - Нина Аморес
— Как сегодня твоя нога? — голос Александра выдернул меня из плена собственных невеселых мыслей.
— Болит, но намного меньше.
— Да, кстати, — Александр опустил руку в один из принесенных им пакетов. — Вот, — протянув мне непонятный сверток и продолжил, — это эластичный инт, им надо забинтовать ногу в месте растяжения, так станет намного легче.
— Спасибо, — отозвалась я с благодарностью.
Александр приготовил аппетитный ужин и пригласил меня к столу, на котором были пельмени со сметаной, овощной салат и мясная нарезка. Мы сели друг напротив друга и мне было настолько стыдно, что я не знала, куда спрятать глаза. Может быть, швырнуть эти деньги предательнице-Яне в лицо и закончить этот спектакль? Я чувствую себя не в своей тарелке, и все что происходит за этим столом — все это фальшь от первой до последней капли. Кроме того, что у меня болела нога.
Я обратила внимания на нарезанные в форме маленьких цветов, помидоры черри.
— Как красиво нарезанные овощи, — чтобы снять напряженную тишину, заметила я.
— Да, — поднял бровь Александр, — у меня богатая практика.
— Да⁉ Очень интересно, а откуда, если не секрет? — заинтересованно спросила я.
— С детского дома, — ответил Александр холодно, а может мне просто показалось, что его тон изменился.
Я едва не подавилась куском огурца.
— Как? — удивленно я подняла на своего собеседника глаза.
— Вот так, — на мгновение поджал губы мужчина. — Мама трагически погибла на работе, она работала на металлообрабатывающем заводе. Несчастный случай, сказали. Отец, который и до этого не был святым, стал чаще прикладываться к рюмке, а потом вообще не выходил месяцами из запоя. Потом он нашел женщину, и мы с братом даже обрадовались, что у нас появится мачеха, но радость длилась недолго. Мачеха оказалась такой же как и отец, и вместо одного алкаша в квартире их стало два. Дл этого нас бил только отец, а с появлением мачехи — синяки с нас не успевали сходить и когда после очередного удара, приведшего к перелому ребер, инстинкт самосохранения сработал, и мы с братом сбежали из дома. Неделю жили на вокзале, а когда мне стало совсем скверно, брат вызвал скорую, а из больницы нас забрали в детский дом. Вот так.
Меня удивляло, что он так просто об этом говорит. Но зачем он это сказал? Для чего? Теперь мне было еще более погано на душе, я чувствовала себя самым настоящим чудовищем, согласившимся растоптать человека, ничего о нем не зная.
— Мне очень жаль, что твое детство было таким ужасным, — с отвращением к себе самой, сказала я.
— Так сошлись звезды, — спокойно ответил Александр. — О, чайник уже закипел.
Александр встал, залил кипятком заварник, в который предварительно засыпал закрученные листочки зеленого чая.
Мы пили чай в тишине, а потом Александр попрощался и поинтересовавшись, не нужно ли мне чего, ушел.
* * *
Я чувствовала себя значительно лучше и могла наступать на ногу. Я уже не скакала как коза, а ходила слегка прихрамывая. Начальница неохотно со мной общалась, считая, что я ее предала и подставила, но я никак не могла все исправить и отмотать время назад.
Конечно, в чем-то была и моя вина, но ведь неприятная ситуация с ногой могла произойти где угодно — на работе, в магазине, или дома. Меня мучило предчувствие, что я могу из-за иронии судьбы не получить должность руководительницы отделения банка. И мое предчувствие меня не обмануло, в конце рабочей недели, в пятницу, мне позвонила начальница:
— Здравствуй, — официально начала разговор она, даже ради вежливости не спросив как я себя чувствую. — Значит, Юлия Юрьевна, ситуация следующая. Из-за твоего отсутствия на этой неделе, правление решило поставить на место руководителя филиала банка Евтухову Надежду Тихоновну.
Мне хотелось выть от отчаяния.
— Но как же так? — скрипя зубами, спросила я.
— Так решило правление, Юля, так что без обид, — холодно произнесла Дарья Карловна.
— Я все понимаю. Но ведь вы обещали замолвить за меня словечко. Я ведь столько раз вас подменяла, а сколько раз выходила на работу в выходные дни, в то время, когда другие работники отказывались. Это несправедливо! — выкрикнула я, не в силах сдержать обиду.
— Юля, это работа, а значит, ничего личного, пойми!
— Не могу понять, вот хоть убейте, не могу и все! — на глаза наворачивались слезы, и я старалась не разрыдаться в трубку.
— И еще, забыла сказать, — волевым голосом произнесла начальница, чем заставила мое сердце забиться еще быстрее, — тебя понижают в должности!
— Меня? Понижают? — не поверив собственным ушам переспросила я, а в голове запульсировала кровь. — Разрешите спросить, и в какой я теперь должности? Дворника или уборщицы?
— Кассира, — усмехнувшись, Дарья Карловна сбросила звонок.
Это было счастье, что она успела разъединить связь, ведь у меня уже крутился на языке перечень слов из «большого словаря ненормативной лексики».
От ярости и гнева я забыла о больной ноге, о рабочих, колдующих с ремонтом и обо всем на свете, даже о том, что еще мгновение назад считалось нужным и жизненно необходимым. Впервые за долгое время мне захотелось снять стресс.
Не долго думая, я просто поддалась эмоциям. Надев короткий джинсовый сарафан и белую футболку, я расчесала растрепанные волосы и надела кеды.
— Извините, — обратилась я к Олегу и Толику, — захлопнете за собой входную дверь. Можете сегодня работать дольше, если, конечно, хотите.
— Как скажете, шеф, — улыбнулся в ответ Олег.
Толя же тем временем просто молча наблюдал за тем, как я ухожу. Я чувствовала как он всматривается мне вслед. В голове возникла старая как мир фраза — «пусть плачут те, кому мы не достались».
С таким настроением я покинула квартиру и просто побрела куда глаза глядят. Я шла любуясь летним парком, а прохладная погода, позволяла насладиться красотой города. Вдруг, я увидела яркую вывеску с кучей маленьких, разноцветных огоньков, которые мерцали привлекая внимание прохожих.
В кафе «Орхидея» было уютно. У меня не хватило духу сесть за барную стойку и напиться как
